Страница 9 из 13
Замок влажно щелкнул, и створка отворилась, выпуская длинного как жердь парня лет тридцати, обряженного в бело-голубой спортивный костюм «Адидас» и синие кроссовки, столь же дефицитные. С фирменным прикидом контрастировало славянское скуластое лицо, густо присыпанное веснушками. Сквозь линзы очков, посаженных на широковатый нос, смотрели прозрачные глаза в тон спортивке.
Взгляд скакнул по площадке, и сфокусировался на моей персоне.
— Э-э… Здравствуйте.
— Здравствуйте, — отвесил я легкий поклон. — Евгений Петрович?
— Да, это я, — зрачки спортсмена потемнели.
— Мне вас рекомендовали, как минеролога и коллекционера.
Евгений Петрович запустил пальцы в гривку светлых волос, и разлохматил прическу.
— Заходите!
Я перешагнул порог, на ходу вынимая коробку с образцами.
— Мне они достались от одного старого геолога… Так что, никакого криминала.
Хозяин заметно успокоился. Его поведение могло показаться странным, Евгений Петрович будто подозревал меня — вдруг я засланец «органов»? Да только «Евгеша» всегда был таким — не верил никому вообще, даже собственной жене. И не потому ли уберегся от излишнего внимания милиции?
В девяностых этот скромный «собиратель камушков» ворочал миллионами, скупал у горняков минералы за бесценок, те и рады были приработку. А ведь даже завалящий кристалл пирита уходил за сто долларов! Но нынче будущая акула подпольного бизнеса выглядела зашуганной рыбешкой.
— Вот, решил продать подарок, — спокойно договорил я, — чтобы купить другой — маме.
— Понимаю, понимаю… — склонился собиратель, заметно ободряясь. — Ого! Лазурит! Афганский?
— Афганский, — подтвердил я.
— Ах, какой глубокий цвет… — зажурчал Евгений Петрович, любуясь переливами синевы на гладких боках камня. — О, чароит! М-м… — он выпрямился. — Молодой человек, вы в курсе, сколько всё это стоит?
— Четыреста-пятьсот.
— Ну, да… — промямлил мой визави. — Где-то так. М-м… Лазурит я возьму обязательно. И чароит. Сто пятьдесят за оба. М-м?
— Годится, — кивнул я.
— Черт побери… — страдальчески сморщился коллекционер. — Почему-то денег не хватает именно тогда, когда они особенно нужны!
— Закон подлости, — тонко улыбнулся я.
— А знаете, что? — затянул Евгений Петрович, и тут же сменил рассеянный тон на деловитый. — Я вам сейчас напишу записку, и вы отнесете минералы к одному полковнику. Иван Павлович в нашем доме живет, только во втором подъезде… — он начеркал шариковой ручкой на половинке тетрадочного листа, прижимая его к зеркалу трюмо. — Держите! Ах, да…
Собиратель и знаток сунул мне новенькую сторублевку солидных желтоватых тонов и зеленую пятидесятку.
— Постараюсь выцыганить ваши кристаллы у товарища полковника! — подмигнул он. — Военные люди обычно лишены корысти… Ну, не считая прапорщиков! Хе-хе…
Я откланялся, и живо одолел ступеньки, ощущая, как приятно давит на бедро наличность. Половина отцовской зарплаты!
Подумав, оглянулся, и расстегнул ширинку. А перепрячу-ка я деньжата в кармашек на плавках… Целее будут. На барахолке такие виртуозы крутятся — что ты! Обчистят, и не заметишь. Где ловкими пальчиками, где лезвием «Нева»…
В парадное вошла толстая тетка, обтянутая модным трикотином, а ее локоны цвета соломы, наверняка познавшие пергидроль, пружинили под жуткой шляпой с цветочками. Я мигом отвернулся, и поднес ладонь к лицу — вроде как, нос зачесался. Ни к чему светиться зря, тут изворотливый «Евгеша» прав на сто процентов.
Выйдя на улицу, передернул плечами — ветер с моря сдул духоту, зябко освежая. Шмыгнув в соседний подъезд, я поднялся на второй этаж, и позвонил.
Полковник был орел. Седина и редкие морщины не слишком его старили. Костлявые плечи по-прежнему широки, и выправка чувствуется. А холодные серые глаза отражают легкую иронию, да осторожное любопытство.
— Здравия желаю, товарищ полковник! — отчеканил я, протягивая записку от «Евгеши».
— Вольно, — улыбнулся отставник. Мельком прочтя писульку, он посторонился, впуская меня. — Прошу!
Войдя, я сразу открыл коробку, но хозяин замотал головой:
— Ничего с ними не сделается, молодой человек. Буквально десять минут назад я заварил из-зумительный чай, а выпить не с кем! Гости у меня нечасто бывают… Составите компанию?
Я подумал.
— А к чаю есть что-нибудь?
— Найдется! — засмеялся полковник. — Позвольте представиться: Иван Павлович Кирш.
— Даниил Скопин, — отрекомендовался я, и улыбнулся: — Просто Даня.
— Очень приятно, Даниил.
Переобутого в хозяйские тапки — войлочные, наверняка монгольские, — меня провели в просторную гостиную, обставленную со вкусом. Антикварная мебель не загромождала комнату, подгоняя ее под крикливый купеческий стандарт, а создавала уютную старорежимную атмосферу. Домашнюю.
Порой случается, что помещение, заполненное дорогой мебелью, обретает музейную затхлость, но тут всё по-другому, всё, как надо.
Я присел на резной стул, как бы не работы Гамбса, и полковник взял в руки пузатый фарфоровый чайник. Две янтарные струи пролились в полупрозрачные чашки, а Иван Павлович кивнул в сторону разукрашенного инкрустациями серванта-«горки».
— Моя коллекция!
На мраморных полочках красовались маленькие сокровища недр, посверкивая гранями в дневном свете.
— Я не гонюсь за ценой или редкостью, — журчал Кирш, вскрывая плоскую коробочку «Птичьего молока». — Для меня главное — красота косной материи! Чтобы смотреть, и удивляться — до чего же природа богата на выдумку, даже бездушный камень наделяя великолепием. Как вам чай?
— Восхитительный! — честно признался я. — А запах какой! М-м… — откусив полконфеты, поинтересовался: — А вы в каких частях служили, Иван Павлович?
Прихлебывая чаек, Кирш ухмыльнулся, заговорщицки подмигивая:
— В нелегальных!
Меня чуть смех не разобрал. Не знаю уж, к какому роду войск причислял полковника «Евгеша», этот горе-конспиратор, но, вероятно, ему даже в голову не приходило, что доверяется чекисту.
— Дайте, отгадаю! — булькнул я, подозревая, что радушный хозяин плеснул в чаек коньячку — «для запаха». А то уж больно хорошо пошло. Расслабленно помаргивая, я присмотрелся к старикану. Хотя… Не такой уж он и древний. Лицо гладкое, простодушное, а глаза — сплошной наив. Видать, внуками не обзавелся, вот и привечает, кого попало. Нежась в релаксе, я мурлыкнул отгадку: — ПГУ КГБ?
— В точку! — мелко рассмеялся Иван Павлович, подмигивая. — Может, и отдел угадаете?