Страница 7 из 9
А ещё Ютту злило, что она вынуждена возиться с бумагами по вечерам, пока солдаты развлекаются с русскими шлюшками. Свою злость она вымещала на Лене, которая прибиралась в здании комендатуры и получала за это сухпаёк.
Обычно фройляйн Вебер уже не занималась своей работой, а исподтишка поглядывала на симпатичную уборщицу в дешёвом ситцевом платье под белым рабочим халатом. Та же чувствовала на себе тяжёлый взгляд немки, сидящей за столом в мышиной форме, и боялась сделать лишний раз резкое движение. Но Леночке всё равно доставалось, её «начальница» всегда находила к чему придраться.
Каждый вечер Лена неловко заглядывала в её кабинет, спрашивала разрешение войти и начинала мыть полы. В этот момент и начиналось веселье. Ютта брала длинную линейку, которую смогла отыскать в кабинете, и начинала шлёпать Лену по бёдрам, если ей казалось, что та плохо помыла. Лена молча терпела побои.
Любимым издевательством фройляйн Вебер было опрокинутое ведро. Грязная вода разливалась по всему полу, а Лена должна была всю её убрать, ползая при этом на коленях. В такие моменты Ютта чувствовала себя необычайно сильной, наблюдая за тем, как бедная Леночка ползает по полу.
Но в какой-то момент Вебер решила пойти дальше.
В этот раз всё было почти как всегда. Делая вид, что работает, Ютта разглядывала Лену. И глядя на неё у немки сводило челюсть от злости. Она не могла понять почему. Может потому что все её сослуживцы сбежали на танцы, сейчас наверняка трахают местных девчонок, а она вынуждена здесь сидеть за работой. Ну уж нет.
Ютта резко встала из-за стола.
— Элен, ити сюта, — вдруг позвала она.
Уборщица насторожилась. В голову уже закрались некие подозрения. Но резкий голос немки заставил Лену покорно оставить швабру. Вытерев руки о халат, она подошла к ней.
Ютта сорвала с неё белую косынку и стащила халат, оставив в одном платье. Немка прижала девушку к себе, упираясь грудью в её спину. Лена совершенно растерялась.
— Не сопротифляйся. Иначе тепе конец, — прошептала Ютта, проводя рукой по щеке Леночки и спускаясь по шее к груди.
Вебер сжала обеими руками грудь и стала крепко сминать её. Лена ощутила странное чувство в груди, которое не испытывала до этого. Снова рука немки скользнула по её шейке, заставляя повернуть голову в её сторону. А Ютта проникла языком ей в рот, при этом громко причмокивая.
Что было дальше, Лена и не помнила. Время прошло как будто во сне, сначала из-за нахлынувшего возбуждения, а потом из-за резкой боли под животом. Она опомнилась, только когда ощутила холодный стержень перьевой ручки у себя во влагалище.
Зачем это надо было немке, она искренне не понимала. Но когда эта пытка закончилась, Ютта, как ни в чём не бывало, вышла из кабинета и только бросила:
— Припери сдесь, милая фройляйн.
Лена прибираться больше не могла. Она рыдала от стыда и пыталась натянуть на себя порванное платье. Как она теперь отцу в глаза посмотрит, когда он вернётся с фронта, семье, товарищам из комсомольской дружины? Её душу словно терзали миллиона когтей. Жить совсем не хотелось.
Прибираться она не стала. Поднявшись, она в бессознательном состоянии пошла по улице и в итоге вышла к реке. Широкая гладь реки темнела в сумерках. Лена спустилась к берегу. Громко всхлипывая, она пошла в воду. Словно вода в реке, тянулась печальная песня неизвестных обитательниц воды, встречавших свою новую подругу.
Утром, когда Ютта шла по делам, она увидела, как тело Лены выволокли на берег. Её кожа побледнела, губы потемнели. Рядом с рыбаками, которые вытаскивали труп вилась взрослая женщина. Это была мать Лены.
Фройляйн Вебер её уже видела. Женщину ночью привели в комендатуру за нарушение комендантского часа. Она выходила искать ночью Лену, несмотря наказание за нарушение правил.
Увидев тело дочери, она упала перед ним на колени и громко взвыла:
— О-о-ой, Леночка! Ну как же так?! Кто с тобой это сделал? Как же мы теперь без тебя?
Она продолжала рыдать, прижимая к груди тело утопленницы, пока пара солдат не решила её оттащить. Но комендант помешал им.
— Не мешайте, пусть попрощается, — сказал Маркус.
В руках комендант держал венок, на котором лежал деревянный гребень с резными украшениями. Он спустился к мостику и опустил венок на воду.
— Подарок для утопленницы.
Но Ютта пошла дальше своей дорогой. «Слабачка», — подумала про себя Ютта. Нет её вины в том, что эта русская шалава так слаба характером, что при первом же шоке пошла в воду.
День прошёл как обычно, но вечером начались странности. Вместо Лены быстро поставили взрослую женщину. Фройляйн Вебер это абсолютно не радовало. Теперь её будни станут ещё унылее. Но возможно она сможет поразвлекаться даже с этой бабой.
Ютта уже собиралась привести свой план в действие. Но как только она вышла из-за стола, грязная вода из ведра встала столбом и выплеснулась прямо на неё. Вебер оторопела от шока. Уборщица смотрела на неё с недоумением.
— Это ты стелал? — возмущённо посмотрела на неё переводчица.
Но женщина молчала и ничего не могла толком сказать. Она только выдавила из себя неуверенное «нет». Ютта оскалилась и вышла из кабинета. Нужно было срочно переодеться или хотя бы выжать воду и смыть с лица потёкшую тушь.
В уборной окна выходили прямо на реку. Смыв косметику, Ютта невольно взглянула на улицу. Тянулась чёрная река. Качались кроны ив на берегу. И между их ветвей сидели и смеялись полуобнажённые девушки. Их тела освещала яркая жёлтая луна. Они смеялись, пели и расчёсывали друг другу волосы. Немка не могла в это поверить. Как эти девки посмели нарушить комендантский час.
Резкий порыв ветра заставил прикрытую форточку резко открыться, от чего девушка вздрогнула. Вместе с ночным ветром через форточку залетели песни тех девушек.
С неба звёздочка упала-а-а
И другая упадё-ё-ёт
По сватам уехал Дролечка-а-а
А может дура попадё-ё-ёт
Голоса были невероятно приятными и нежными. Они словно зачаровывали и звали к себе Ютту. Девушка и сама понимала, что хочет просто взять и выйти туда, к ним. Но она всё же смогла взять себя в руки и не дать себя околдовать.
Ютта слышала пение и на следующий вечер, только песня была уже совсем другой по характеру.
Со вьюном я хожу, с золотым я хожу,
Я не знаю, куда вьюн положить,
Я не знаю, куда вьюн положить.
Уже через час мелодии въелись немке в голову. Она не могла нормально работать. Выйдя в коридор, она пересеклась Клаусом Кифером, ближайшим подчинённым Вальтера Вебера.
— Герр Кифер, вы слишите? Какие-то русские девчонки нарушают комендантский час и распевают песни до позна. Сделайте что-нибудь, — пожаловалась Ютта.
— Какие ещё песни? На улице тишина, никого нет. Думаю, тебе нужно передохнуть, — сказал он раздражённо.
Несколько дней назад снова погибло трое солдат, поэтому ему было не до проблем переводчицы.
Но даже отдых не помог. На третий вечер пение снова повторилось. Голоса девушек проникали в кабинет даже через двойные окна. Ютта больше не могла вынести этого. Каждая заунывная песня выводила её из себя. И вот опять…
Ай да у соловушки крылья примахалися,
Ай да сизы пёрышки, ай да поломалися.
Не в силах это выносить, Ютта вышла на улицу, чтобы разобраться с этими девицами. Но когда она пришла к тому месту у реки, там никого не было. Фройляйн Вебер уже было собиралась уходить, но стоило ей отвернуться, как она услышала плеск воды. Развернувшись, она увидела на краю моста девушку с длинными зелёными волосами, которые она расчёсывала гребнем. Ютта узнала его, этот гребень недавно герр комендант спускал на воду в венке. Как только девушка поправила свою шевелюру, немка увидела, что спина у неё была абсолютно прозрачная и через неё виднелись пульсирующие органы. Девушка затянула печальную песню.