Турнир

— Но кто стал причиной этих нарушений?

— Старик, ты хочешь обвинить одного из тех, кто пал жертвой, в том, что он всё это и провернул?

— Ты преступник, которого разыскивают Гарой!

Орать я тоже умею:

— Ложь! Снова ложь! Как низко пал клан Гарой!

Такого старейшина не ожидал. Отшатнулся, через вдох вскинулся в ярости:

— Да как ты смеешь!

— Смею что? Меня разыскивал лишь Барерис, глава семьи, которой уже давно нет. Это он объявил за мою поимку награду, не более.

Старикашка стукнул сухим кулаком:

— Но ты был внесён в нефрит Гарой. Неважно, исчезла семья или нет, преступником ты от этого быть не перестал! Ты не имеешь права стоять здесь, ты должен быть наказан!

— Наказан за что? Нефрит? Так, может быть, проверим, есть ли там мой духовный отпечаток? Не слишком ли много берёт на себя старейшина, говоря за весь клан Гарой? — повёл взглядом по остальным Гарой. — Кто из вас ещё хочет сказать, что я преступник, которого разыскивают по всему Поясу?

Поднялся один старейшина:

— Ты преступник!

Другой вскочил и повторил:

— Преступник!

Лишь один Лир остался на месте, только сцепил зубы. Верность. Я помню, Лир.

Вернулся взглядом к первому старейшине, главному

— Что же, вы сказали. Так давайте, спустите сюда ваш нефрит. Давайте я пройду проверку, и мы узнаем, преступник я или нет. Или вы надеетесь, что все, кто смотрит на нас и слушают нас, поверят вам на слово?

— Ты так смел лишь потому, что знаешь, существуют способы обойти проверку. Неужели ты думаешь, я поверю, что, подняв тебя так высоко, Орден не позаботился об этом?

— Ха-ха-ха!

Мой весёлый хохот формация усилила и разнесла на всю Арену так же, как и голос. Отсмеявшись, я вскинул руки:

— Вы слышали? Старейшина Гарой обвиняет Орден в том, что тот нарушает законы Пояса и свои собственные правила. Орден принимает к себе всех желающих, но лишь с одним ограничением — этот человек не должен быть преступником. Старейшина, давай повтори ещё раз — вы трое утверждаете, что Орден нарушил свой закон и замаскировал мою силу?

На старейшине сейчас наверняка скрестились взгляды половины трибун Арены, остальные, я думаю, глядели на меня. Я же глядел на трибуну высоких гостей и заметил, как по губам Лира скользнула улыбка. Неужели, он понял, к чему я веду? Жаль, мне хотелось щёлкнуть старикашек по носу.

К удивлению, Лир остался на месте, ничего не сказал, его губы не шевельнулись. Выходит, он Предводитель и предупредил старейшин не вслух? Впрочем, не стоило в этом и сомневаться, он был силён уже тогда, когда мы впервые встретились.

Ладно, я сумею уязвить Гарой и другим, мы ещё не закончили наш спор.

Помедлив, я с насмешкой протянул:

— Что и треб...

Старейшина гневно оборвал меня:

— Утверждаю!

Я не поверил своим ушам. Что? Да ладно?

Я ощутил, как мои губы растягиваются в оскале:

— Жители земель Ордена, гости турнира вы это слышали? Клянусь, я всегда верил, что Гарой справедливы и честны, я уверял себя в этом раз за разом, но сегодняшний день окончательно сломал всё моё доверие и уважение к ним. Старейшина Гарой утверждает, что Предводитель Ордена внёс в меня свою силу, чтобы исказить духовный отпечаток и принять в Академию, обманув проверку Гарой. Вы все это слышали?

Гул трибун стал мне ответом.

— Магистр, вы это слышали?

Он медленно кивнул:

— Слышал. Не так уж у нас много Предводителей, тем более в Академии. Слова старейшины Гарой бросают тень на Шандри, моего преемника.

Старейшина поджал губы, буркнул:

— Ему могли оказать помощь с сокрытием и вне Ордена. Я обвиняю лишь Леграда.

Я кивнул:

— Отлично! Уже проще. Раз Ордену не нужно ничего доказывать, то остаюсь только я. Тогда как же так выходит, что я, с силой Предводителя в себе, стою здесь и прохожу проверку формации ринга? Не использую эту силу? Храню в себе? Тогда всё, что нам нужно — это нефрит Гарой и артефакт, который проверит, несу ли я в себе искажающую чужую силу. Несите!

Старейшина напрягся, явно осознав, что попал в ловушку, иначе я не был бы столь уверен.

Виостий лично мне сказал, что Стражи запретили Гарой искать меня по всему Поясу, отвергнув просьбу Саул. Меня искали лишь в пяти фракциях, не более.

Да, у Гарой есть мой отпечаток, но он всё равно не определит меня, ведь Виостий вложил в меня свою силу. Неужто у Гарой или Дизир отыщется артефакт, который определит вмешательство Властелина Духа? Не верю. Это сила не этого Пояса. Эту силу отсекают те, кто стоит на границе Третьего.

Старейшина махнул рукой:

— К чему всё это? Смешно. Ты не отрицаешь, что ты тот самый Леград, имя которого объявили на все земли Звенящего Ручья, но отрицаешь, что ты преступник. Смешно.

— Ты, старейшина Гарой, так часто повторил это слово, что мне тоже стало смешно. Смешно, как один, ну два, ну три старейшины пытаются выдать свои желания и свои действия за повеление всего клана.

Старейшина вскочил:

— Что?! Сопляк! Следи за языком!

— Иначе что? Меня обвинят ещё и в оскорблении Гарой?

— Да! Я обвиняю тебя в оскорблении клана и требую наказать тебя! Магистр! Действуйте! Или я сейчас накажу его лично!

Магистр мгновение молчал, затем пожал плечами:

— При всём моём уважении, старейшина, я всё же хочу идти по порядку. Пусть ваши люди спустят на ринг знаменитый нефрит клана Гарой, в каждом из которых хранятся отпечатки духовной силы всех преступников Второго пояса.

— Что?!

Магистр жёстко оборвал старейшину:

— То. Для начала я хочу очистить доброе имя Ордена Небесного Меча. Мы праведный Орден и следуем законам Пояса, преступникам не место в наших рядах. Если Леград в розыске, это одно дело, если же старейшина лишь разбрасывается словами, то это совсем другое дело.

— Магистр, вы угрожаете? — недоверчиво прошептал старейшина.

— Я лишь говорю как есть, — отрезал магистр. — Нефрит, старейшина, нефрит. Сегодня Орден достаточно отступал, всему есть предел.

В голове раздалась мыслеречь Ловера:

— Ох, и замешал ты дел, Римило-Леград, пожалуй, стоит и мне добавить.

Что?

Я вскинулся, успев увидеть, как Ловер вскакивает со своего кресла и орёт что-то, перегнувшись через парапет.

Спустя пяток вдохов стало ясно, что орёт. От его трибуны покатился рёв зрителей:

— Проверка! Проверка! Проверка!