Турнир

Ресурсы и люди. То, чего всегда не хватало. Старшие были уверены, что у них всё получится, а вот Самум считал, что нет, ничего бы не вышло.

Не та эта штука, перстень дракона, чтобы остаться без внимания Стражей.

Причём он оказался прав. Стражи забрали перстень давным-давно, а старшие всё продолжают вливать духовные камни в его поиски. Лучше бы вложили их в торговлю с новой фракцией. Ей сейчас очень много всего нужно, это было выгодней. Но кто станет слушать его, третье поколение?

Да, талант. Да, превзошёл достижения отца, став Предводителем. Хороший ты парень, Самум, а теперь подожди ещё лет двадцать, пока дед передаст управление одному из твоих дядей. Тогда и к тебе будут чуть больше прислушиваться.

А нужно ли? Мама давно умерла, отца теперь тоже нет. Обида между ним и Леградом...

Самум прислушался к себе. Ну, не то чтобы исчезла без следа, но уже не лежит на сердце застарелой болью. Перегорела сегодня на ринге в словах Леграда.

Гробница.

Отец бы оценил.

Жаль лишь, что в действительности все эти гробницы не так красивы, как на страницах летописей.

Самум поморщился, торопливо избавляясь от воспоминаний. Этот запах... Забыть!

Нужно думать о том, что будет дальше с ним самим.

Это Самум представлял ясно. Сюда его отпустили, потому что дед желал отыскать утерянное сокровище, оплаченное кровью Рейна. Стоит вернуться домой и...

И сразу начнут виться вокруг десятки девушек. Предводитель в девятнадцать. Чистый талант, достигший всего без единой возвышалки.

Отец сумел отбиться от второй жены, жил почти свободно, но лишь потому, что так и оставался пиковым Мастером, не сумевшим пробить последнюю преграду.

Не сумевшим или не захотевшим?

Самум не мог ответить на этот вопрос честно. Не говорил он с отцом на этот счёт. Даже не подозревал ничего подобного.

Но ему свободы отца не видать. Не видать больше отлучек под чужим именем. Во всяком случае, пока не появится хотя бы один ребёнок. Не теперь, когда он Предводитель.

Самум снова поморщился.

Можно, конечно, надеяться, что среди того сонма невест, что уже ждут его дома, отыщется та, которая придётся ему по душе.

Можно надеяться, а можно взять всё в свои руки.

Да. Взять в руки свою судьбу.

Самум решительно кивнул и развернулся, высматривая на трибунах верного телохранителя.

Толкнул к нему мысль:

— Ксамт! Смотри, я поднял руку, чтобы ты понял, что говорю именно я. Возвращаешься домой, к главе Итефу. Сообщишь ему всё, что здесь видел и слышал. Добавишь, что я узнал судьбу перстня. Его забрали Стражи. Скажешь деду, что мне стало тесно в этом Поясе, — увидев, как вскочил Ксамт, Самум вздохнул. — Я так хочу, Ксамт. У тебя есть семья, а у меня здесь никого не осталось. Ты можешь возразить, что остался дед, дяди и братья с сёстрами, но ты не хуже меня понимаешь, что я не так уж и близок с ними. Поблагодари деда за всё то, что он сделал для меня, извинись за меня. В награду за службу забирай всё из тайника в буковой роще. Теперь это твоё, как и карта аукционного дома и тот дом. Прощай.

Отвернувшись, Самум шагнул вперёд и с досадой обнаружил, что всё же немного опоздал — портал закрылся. Торопясь, крикнул:

— Старший! Подождите!

Едва Страж перевёл на него взгляд, согнулся в приветствии идущих:

— Я, Сареф Тамим, прошу старшего зачесть меня как будущий налог для моей семьи и отправить вслед за Леградом. Я хочу приносить пользу Империи и помочь ей сражаться с сектантами.

Страж медленно кивнул:

— Я не приглядываю за землями вашей части Пояса, но твою просьбу могу удовлетворить. Если ты решил твёрдо, то подойди ко мне.

