Страница 33 из 91
– Похоже, вы положили начало новой профессии, – произносит Сайд. – Как думаете назвать их? – он кивает вниз.
– Мнемоконструкторы, – отвечает Трейч. – А сам продукт будет называться мнеморедактирование, или мемо-ред. Мы уже зарегистрировали торговое наименование.
– Вы собираетесь это всё… продавать? – спрашивает Сайд с совершенно круглыми глазами.
– Именно, – спокойно отвечает Трейч. – Я не случайно использовал слово «клиенты». Вы удивлены?
– Я думал, вы… ну, передадите результаты учёным. В клиники…
– Словом, государству. Многие ли смогут получить такую услугу в государственном исполнении? Представьте серию изматывающих процедур, анализов, бесед с психологами, консультаций с врачами старой школы, убеждающими пациента, что мнеморедактирование – слишком радикальная мера… А пациент всё это время страдает от травмы, от которой мог бы уже избавиться.
Начальник снова бросает быстрый взгляд на Марису. Она отворачивается и смотрит на водяную стену.
– А какие возможности получит госбезопасность, – продолжает Трейч. – Их ведь не будут ограничивать ни соглашения, ни нормы этики. Представляете себе последствия? Вы бы взяли на себя ответственность за всё, что сделает государственная машина с этой технологией?
Сайд пытается придумать, как возразить Трейчу, но все мысли рассыпаются перед веером перспектив – фантастических и прагматических, ослепительных и мрачных. Трейч вдруг добродушно смеётся:
– Похоже, я вас озадачил. И утомил. Идёмте, я хочу показать вам нечто более лёгкое.
Он ведёт их в небольшой конференц-зал. Там никого нет. Сайд и Мариса усаживаются в свободные кресла. Небрежно подхватив со стола пульт проектора, Трейч запускает видео на белой стене.
Печальная женщина смотрит мимо камеры на закат. Сайду сразу кажется, что он уже видел эту сцену в сотне дешёвых сериалов.
– Боль, – мягкий женский голос за кадром полон участия. – Физическая боль понятна. Её можно вылечить или хотя бы заглушить. А если эта боль – в душе?
Солнце садится в море, небо затягивают тучи.
– Несчастье, которое уже случилось. Слова, которые уже сказаны, или слова, которые нужно было сказать. Нельзя вернуться назад и всё исправить.
Женщина опускает глаза, смотрит на фотографию в планшете. На фото улыбается голубоглазый херувим, нижний угол перехвачен чёрной полосой. Лицо женщины выражает глубокую скорбь.
– Прошлое с вами всегда, как тяжкий груз, мешающий дышать свободно. Прошлое нельзя изменить. Или можно?
Тучи расходятся, солнце освещает горизонт. Женщина улыбается в ласковых лучах. На фото мальчика уже нет чёрной полосы.
– Всё поправимо – даже то, что уже случилось, – голос вливается Сайду в уши. – Больше не нужно страдать. Ваше прошлое – в ваших руках.
Женщина гладит пальцами планшет и смеётся. Её глаза лучатся теплом.
Картинка удаляется и размывается. Плавно возникает логотип компании «Атартис» и слоган под ним.
Мемо-ред. Управляй прошлым. Управляй будущим.
Сайд украдкой глядит на Марису. Её лицо – мраморная маска, но сквозь неё видна боль. Сайду моментально хочется вскочить и врезать Трейчу по лицу. Он засовывает руки в карманы куртки, пряча сжатые кулаки.
– Это черновой вариант, – Трейч останавливает воспроизведение одним взглядом – видимо, его линзы синхронизировались с оборудованием зала. – Таким будет один из сюжетов…
– Советую переделать, – бросает Сайд. – Неоригинально получилось.
Трейч глядит на Сайда. Его глаза источают холод. Мариса всё смотрит в сторону, избегая взглядом застывшей проекции женщины с планшетом, и Сайду ещё больше хочется спорить, язвить и не соглашаться.
– У неоригинальности есть причины, – произносит Трейч.
– Обычно причина в том, что до оригинального не удалось додуматься.
Сайду кажется, что этой репликой он выписал себе билет на выход. Но Трейч вдруг усмехается, и в зале будто становится теплее.
– Расскажите, что вам так не понравилось, Сайд? Пожалуйста, не стесняйтесь.
Сайд пытается выдумать версию поубедительнее и соврать как можно натуральнее.
– Ну, наверно, всё дело в том, что… Это всё я как будто уже видел. Неоригинально, я же говорю. Печальная женщина, закадровый голос, грустнявая фотка. Я как будто социальную рекламу смотрю. Закат этот над морем…
– Иными словами, в ролике полно клише. Вы правы. Он из них состоит. И так сделано намеренно.
Трейч садится на край стола, сделавшись похожим на лектора, преподававшего Сайду психологию.
– Клише, штампы – они живучи, и не случайно. Шаблонные сюжеты и шаблонные образы легче воспринимать. Нужно меньше усилий, чтобы понять нечто уже привычное, чем для восприятия необычного и нового.
– То есть, по-вашему, аудитория ленива и не желает разбираться в новом и незнакомом – ей привычное подавай.
Трейч наклоняет голову, будто соглашаясь с Сайдом, но только отчасти.
– Аудитория рациональна. Постоянно разбираться в новом действительно сложно – и чаще всего не имеет смысла. Первое впечатление, как правило, оказывается верным, а ведь составляем его мы меньше чем за десять секунд.
Говоря, начальник пристально смотрит на Сайда, и тому кажется, что он оказался под прицелом датчиков бесконтактного полиграфа.
– Ярлыки, стереотипы существуют по одной и той же причине: ими удобно пользоваться. Очень удобно по какому-либо признаку отнеси новый для нас объект к определённой группе, сразу наделив его всеми чертами, присущими этой группе. И вот нам уже кажется, что мы изучили новый объект, и при этом потратили минимум усилий и времени. Например, вы видите незнакомого человека. У него отёкшее лицо, расширенные капилляры, опухший нос – вы отнесёте его к группе под ярлыком «алкоголики» и наделите остальными чертами, присущими алкоголикам. Вы узнали о нём многое, не прилагая усилий.
– Может, он просто болеет, – говорит Сайд.
– Может быть. Но едва ли для вас это будет иметь значение – вы встретили его на улице и вряд ли увидите ещё раз. Любопытство – полезный механизм, укоренившийся в человеке в ходе эволюции – требует от вас узнать, что это за человек, почему он так выглядит. Может быть, он алкоголик, а может, он нездоров – в любом случае от него следует держаться подальше. Так или иначе, минимум информации позволяет вам сделать полезный для вас вывод. А ведь каждый из нас встречает новых людей и новые явления постоянно, множество раз каждый день. Мы просто не можем позволить себе досконально разбираться в каждом новом объекте – не хватит времени.
– То есть, нам надо почаще пользоваться стереотипами? Быть поверхностным – это, по-вашему, хорошо?
– Это неизбежно, поскольку удобно. Стереотип – заранее готовое суждение. Оперирование стереотипами требует минимальных усилий: видим возможность применить стереотип – экономим время и энергию. На то, чтобы разобраться в каждом человеке, в каждом явлении, в каждом процессе, у вас ни времени, ни энергии не хватит. Нет ничего зазорного в том, чтобы прибегать к стереотипам в творчестве. С их помощью мы апеллируем к конкретным эмоциям, связанными с каждым конкретным стереотипом. То же самое делает дизайнер рекламы – вспомните любой рекламный ролик. Вызывая с помощью образов нужные эмоции, мы позволяем будущим клиентам прочувствовать ощущение, которое подарит им рекламируемый продукт. Реклама в этом контексте – эмоциональный пробник.
«А ещё с помощью рекламы удобно манипулировать и создавать ложное впечатление», – подумал Сайд, но сказал другое:
– То есть нам нужно упрощение в виде стереотипов, потому что мозг ленив.
– Как я уже говорил, мозг рационален, – поправляет Трейч. – Он старается тратить минимум энергии.