Страница 66 из 91
Мариса молчит, глядя в стол.
– И как он себя ведёт! – Трейч по-простецки всплёскивает руками. – Никакого уважения. Разве я заслужил такое обращение? А как он с тобой поступил? Взял и проследил за тобой.
Он смотрит на Сайда так, что тому хочется сжаться в комок.
– Где твои принципы, защитник прав и свобод? Где твоё уважение к частной жизни? Выходит, всё, что ты проповедовал своим зрителям – ложь? Когда пришло время действовать, ты поступил ровно как те, кого ты обличал.
– Скажи, что оставишь это дело, – Мариса смотрит на Сайда с мольбой.
Сайд молчит. Решимость тает с каждой секундой. Больше всего хочется оказаться подальше отсюда, дома. И он уже не уверен, что не сделает для этого всё, что от него потребует Трейч.
– Он всё бросит, – говорит Мариса. – Он ничего не опубликует. Скажи, что не опубликуешь.
– Прости, но теперь всё слишком серьёзно, – говорит Трейч. – Что бы он ни сказал, я не могу поверить ему на слово. Нужны гарантии.
– Какие?
Несколько секунд он молчит.
– Я должен быть абсолютно уверен, что он оставит эти свои попытки вывести нас на чистую воду. Я должен убедиться. Должен точно знать, что он думает, как относится к тому, что накопал.
– Нет, – шепчет Мариса.
– Да. Мнемоскопия – единственный способ. Я должен увидеть нейронную структуру его памяти…
– А почему ты так волнуешься? – перебивает Сайд. – Если всё, что я узнал, чушь, то и в голову мне лезть незачем!
– Ты инфлюенсер. Миллионы подростков смотрят тебе в рот, и для них любое твоё слово – правда. Какую бы глупость ты ни произнёс, они поднимут её на флаг. У тебя армия домашних бунтарей, и если ты им скажешь, что мы в рабочей столовой вместо сока пьём кровь детей – они поверят. И пойдут кричать об этом на каждом углу, на каждом форуме. Это потенциальный ущерб репутации компании. Я не могу такого допустить. Я должен просмотреть твои воспоминания. И если надо – удалить весь сегодняшний день.
Сайду становится по-настоящему жутко.
– Ты хочешь влезть мне в голову. Изменить меня, пока я буду у тебя на столе…
– Вот ещё. Никто не будет тебя переделывать – кому ты нужен. Зачем компании тратить на тебя ресурсы? В чём наша выгода? Посадить тебя проще, дешевле и безопаснее с юридической точки зрения. Если бы я под видом мнемоскопии вздумал тебя редактировать, я бы нарушил и закон, и нормы этики. Вот тогда бы я действительно оказался тем мерзким типом, которым ты тут пытаешься меня вставить.
– Я не согласен, – произносит Сайд так тихо, что едва слышит сам себя. – Я не буду менять своё мнение.
Ему кажется, что он вот-вот рухнет без сознания. Он уже был внутренне готов удалить всё, что есть у него в смартфоне, согласен был замолчать и никогда никому ничего не говорить, но цена, которую затребовал Трейч, оказалась непомерно высока. На секунду он даже верит, что это дурной сон, но голос начальника возвращает его к действительности.
– Тогда – суд. Сроки можешь посмотреть в сети.
Сайд молчит, не в силах пошевелиться. Трейч смотрит на него, не мигая.
– У тебя два варианта. Или ты прямо сейчас едешь со мной в процедурную. Или – в полицейской машине, в камеру.
Внутренне Сайд мечется, но бежать некуда. Выхода нет. Всего два варианта, и оба проигрышные.
– Видишь, до чего ты нас довёл? – тихо говорит Мариса. – Всё никак не вырастешь. Мальчишка. Глупый мальчишка.
– Именно, – говорит Трейч. – Суд ведь отразится не только на тебе.
Сайд глядит на Марису, и лицо его ломается.
Дело не только в свободе и безопасности. И не в будущем канала. Мариса – вот его крючок. Живой крючок, инструмент манипулирования. И Трейч это знал. И поймал его.
– Сколько у меня времени? – сипло спрашивает Сайд. – На ответ?
– Нисколько. Решай сейчас. Я не могу рисковать репутацией компании и судьбой проекта.
Сайд смотрит Марисе в глаза, надеясь найти там сочувствие, но она смотрит на него осуждающе.
– Я не ожидала от тебя такого, – говорит она.
– Мариса, этот человек… – начинает Сайд. – Я это для тебя…
– Замолчи, – она отворачивается. – Слышать тебя не хочу.
Она утыкается лицом Трейчу в плечо.
– Увези меня отсюда. Я не хочу. Я устала. Очень устала от всего. Я хочу, чтоб стало легче.
Рокот грома слышен даже сквозь шумоизоляцию. У Сайд на шее волосы встают дыбом.
– Что скажут о тебе твои преданные зрители? – у Трейча глаза змеи. – За то, что ты нарушил свои принципы, они тебя уничтожат. Те, кто тобой восхищался, уже завтра будут тебя травить, и не перестанут до тех пор, пока ты сам не начнёшь себя ненавидеть. Их много. Они найдут подходящие слова. Они превратят твою жизнь в ад. Ты не захочешь выходить из тюрьмы.
Мариса молчит, отвернувшись от Сайда.
– Или ты герой, несущий правду и срывающий покровы, – говорит Трейч. – Или лжец, поправший всё, что проповедовал.
Сайд запрокидывает голову. Ещё пять минут назад он рвался сюда, рисковал всем, и не было силы, способной его остановить. А теперь из него несколькими словами выдернули хребет. Доводы, обстоятельства, аргументы – всё налипло на него как тенёта паука. Герой превратился в шута. Попался как дурак.
Вспышка молнии озаряет стеклянный купол. Тучи похожи на кипящее молоко пополам с грязью.
– Два варианта, – тихо произносит Трейч. – Выбирай.