Самум едва удержался от гримасы. Конечно же, он решил твёрдо, иначе не стал бы открывать рта. Но говорить такое Стражу? Он не безумец. В отличие от своего названого брата. В чём Самум был уверен, так это в том, что тот бы и Стражу мог такое в лицо сказать.

Самум остановился в трёх шагах от Стража. В тот же миг под ногами снова вспыхнуло огромное полотнище Массива, а в воздухе протаял овал портала, открывая путь в другой Пояс. Самум чуть согнул спину перед Стражем, на миг коснувшись кулаком ладони, а затем шагнул в портал.

***

Старейшина Онханд покосился на довольно ухмыляющегося Болайна и толкнул к нему злую мысль:

— Чему ты радуешься? Спустил все зелья и чего добился? Что ты должен был получить на этом турнире? Тебе Орден кинули кость, ты и радуешься. Ты разум не потерял от радости, что умыл Орден? Думаешь, твой...

Старейшина замолчал, развернувшись к краю ложи и уже вслух вежливо произнёс:

— Старший, рад вблизи засвидетельствовать вам своё почтение. Могу я узнать ваше имя, старший?

Страж, который висел в воздухе напротив их ложи, кивнул:

— Можешь, Онханд. Моё имя Иликан.

— Приветствую старшего Иликана.

Один за другим и все остальные, кто был в ложе, вскакивали со своих мест и приветствовали Стража по имени.

Но тот на них даже не глядел. Едва замолчал последний из находившихся в ложе, Страж Иликан задумчиво произнёс:

— Пока я любовался турниром, то услышал, как ты, младший, затронул тему Бедствия на землях Саул. Ты удивительно осведомлён о том случае.

— Старший, не каждый год и даже не каждое десятилетие на землях Пояса объявляют Бедствие.

— Согласен, но в моих записях указано, что именно ты, Онханд, объявлял Бедствие на землях Саул.

— Нет, старший, я не глашатай тех земель, я...

Страж коротко повёл рукой, заставляя Онханда замолчать, спокойно заметил:

— Давай не будем заниматься этими глупостями. Его уста произносили твои слова.

— Я лишь объявил волю Гарой, вашу волю, старший, которую передал один из ваших братьев.

— И снова это не вся правда. В моих записях Стража есть сообщение, которое мой собрат Виостий передал Гарой. И почему-то оно сильно отличается от того, что объявил ты.

Онханд вскинул подбородок:

— Старший, неужели вас заботят такие мелочи, как пара неверных фраз? Стражи всегда отдавали подобное на откуп Гарой. Мы, погруженные в заботы Пояса, всегда были связующим звеном между волей Императора и жителями Второго пояса.

— Какие громкие слова, — Страж повёл взглядом по находящимся в ложе. — Ты произносишь их ради них? Большая ошибка. Мне нет до них дела. Мусор, который решил оставаться сильней всех в мусорном Поясе, мусор, который решил, будто может делать всё что пожелает.

Онханд захрипел, упал на колени, затем и вовсе упёрся в пол руками, пытаясь не свалиться окончательно.

Два других старейшины Гарой, что стояли у него за спиной, шарахнулись в стороны.

Страж же спокойно сообщил:

— Онханд, старейшина клана Гарой, виновен в искажении воли Стражей. Наказание — смерть.

Онханд в тот же миг бездыханно рухнул.

Если бы в ложе нашёлся кто-то достойный с талантом Указов, то увидел бы, как над телом мёртвого старейшины исчезает печать Указа с единственным вписанным в него символом.

Страж перевёл взгляд на двух других старейшин. Те в ужасе, едва ли не хором забормотали:

— Старший, старший, мы не имеем никакого отношения к тому делу. Старший...

Он оборвал их:

— Я знаю. В этом деле вы не виновны, — ткнув пальцем в левого, Страж приказал. — Доставай свой нефрит Голоса, передавай сообщение. Стражи недовольны тем, что клан Гарой в лице отдельных старейшин, позволяет себе искажать волю Стражей и прикрываться их именем. Старейшина Онханд казнён Стражем Иликаном.

Гароец немного трясущими руками сжал нефрит, зашевелил беззвучно губами, а затем протянул Стражу потрескавшийся артефакт: