Досаждение

— Выйдем?

— Я не хочу…

— Лгунья. Ты же к выходу торопилась.

Пока Кайсаров тащил её на улицу, перед глазами Полины пронеслась вся её жизнь. Именно сейчас, когда она при каждом вдохе ощущала дорогой цитрусовый парфюм Эмиля, вдруг вспомнилось, что за все три недели января она ни разу его не видела. Может быть поэтому это время и было самым спокойным?

Дура, какая де она дура! Глупо было надеяться, что ее оставят в покое. Не нужно было идти…

Не попадаться им на глаза…

Снова не вышло.

После тяжелого горячего воздуха, которым был наполнен танцпол, морозный январский воздух показался просто ледяным. Каждый новый вдох причинял Полине настоящую боль, оседая морозным инеем на связках и отзываясь дрожью в пальцах.

— Ты думала, всё это тебе с рук сойдет? Сначала настучала, как крыса, потом ходила Черному и нюни распускала, — Эмиль грубо прижал одеревеневшее тело девушки к холодной стене и склонился сверху.

На контрасте с холодным воздухом его дыхание, облаком опускающееся на лицо Полины, казалось невероятно горячим. Кайсаров пах дорогим алкоголем и сигаретами, но Полине совсем не нравилось. Этот дорогой мужской аромат, смешанный с запахом виски, ассоциировался у неё со страхом и ненавистью.

— Я… я… отпустите…

— Блеешь, как овца… И глаза свои зеленющие вылупила, совсем как в ту ночь. Но, знаешь это даже заводит… Такая вся чистенькая, правильная… Я тебя немного испачкаю…

Кайсаров был сильно пьян и разговаривал скорее сам собой, чем с Полиной. Приблизившись ещё ближе, он уперся пряжкой ремня ей в живот и бесцеремонно проник девушке под пальто. Сильные мужские пальцы обхватили женское бедро и так больно сжали, что из груди Беловой раздался приглушенный стон. Но это только сильнее раззадорило Эмиля. Словно в замедленной съемке, он наклонялся всё ниже и прижимал её всё сильнее, как будто готовясь съесть.

В какой-то момент до смерти перепуганной Полине даже показалось, что Кайсаров изнасилует её прямо здесь у холодной стены ночного клуба, и так как силы были не равны, а попытки вырваться не увенчались успехом, Белова стала умолять:

— Прошу вас, Эмиль… Прекратите… Я не хочу…

Её всхлипывания смешались с его похабными смешками, но в какой-то момент Кайсаров расслабился больше чем нужно, принявшись расстегивать пуговки на тонком девичьем пальто, чтобы получить доступ к телу… Именно в этот момент Полина бросилась наутек.

Только бы спастись, только бы сбежать… И больше никогда, никуда…Ни шагу из дому!

Он догнал её у самого входа в Platinum. Пьяного Кайсарова не остановили свидетели, с интересом наблюдающие за неоднозначной ситуацией, и он схватил Полину за ворот пальто, дернув на себя, но вдруг из дверей клуба вышел Черный.

В этот момент Захар показался Полине даром небес. Её воспаленный мозг вдруг решил, что Черный обязательно спасет её прикажет своему дружку-подонку прекратить.

Но реальность оказалась совершенно другой. Скользнув равнодушным взглядом по умоляющим заплаканным глазам Беловой и по перекошенному от ярости лицу Кайсарова, он просто прошел мимо, в направлении остановившейся неподалеку машины такси.

Полина и сама не знала, зачем бросилась к нему и схватила Захара за руку, но увидев как зашатало высокую массивную фигуру замерла: Черный был пьян.

— Помогите, — прошептала она, всем сердцем надеясь, что Захар не откажет.

Пусть он поможет… Пусть скажет подонку Кайсарову отстать…

Мгновенья, которые Черный раздумывал, глядя на неё, длились целую вечность.

Но, наконец, он еле заметно кивнул и бросил сквозь зубы:

— В машину, — после чего обернулся к Кайсарову и с пьяной ухмылкой сказал, — второй раз тебя динамят, Эмиль.

Полина не слышала, о чем разговаривали мужчины на улице, потому что сразу подчинилась и юркнула в теплый салон. Её ещё трясло, но ощущение того, что Эмиль больше пальцем её не тронет, придавало сил.

