Безбожный паладин

Глава 4. Дом, милый дом!

Раньше всех встает Шино. Она спит возле меня по праву старшей, согревая меня пушистым хвостом и мягкими лапками. Я чувствую сквозь сон, как она аккуратно поднимается, спеша поскорее привести себя в порядок и заняться готовкой. Вслед за ней, точно тень убегает Лорелея, сопровождая кошку как любимую мамочку. Вскоре после них просыпаются куноичи, расталкивая друг друга на утреннюю зарядку. Под лежаками остаемся только я и Софина. Когда решаю подремать еще пять минуточек, то чувствую, как по ногам ползет что-то мягкое, горячее и пушистое.

— Софи, — бормочу я. — Уже вставать пора. Хорош спать!

Та не отвечает, упрямо преодолевая пространство под одеялом, щекоча меня лапками. Лишь когда она хватает край штанов, понимаю, что зайкой движет совсем не желание вздремнуть еще чуть-чуть! Но поздно!

Рывком стянув расстегнутый комбез, в котором я завалился спать, зайка обеими лапками хватает мое достоинство. Она не обращает ни малейшего внимания на мои слабые попытки отбиться, обильно поливая слюной восставший орган. А утренний стояк, как назло, только и ждет слияния с горячим влажным ртом ушастой.

— Софи, — бормочу я, слыша, как во дворе хекают куноичи, — сейчас не самое лучшее время! Они вернутся с минуты на минуту!

Но озабоченной крольчихе хоть кол на голове теши! Высунув длинный язычок, она принимается играть с головкой моего орудия, заводя и без того каменный стояк еще больше. Изловчившись, хватая ее за уши, пытаясь оттянуть в сторону, но Софина мигом кидается ртом на желанное угощение, недвусмысленно мыча и угрожая мне остренькими зубками. Волей-неволей приходится отпустить ее ушки.

Победив в этой коротенькой схватке, ушастая разжимает челюсти, принимаясь за любимое прерванное занятие. Еще в путешествии я заметил, что девушка балдеет от минета даже больше, чем от самого секса. С чем это было связано, я так и не понял, да и неохота разбираться. Нравится ей, так чего голову ерундой забивать?

Софина уже вовсю трудится над порученном ей солдатом, обильно смазывая его собственной слюной и лаская языком. Наконец, она переходит к следующему этапу. По праву гордясь уникальными способностями, зайка медленно всасывает в себя мой стояк, буквально проглатывая его, как удав кролика. Я хватаюсь за края спальника, ибо вытерпеть подобное крайне затруднительно! Мой член оказывается, будто в горячих влажных тисках, в то время как язык Софины трудится без устали, раздражая особо чувствительные места!

Левой рукой зайка давно шликает между ног, не забывая доставлять удовольствие и себе родимой. Но главным приоритетом для нее остается минет, который она исполняет, отдавая этому процессу все ресурсы. Она не жалеет собственного организма, стараясь протолкнуть внутрь весь мой детородный орган, даже если ее собственное горло не принимает такой огромный предмет! Наконец, она касается губами моего тела и смотрит на меня радостно-щенячьим взглядом, как бы говоря: «Видишь? Кто еще так бы смог?!» Киваю, безмолвно соглашаясь с ее мастерством, после чего Софи принимается за дело. Она так сильно сосет, словно хочет доказать всему миру, что лучше нее никто больше не сможет так мощно и ловко заглатывать мужской ствол! Судя по вырывающимся стонам, зайка уже на подходе к оргазму. Да и я сам уже готов взорваться утренней радугой.

Словно осознав это, Софина резко отпускает меня, отбрасывая одеяло, переворачиваясь и усаживаясь спиной, со всего размаху попадая точно в цель. Все это она проделывает так быстро, что я осознаю смену позиции только тогда, когда чувствую ее попку на бедрах! В плену ее мокрой тугой киски оказывается не в пример привычнее и комфортнее, нежели во рту, тем более, зайка не желает прерывать процесс ни на секунду, подпрыгивая, как настоящий крольчонок.

Сила трения — удивительная штука! Уже через пару секунд она заставляет меня залить горячим семенем нутро ушастой. Крольчиха кончает на секунду позже, словно специально решив сначала доставить удовольствие мне. Дрожа, она падает на меня, содрогаясь от волн оргазма. Сжав руками ее грудь, чувствую, как зайку буквально трясет от экстаза.

Слышатся голоса возвращающихся девчонок. Поспешно опрокидываю Софи, накрывая ее и себя одеялом. Но помогает это не очень.

— Что-то женским духом пахнет! — водя носиком, объявляет во всеуслышание Масяна. — Никак дядя Ричард зайца в постель притащил!

— Ну, одна маленькая кроля ему не помешает, — улыбнувшись, отвечает ей Хатико.

— Тебе не помешает, а мне помешает! — перебивает ее вечно озабоченная куноичи. Тиема и Томоре не вступают в перепалку, прекрасно зная, что я без лишних слов всегда готов позаботиться о каждой из них. — Вот какая мне польза от Рича, если она его уже выжала досуха?

С этими словами она показывает на топорщащийся бугорок под моим одеялом. Но Софине пофигу, она практически без сознания.

— А какая тогда польза от ... Лоры?

— А от Лоры очень большая польза! — спорит Масяна. — Она Шино на кухе помогает!

— И от Софи будет польза! — смеется Хатико, присоединяясь к компании остальных девчат. Они собираются идти просить Гурри «слепить» душевые. — Она монстров ловить может!

— Но-о-о, тут же нет никаких монстров? — недоуменно говорит сисястая куноичи.

— А мы их заведем! — выпаливает Хатико, прежде чем исчезнуть на улице.

— Ну раз так, — рычит Масяна. — Тогда, Рич, выбирай! Или крольчиха, или я!

Я приподнимаюсь, ловя ее за руку, заставляя опуститься ко мне, обнимаю, целую и говорю:

— Я вас обоих выберу, так как знаю вас уже давно. Не надо ссориться, дорогая.

Масяна тут же пытается продолжить обнимашки, но я прекрасно знаю, что за этим последует и выпинываю ее и пришедшую в себя крольчиху на улицу, отправляя в душ. Встаю сам и выхожу следом, здороваясь с андроидом. Как и ожидалось, ночь прошла спокойно. Если поблизости и обретаются монстры, то или они еще не обнаружили нас, или решили не связываться. В любом случае, нам есть чем заняться, кроме как поиском окрестных мобов...

А в принципе, монстры нам даже помогли, как бы кощунственно это ни звучало. Я все ломал голову, размышляя, как выдать себя за внебрачного сына графа таким образом, чтобы ни прислуга, ни другие родственники, случайно оказавшиеся поблизости, ничего не заподозрили. Но, судя по всему, граф, продавший нам свою вотчину, не был до конца откровенен. Должно быть, он полагал, что мы не захотим покупать его собственность, если узнаем, что она давно покинута.

Отмывшись и позавтракав, мы разбредаемся по территории, стараясь привести особняк даже не в порядок, а хотя бы в более-менее жилой вид. Судя по состоянию большинства комнат трехэтажного здания, проживавшие в нем люди, использовали лишь спальню, общий зал, да кухню, не считая небольшой комнатки, где спали слуги. Внутри остальных помещений все было нетронуто настолько, что на поверхностях лежал метровый слой пыли. Очевидно, слуги даже не заглядывали в них.

Сам особняк также огромен, как и стар. Его левое крыло так вообще было соединено со скалой, стоявшей позади дома. Вход туда закрыт тяжелой железной дверью, на которой выбиты странные руны. Амбарный проржавевший замок, висящий на ней, ясно показывает, что последний раз ее открывали лет двести назад. Разумеется, сам граф ничего не упомянул об этом, оставив исследование крепости на нас. Но что бы ни скрывалось за той дверью, нас это мало интересует. Места для восьмерых тут гораздо больше, чем нужно. В конце концов, девушки берут себе по комнате, восторгаясь тем, что не нужно больше спать в общей казарме, и принимаются обустраиваться. Шино выбирает себе комнатку слуг, находящуюся прямо возле кухни, не обращая никакого внимания на мои возражения. Лора присоседивается к ней, благо помещение довольно большое. Я же, как и полагается командиру, занимаю личные покои графа, предварительно заменив или выкинув оттуда все, чем он мог пользоваться. Софина, как самая хитровые... самая умная, тут же захватывает спальню напротив, принадлежавшую, скорее всего, усопшей жене графа. Там даже сохранились платья, не поеденные молью, которая любопытная кроля тут же кидается примерять.