Страница 79 из 83
Я открыл глаза. Вместо далекого чужого мира меня снова окружал зал Хофбурга, заваленный телами. Все до одного были мертвы: похоже, Каприви не пришлось с ними долго возиться. Мне тоже здорово досталось — еще теплое влажное пятно расползлось от ворота чуть ли не до самого ремня. Тело ломило, как после долгой болезни.
Зато сил теперь было хоть отбавляй.
Я вытер кровь с лица рукавом, поднялся на ноги и неторопливо зашагал через зал, на ходу прощупывая пространство вокруг, на сколько хватало Дара. На всех этажах Хофбурга еще гремели выстрелы и выли боевые заклятья: эльзасские егеря и добровольцы не только держались, но и неплохо давали прикурить тем солдатам Рейха, которые еще не разбежались. А вот за стенами дворца схватка уже закончилась. Только где-то далеко, в городе, мерно пульсировала магия. То ли друзья фон Лихтенштейна спешили нам на помощь, то ли кто-то из местной аристократии решил под шумок выяснить отношения — это меня это уже не волновало: магов первого или хотя бы второго магического класса поблизости не оказалось.
А остальные мне были уже не страшны.
Нет, даже родовой Источник не мог подкинуть мне пару рангов — зато зарядил Дар до предела и даже чуть больше. При желании я просветил бы мрамор и камень стен взглядом насквозь — но уже и так знал, куда идти.
Наискосок через зал, за дверь и вверх по лестнице — в кабинет. Шагая по мягкому ковру, я лишь бросил беглый взгляд на распростертое на полу тело. Маленькое, тщедушное, с плешивой круглой головенкой и лицом, на котором бледной маской застыл ужас. Каприви не успел даже толком одеться — на нем была только наспех застегнутая рубашка и светлые брюки, по которым растеклось влажное пятно.
Самый могущественный человек германского Рейха, державший стальным кулаком половину Европы, умер с мокрыми штанами.
Впрочем, меня уже ничуть не беспокоила его участь: я пришел сюда закончить работу. Без подсказок пришлось бы изрядно повозиться — так долго, что я рисковал не успеть… Рисковал бы, не поделись покойный хозяин кабинета со мной кусками памяти. Наши разумы касались друг друга считанные мгновения — и все же вполне достаточно, чтобы совершенно точно знать, что делать.
На мое счастье герр канцлер не доверял никому — или просто предпочитал держать любимую игрушку прямо под рукой.
Я не торопясь прошел к столу и опустился в кресло. Выдвинул второй ящик сверху — и перед моими глазами предстал прибор. Не такой уж и сложный — всего несколько кнопок, две небольших круглых рукоятки, как на радиоприемнике. Четыре экранчика с тускло мерцающими застывшими цифрами — и пятый, на котором цифры стремительно менялись, отсчитывая оставшееся мне время.
Широта и долгота — тут же подсказала чужая память. Нулевые точки — и поправки. Значения, которые меняли исходные, нацеливая страшное оружие в нужную точку на карте. При желании я бы, пожалуй, даже смог подсчитать, какому из городов на западе германского Рейха вот-вот должно было крупно не повезти — но не стал: осторожно подкрутил обе рукоятки, выставляя нули на двух экранчиках справа, и взглянул на тот, что тревожно моргал снизу.
Еще почти двадцать минут — я мог уже не торопиться. И даже попробовать насладиться моментом торжества: телом поверженного врага, его смертоносным сокровищем, всей мощью которого сейчас управляли мои пальцы, перепачканные кровью и оружейной смазкой. Победой — полной, безоговорочной — и величием. В конце концов, я завладел силой, способной в одно мгновение стереть с лица земли изрядную часть какого-нибудь городишки. Время еще позволяло хоть ненадолго почувствовать себя этаким злобным божеством.
Но, собственно, зачем?
Я нажал красную кнопку, обнуляя таймер, аккуратно задвинул ящик обратно, поднялся из-за стола — и вышел из кабинета на балкон.
Почему-то мне очень хотелось посмотреть, как в темном небе над Веной вспыхнет пламя.