Страница 101 из 104
Пожалуй, впервые за семнадцать лет Нино узнала, что такое горечь и – что не менее важно – скорбь. Родная матушка, которой она не застала в живых, оставалась для неё загадочным силуэтом, который так и не получил человеческого облика, но Вано она любила не как образ, а как человека, чья погибель подобна отмиранию любой части её тела. Пулю, что поразила его селезёнку, она пропустила через себя, а каждый его стон на смертном одре казался ей собственным отчаянным криком. Со смертью любимого брата в ней и самой что-то умерло, сломалось, разлетелось на части. Никогда больше она не станет той беззаботной, смешливой хохотушкой, которой он её помнил. Вано забрал ту сущность с собой.
У неё на многое теперь открылись глаза. Тина и Саломея были старше не только в годах, но и морально, и сейчас, взглянув на себя со стороны, Нино это понимала. Залюбленный младший ребёнок, местами капризный и невоспитанный – вот её истинное лицо!.. Она делала всё, что хотела, жила как у Христа за пазухой, но двенадцатого августа, когда её дзма испустил дух, та жизнь навсегда осталась позади. Как бы ни любили её родные, как бы ни холили и ни лелеяли, ей пора взрослеть, иначе жди беды. Но что-то останется неизменным даже в той, суровой взрослой жизни, не так ли?
Например, Шалико Циклаури. В нём она не сомневалась. Он никогда не предаст её, не отпустит её руки, поможет и утешит, как делал до сих пор, ни секунды не мешкая. Подумать только!.. Если бы не его крепкое дружественное плечо, она бы лишилась чувств ещё на том злосчастном кладбище! А сейчас она нуждалась в его поддержке больше, чем когда-либо, и с ужасом думала о том, как справлялась Саломея. За Тиной – пусть она и сама в это не верила – обязательно приедет Игорь и станет для неё той опорой и каменной стеной, которой им всем не хватало, но Саломе? Откуда старшая сестра черпала силы, как держала лицо? По сравнению с ней Нино чувствовала себя ничтожным слабым деревцем, покосившимся от первого порыва ветра, и горячо презирала свою глупую привязчивую натуру. Ах, поскорее бы Шалико приехал и навестил её, как и обещал на похоронах!..
Правда, его взгляд на момент разговора совсем ей не понравился. Когда генацвале посмотрел на неё так, Нино быстро догадалась: он что-то задумал. Но что он мог держать на уме сейчас, когда она даже просыпаться по утрам не хотела? Впервые она не читала его душу, как открытую книгу, и это её пугало.
Вопреки ожиданиям Шалико прибыл один, а не с родителями, и с порога выпросил у Георгия разрешения вывести свою подругу в сад погулять. Старый князь, который передвигался по дому, словно призрак, и отвечал на все вопросы только «да» и «нет», коротко кивнул и исчез вместе с Тиной в своей спальне. Саломея тоже не обернулась в их сторону, когда они, попрощавшись, вышли из гостиной, и выдавила из себя только: «Там жарко. Посидите в тени».
Они охотно повиновались и вышли к террасе позади дома, где листва благородно укрывала их от палящего солнца. Нино молча плелась рядом и смотрела себе под ноги, а он уныло пинал камушки на тропинке. Говорить не хотелось.
– Нино, – вдруг позвал Шалико, остановившись на первой ступеньке широкой веранды. – Я должен кое-что сказать тебе.
Преодолев пару ступеней, девушка остановилась и удивлённо посмотрела в его сторону. Только на воздухе она заметила, как опрятно он оделся сегодня: летний сюртук сидел как влитой, начищенные туфли сверкали, а кудри лежали ухоженными волнами. С чего бы это? Кого он хотел впечатлить?
– Давай сядем, – вяло предложила она, изрядно запыхавшись в жару, и направилась к скамье. Шалико подался вперёд и дотронулся до её плеча.
– Нет. – Он покачал головой, затем отдёрнул руку и нервно откашлялся. – О таком лучше говорить стоя.
Нино нахмурила брови. От неё, конечно же, не скрылось, каким нервным он казался, а в душу закрались первые сомнения. От них тело покрылось мелкой дрожью, а глаза наполнились ужасом. Боже мой, неужели именно сейчас?
– О, нет! – вспыхнула она, отшагнув назад. – Прошу тебя, не начинай…
Шалико покраснел, отвёл глаза и зажмурился. Она и сама отвернулась, но шестое чувство подсказывало: на этом ничего не закончится…
– Я должен, – произнёс он несколько погодя. – Я и так слишком долго молчал.
Голова гудела, а сердце сжалось от плохого предчувствия. Всё это происходило на самом деле?!
Вано умер, стреляясь с мужем Саломеи на дуэли, а зять выстрелил себе в висок, не вынеся позора?
А теперь ещё и Шалико – её единственная отдушина и радость в безграничной тьме – предаёт её?!
За что ей такая пытка, за что?
Он приблизился вплотную и провёл рукой от её виска до шеи с россыпью родинок. Медленно, с наслаждением, ценя каждую секунду. Нино закусила губу, чтобы не отдёрнуться. Так быть не должно, так неправильно!..
Он же… друг, товарищ, ещё один брат! Единственный теперь… брат. Но какой брат позволит себе такое с сестрой? Разве что Чезаре с Лукрецией Борджиа, да и те жили в чересчур развращённую эпоху. Это же мерзко, отвратительно, противно!..
Заметив растерянность на её лице, юноша отстранился, но замолк лишь на мгновение. Она слушала его молча, но смотрела так, словно видела его впервые. Её шок и удивление граничили с ужасом.
– Мне уезжать через несколько дней, – начал он, значительно понизив голос. – В Московский Императорский. Но я не хочу никуда ехать, пока не облегчу душу.
– Шалико…
– Пожалуйста, выслушай меня. Если я не признаюсь сейчас, то меня разорвёт на части.
Нино беззвучно застонала.
Почему всё это происходило именно с ней? Разве она об этом просила?
Что он сейчас скажет? Как ей это вынести? Зачем он так изводил её?
Похоже, она когда-то… точно так же изводила и его. Но ведь она не знала, не представляла!
– Почему ты так говоришь? – пролепетала она одними губами. – Зачем? Не надо…
– Ты хоть понимаешь, что ты для меня значишь, чемо силамазев56? – переспросил он, надрывисто смеясь, пока она страдальчески переминалась с ноги на ногу. – Я схожу по тебе с ума уже год. Да я даже сестёр и брата не люблю так, как тебя!
Нино моргала, с трудом сдерживаясь, чтобы не прикрыть уши руками.
– Санатрело57, я весь твой, каждой частичкой, каждой клеткой!.. Со всеми недостатками, со всеми изъянами! Да, вот он я. Режь, пытай, четвертуй за всё нехорошее, что есть во мне, но знай, что всё лучшее я тоже готов бросить к твоим ногам. Я дышу тобой, я просыпаюсь, думая о тебе, и засыпаю с мыслью, что когда-нибудь ты сделаешь меня самым счастливым человеком на этой земле. Именно эти грёзы дарят мне силы идти через все тяготы и лишения! Я готов денно и нощно трудиться, чтобы стать для тебя желанным, чтобы обеспечить тебе то будущее, которого ты достойна. Даже если на всём белом свете останемся только мы с тобой, я буду счастлив, прижимая тебя к себе. Чёрт возьми, я теряю голову, когда об этом думаю! Мне кажется, будто сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и ведь это только мысли, только мечты… Минда шентан ертад кхопна58!.. Ты представляешь, какую власть надо мной имеешь? Мне никто больше не нужен… ни одна другая девушка, никто!.. Я хочу быть только твоим или ничьим вовсе.
Нино молчала. Страсть в его словах испугала её, и, не найдя, что с ней делать, девушка предпочла от неё откреститься.
– Нет-нет-нет! Ты не можешь быть серьёзен!
– Можно, – с облегчением выдохнув, Шалико позволил себе мечтательную улыбку, – я тебя поцелую?
Об этом не могло быть и речи. Но из них двоих, похоже, только она это понимала.
– Ты это всё не обо мне, – судорожно замотала она головой. – Ты любишь образ, но не меня…
– Что? – откликнулся он бессвязно. Слишком высоко ему удалось воспарить, но жестокая реальность довольно беспощадно обходилась с мечтателями.
– Тебе всего восемнадцать, Шалико! – Несмотря на неумолимость своих речей, девушка не сдерживала громких всхлипов. – И ты слишком романтичен. Ты не можешь строить свою жизнь с первой же девушкой, в которую влюбился!
56
Чемо силамазев (груз) – моя красота
57
Санатрело (груз.) – мечта моя
58
Минда шентан ертад кхопна (груз.) – я хочу быть с тобой