Страница 9 из 65
Усевшись на скамейку, располагающуюся на аллее рядом с детской площадкой, ты открыл пачку кириешек. Когда я потянулась к ней, ты ловко отвёл её чуть в сторону, а после начал, будто специально, хрустеть громче.
— А как же твоё «спорим»?! — насмешливо улыбнулся ты, оголив свои идеальные зубы. — Без него вкусностей не получишь!
— Odio! — воскликнула я снова, обиженно сев на скамейку рядом с тобой.
— Мне пора выучить это слово, чтобы понимать, когда ты меня обзываешь, — выдал ты, вновь беря из пакета ещё один кусочек.
— Зачем? Я на португальском говорю абсолютно то же самое, что и на русском, — вымолвила я, пытаясь дотянуться до пачки, но, увы, безуспешно.
Это не то лето, когда я сильно подросла и стала доставать тебе до подбородка. Тогда я гораздо ниже.
— Станцуй мне на песке, — произнёс ты, обернувшись к песочнице на детской площадке. — Наш танец босиком.
Посмотрев на абсолютно пустой квадрат с бортиками, заваленный песком, я, недолго думая, согласилась.
— Музыку включишь? — лишь спросила я, уже сбрасывая с себя свои разваливающиеся синие кеды.
Усмехнувшись, ты достал свой новый телефон и заиграла моя знакомая мелодия. Я выскочила на эту поляну и начала выполнять уже знакомые и тебе, и мне движения. В этот песок, хоть его и не должно быть много, я проваливалась. Мои пальцы пропадали под мелкими песчинками, пока я, в ритме танца, пыталась исполнять все движения. Часто моя нога попросту соскальзывала, и, казалось, что в любую секунду, моё движение начнёт играть против меня, нога подвернётся, и я упаду на землю, обязательно себе что-то переломав.
Рано, как говорится.
К счастью, мелодия подходила к концу, произносились последние строчки и мои страдания завершились.
Естественно, глупо ожидать, что ты ничего не записывал. Заодно с мелодией на твоём телефоне велась и съёмка. Новая видеозапись с моим танцем, подобная той, что снята в прошлом году, но только теперь с более громким твоим смехом на заднем плане и более корявыми моими движениями, полетела к тебе в альбом.
— Ты всё ещё его заполняешь? — неприязненно поинтересовалась я, усаживаясь на скамью и отняв у тебя пачку с кириешками. — И как он называется?
— Всё также, — от тебя последовала улыбка, а потом пред о мной сверкнула вспышка камеры. — «Mine Aryasha».
— Прекрати это сейчас же! — я протянула тебе в руки снеки и, схватив кеду, начала надевать её.
— Зачем? — смеясь, выдавил ты, перегружая видео с танцем в свою любимый альбом. — Я могу использовать твои фотографии вместо смайлов! Я думаю, это успех!
Получив от меня два моих излюбленных фака с полуулыбкой на лице, ты лишь ещё больше рассмеялся и продолжил листать свой телефон.
Тут за твоей петушиной мордой я увидела знакомый образ, и, кажется, даже шнурки начали завязываться быстрее.
— Валим! — воскликнула я, хватая пачки с едой.
— Что?! — удивлённо попытался понять происходящее ты, озираясь по сторонам, в поисках причины моего внезапного страха.
А я уже вскочила со скамьи и начала продумывать пути отступления, принципиально понимая, что бежать мне уже некуда и всё уже предрешено.
— Там Уля! — лишь выдавила из себя, помчавшись к ближайшему дому рядом с аллеей.
Преодолев несколько мам с колясками и детьми, я чуть ли не залетела в огромную арку, тяжело дыша в попытках восстановить дыхание. Ты бежал чуть медленнее, и, в отличие от меня, несущей наш перекус, крепко в руках держал свой телефон, на котором, всё ещё, грузилось видео.
— Что… С того… Что там Уля?! — произносил ты медленно, делая отдышку после каждого слова.
Уже тогда мне стоило понять, что из тебя невероятно слабый бегун и что победа в забеге мне гарантирована. Судя по всему, борец, певец и актёр оказывался неимоверно слаб в простой сдаче нормативов.
Я продолжила глядеть на знакомое лицо, что также пристально смотрело на скамейку, где мы с тобой раннее сидели.
Она нас заметила. Это очевидно.
— Ох щас полетит! — произнесла я устало, уже представляя, как наша замечательная староста пишет в беседу о том, что нас заметила, буквально воскрешая всё то, что так удачно сгорело в начале лета.
А что теперь? Нас заметили вместе лишь раз (и то в единственный, когда мы встретились этим летом), и это сразу же обернулось в возвращение нашего статуса парочки.
— Думаешь, она заметила? — задал глупый вопросы ты, поставив свой подбородок на мою голову и тоже поглядев в сторону Ули.
Можно, я хоть здесь напишу? Ты дебил. Всегда им был и будешь. Это не обзывательство, созданное на обычной обиде. Просто это твой самый большой недостаток — не замечать очевидных вещей и не понимать очевидных деталей.
Хотя… В таком объяснении, мы оба дебилы.
Словно, как звонок о том, что команда вернулась, мой старенький телефон, разместившийся в кармане джинс, начал истерично звонить.
— Мама? — обратился ты.
Посмотрев на телефон, я глубоко выдохнула, повернулась к тебе и указала на экран. Мила.
— Возьми трубку! — воскликнул ты, дёргаясь из стороны в сторону с пачками кириешек, какие я передала тебе.
Мы прекрасно знали, что будет дальше, и, обидно, но ожидания полностью оправдались.
— Алло, — попыталась сказать я как можно более без эмоционально.
Я же пыталась сделать вид, что не понимаю происходящего.
— Герьяна воскресла! — послышался крик на той стороне трубки, и, в это же мгновенье, мои зубы заскрипели оттого, как сильно я их сжала.
— Что?! — начала притворяться незнающим человеком я. — О чём ты?!
— Арьяна, Уля скинула фото! — нагло насмехаясь, вымолвила Мила. — Он вернулся из лагеря, и вы снова вместе?!
— Мы никогда не были вместе! — продолжала я убеждать подругу.
Увы, тут я увидела твою довольную физиономию, в момент, когда твои пальцы что-то очень быстро печатали на телефоне. Я могла бы поверить, что ты пишешь сообщение маме или отцу, может, договариваешься с тренерами о занятиях или общаешься с друзьями из лагеря…
Но я же не совсем дура.
— Ага, конечно, — засмеявшись, произнесла моя подруга и в это мгновенье ты повернул ко мне экран своего телефона, мигом давая ответ на даже непроизнесённый вопрос.
Там на твоей странице в социальной сети красовалась запись точно такого же содержания, как и несколько месяцев назад, только теперь на ней был кадр с моими факами, сотворённый не больше пяти минут назад. Я помню твою довольную отвратительную, слащавую ухмылку и комбинацию двух слов, которые меня невероятно сильно раздражают до сих пор.
«Mine Aryasha».
— Герьяна жива! — выкрикнула Мила и мгновенно бросила трубку.
Ещё с секунду я держала телефон у своего уха, стараясь совладать с гневом, воцарившимся в душе. У меня возникло дикое желание стукнуть тебя лицом об ближайшую стенку или ударить по ноге, но здравый рассудок, утверждающий, что это, как бы, статься уголовного кодекса, отыскал другой план.
Моя же очередь задавать действие.
— Спорим, ты не сможешь удалить этот пост и альбом с моими фотографиями? — строго заявила я, чувствуя, как постепенно одерживаю победу над домыслами моих одноклассниц и твоими насмешками в эту сторону.
— На что спорим? — улыбаясь, произнёс ты, сделав шаг ко мне.
Мне было непривычно смотреть на твоё лицо, потому что не имелось моего любимого русого петушиного хохолка, и теперь мой взгляд непроизвольно смотрел исключительно на твои голубые завораживающие глаза. Они оказывались мне не столь приятны, ведь на их основе я не могла построить множество, пусть и однотипных, но смешных шуток.
Они ещё тогда казались мне невозможно красивыми.
— Если ты выполняешь действие, то я продолжу делать за тебя математику и русский, а, если нет, — говорила я, крутя в ладонях свой старенький телефон, размышляя о том, что придумать, — То ты спрыгнешь с крыши вон той террасы вниз, — я указала пальцем на детскую площадку, где и находился пик, с какого ты мог сойти, если бы не решился выполнить это действие.