Страница 55 из 91
Здесь всё уже кончено. В кабинете беспорядок, повсюду следы драки. В углу валяется исковерканное тело с раздавленной головой – судя по модным туфлям и брюкам, раньше это был босс, управлявший фабрикой.
За широким столом, уронив подбородок на грудь, замер отталкивающий гибрид человека и машины: четыре механических руки упираются в столешницу, внутри простреленной груди во вспышках молний сверкает металл. От портов в голове тянутся подсоединённые к компьютеру провода.
Я снова опоздал. Что делать дальше? Сквозь стеклянную стену кабинета смотрю на окна в крыше цеха – там полыхает и бесится шторм. Не стоит даже пытаться покинуть остров сейчас. Какое-то время мне придётся провести в компании мертвецов, хоть это и не принесёт мне никакой пользы.
Очередная неудача. Может, лучше всего прямо сейчас выйти в море и там сгинуть.
Ещё раз глянув на урода за столом, я отсоединяю провода от его головы, откатываю кресло подальше и, повертев штекеры в руках, выбираю подходящий. Заняв место покойника, вставляю штекер в разъём в своём виске. Монитор оживает, окна на нём приходят в движение. То же самое я могу делать с помощью клавиатуры и мышки, но так быстрее. Мне приходит в голову, что нейроинтерфейс, в сущности, лишь заменил устройства ввода, а сами принципы работы с компьютером остались теми же, что и сто лет назад. Отдавая мысленные команды, начинаю просматривать последние файлы, которыми интересовался мертвец.
Сразу же в глаза мне выскакивает текстовый файл с единственной заметкой. Читаю её, и у меня отпадает челюсть.
«Горы Святого Андрея. Горное поместье Дея. Они оба там».
Буквы крупные, надпись в полэкрана. Кажется, что слова кричат мне в лицо. Дальше идут координаты.
Я оборачиваюсь к уроду в кресле.
– Ты оставил это для меня? – зачем-то спрашиваю его.
Серия вспышек освещает кабинет, грохочет гром. В прерывистом свете мне кажется, что мертвец зловеще скалится.
Теперь я знаю именно то, что хотел узнать всё это время. Теперь мне известно, где мой враг. Всё даже лучше, чем я смел надеяться – он в горах, в уединении. Он не может содержать там такую охрану, какая защищает его городские резиденции. Призрачный шанс отомстить становится вполне реальным. Я смогу. Теперь я в этом уверен. У меня есть всё, что мне нужно.
Это невероятная удача. Никогда ещё мне так не везло. Ни разу в жизни, с того самого пробуждения в вагоне метро.
Я уже собираюсь отключиться и уйти, но останавливаюсь. Несколько секунд пытаюсь сообразить, что мне мешает. Наверное, шторм. Или я успел заметить что-то интересное в документах, открытых мертвецом?
Я начинаю перебирать файлы.
«Их атаки продолжаются. Мы не знаем, сколько их всего. Они нападают вроде бы бессистемно, но, как мне кажется, есть некая закономерность: объектами атак всегда становятся элементы нашей теневой структуры».
Здесь переписка покойного босса фабрики с кем-то ещё, с его начальником или вроде того. Почему-то головастый мертвец искал эти письма целенаправленно, судя по истории его команд. Я продолжаю читать.
Отправленное:
«Я уверен, что все атаки – одна крупномасштабная акция, имеющая целью нанести ущерб нелегальной части бизнеса компании. Не сомневаюсь, в моём предположении есть смысл. Теневой бизнес для компании – не только источник прибыли, это, скорее, второстепенное. Главное в нём то, что он является эффективным средством конкурентной борьбы. На плавучих фабриках мы производим подделки, внешне неотличимые от товаров, которые наши конкуренты собираются выбросить на рынок, но намеренно низкого качества. Таким образом мы дискредитируем противников, наносим ущерб не только их продажам, но и их брендам, их репутации. Наши киберфермы, также ставшие целью атак, непрерывно сканируют базы данных конкурентов в поисках уязвимостей. И, конечно, нельзя не вспомнить о бандах, которые мы используем для силовых акций, для грязной работы – в них сейчас полный хаос, множество внезапных внутренних разборок. Ограничивая наше присутствие в криминальной сфере, кто-то пытается выдавить нас с улиц, из злачных районов, и занять там наше место».
Полученный ответ:
«Ваши предположения вполне резонны. Я рассмотрю вероятность того, что все нападения этих сумасшедших в действительности взаимосвязаны. Но настоятельно рекомендую Вам ни в каком виде не упоминать технологию, оказавшуюся в нашем распоряжении. Ни в сообщениях, ни в телефонных переговорах. Я серьёзно».
Зачем моему головастому другу понадобилась эта переписка? И так известно, что «Тригон глобал» крепко завязан с криминалом. Может, дальше есть что-то, чего я не знаю?
Отправленное:
«Нам удалось взять одного из них. Мы подвергли его допросу нарастающей интенсивности, прогнали через полиграф. Он несёт какой-то бред. Утверждает, что он полицейский, работает под прикрытием. Что мстит нашей компании, что это личная вендетта».
Мне становится дурно. Мне хочется разбить компьютер, а заодно и свою голову, чтобы забыть, что я сейчас прочёл. Борясь с собой, продолжаю читать.
«Мы проверили по нашим каналам в госструктурах – он никогда не работал ни в полиции, ни в госучреждениях вообще. Нам удалось выяснить, кто он такой: его зовут Диляр Батеви, он профессиональный военный в отставке. Известен как наёмник, часто работает на мелкие банды. Обычный уличный негодяй».
К горлу подкатывает тошнота. Я выдёргиваю провод из виска и хватаюсь за стол, сотрясаясь в сухих спазмах. Меня вырвало бы, если бы было чем – из-за раны я на внутривенном питании и стимуляторах, только они и держат меня на ногах. Но и у них, видно, есть и свой предел, и свои побочные эффекты – из-за них мне мерещится всякое.
Они там, в этой переписке говорили не обо мне. В том, что они пишут, нет ничего похожего на мою историю…
Не могу смотреть на монитор. Пошатываясь, выхожу из кабинета. Надо на воздух. Лучше оказаться посреди шторма, чем читать дурные предположения офисных крыс.
Что-то изменилось в цехе. Никто не мог здесь появиться – до острова не добраться в такую погоду. Но мне кажется, что за мной кто-то наблюдает. Проходя мимо тел, не могу удержаться от того, чтобы не следить за ними. Пытаясь избавиться от глупого наваждения, я спешу к двери наружу, и вдруг у меня пятки прирастают к полу.
В дверном проёме стоит шестирукий силуэт.
Его очень хорошо видно на фоне света. Секунду я пытаюсь убедить себя, что труп каким-то образом оказался в дверях в стоячем положении, но мертвец дёргается всем изуродованным телом, будто в него попала молния.
Я пячусь, обливаясь потом. Покойник двигается ко мне.
Я бросаюсь бежать, надеясь спрятаться, но они уже повсюду. Расстрелянные, продырявленные, заведомо мёртвые, они встают в проёмах между станками и не дают мне пройти. Бегу с револьвером в руке, но они идут за мной, истекая кровью и роняя куски плоти.
Я надеюсь закрыться на складе, но там ворочается что-то бесформенное и огромное. Цех наполняют рёв и вой, заглушая моё истерическое бормотание.
Спотыкаясь, я взбегаю по лестнице – она шатается о множества мёртвых ног, топающих по ступенькам, перила сотрясает дюжина холодных рук. Дрожа, запираю дверь кабинета и тут же осознаю бессмысленность попытки спрятаться: прямо рядом с дверью стеклянная стена, прозрачная и хрупкая.
Похолодев от следующей догадки, я оборачиваюсь, но головастый покойник так и сидит в своём кресле. Он лишь загадочно улыбается – будто уже прочёл сценарий ужаса, в котором я оказался, и знает сюжетный поворот, о котором я ещё не догадываюсь.
Глянув на стекло, я, отпрянув, падаю: они все уже здесь. Выстроившись в шеренгу на узкой площадке за стеклом, они смотрят внутрь кабинета. Смертельные раны зияют на бледных телах. Немигающие глаза уставились на меня.