Тогда она ещё не знала, что сама, своими собственными руками вручила свою судьбу монстру.

13

Слово харассмент появилось в начале XVII века во Франции: harasser означало

«натравить охотничью собаку на дичь».

Оксфордский словарь определяет харассмент как «нежеланные сексуальные предложения или намеки обсценного характера, обычно в адрес женщины».

— Знаешь, сначала ты меня совсем не заинтересовала, но всмотревшись повнимательнее, я вдруг невольно сравнил тебя с идеальной дичью. А я, ведь, очень люблю охоту, — с издевательской ухмылкой протянул Черный и шагнул вперед.

Сейчас они стояли на улице возле какого-то новенького высотного дома, и Полина даже толком не помнила, как таксист довез их сюда. Захар был пьян, но при этом твердо стоял на ногах и отлично владел телом. Он скользил по Беловой ленивым взглядом, но его почерневших глазах больше не было безразличия, с которым он смотрел еще полчаса назад. Теперь в них плескался какой-то нездоровый интерес. И это по-настоящему пугало. Полине совсем не нравилось внимание Захара, её подташнивало от страха и адреналина, расплескавшегося в крови.

Ей так хотелось верить, что Чёрный не сделает ничего плохого. Он, ведь, раньше даже не замечал Полину, смотрел сквозь. Зачем она ему сейчас?

— Про Эмиля я никому не расскажу, только оставьте меня в покое, — прошептала она и сделала маленький шажок назад. На улице было сыро и зябко, но девушку трясло совсем не от холода. Она действительно почувствовала себя дичью перед охотником, почуявшим добычу, поэтому дрожала от страха.

— Конечно, не расскажешь, — нарочито ласково ответил Черный и сделал еще один шаг.

Полина снова попыталась отступить, но подвернула ногу и полетела навзничь. Словно в замедленной съемке она увидела, как руки Захара нырнули под пальто и сомкнулись у неё на поясе. Со стороны это могло показаться помощью споткнувшейся девушке, но на деле все было совсем по-другому. Его большие ладони стальным кольцом обхватили и крепко сжали тонкую талию, не давая даже дернуться. Ей хотелось вдохнуть, но железная хватка совершенно не давала этого сделать. Голова закружилась, а аромат парфюма Черного и запах алкоголя, исходящий от него, всё еще сильнее усугублял, вызывая приступ тошноты.

— Отпустите, меня мутит, — она сделала попытку оттолкнуть мужчину, но все было тщетно. Даже несмотря на туфли, прибавляющие к скромному росту Полины добрых десять сантиметров, она была гораздо ниже и меньше.

— Ты сама просила помощи. Два раза. Я не благотворительный фонд. Пришло время платить.

— Я пойду в полицию. Я не буду молчать…

— Будешь, иначе окажешься на месте того мужика. Только вот бить девочку никто не станет. Зато будет по-другому. Слышала, что такое "пустить по кругу"?

— Ты чудовище, — потрясенно прошептала Полина, уже не надеясь на спасение и понимая в какой переплет угодила.

— Верно. Но ты, кажется, сохла по мне, — пьяно усмехнулся Черный, — Извини, но когда я проходил мимо, твои пунцовые щеки были видны за километр. Глупая, трусливая, влюбленная дура.

Неужели он знал всё это время о её симпатии… Тогда Черный полностью прав… Глупая… Наивная… Трусливая… Вот только уже совсем не влюбленная.

На какое-то время воцарилась тяжелая тишина, во время которой Полина судорожно подбирала варианты спасения, но в самый неожиданный момент Захар оказался совсем близко. Он наклонился, выдохнув ей в лицо горячий воздух, смешанный с парами алкоголя, а затем взвалил вскрикнувшую девушку на плечо, словно мешок с картошкой.

Она сопротивлялась изо всех сил, но даже будучи под хмелем, Захар был гораздо сильнее. Широкие размеренные шаги и крепко держащая за бедро рука, говорили о том, что Белова ровным счетом ничего не весит для Черного. Она пыталась вырваться, била кулачками по его спине и сдавленно рыдала, но он никак не реагировал на это.

Когда на пустой лестничной клетке им встретился какой-то мужчина, и у Полины появилась надежда. Несмотря на тошноту и боль в животе от постоянных ударов о массивное плечо Захара, она закричала: