Страница 71 из 83
— Зато мы можем раздавить гадину, — прокаркал дед. — Ударить так, что армия Каприви побежит до самой Вены — а потом вытащить его самого из Хофбурга и пристрелить, как бешеную собаку. Прямо на площади!
— Да, это определенно было бы самым лучшим вариантом из всех. — Я на мгновение прикрыл глаза, вспоминая карту, разложенную на столе у меня в кабинете. — Но не стоит переоценивать наши успехи. Даже если Павел уже подтянул панцеры к самому Пресбургу — его еще нужно взять, а потом перебраться через Дунай. А у армии союзников на пути Линц, Зальцбург и несколько сотен километров до Вены. Я не сомневаюсь, что мы их пройдем — но едва ли это возможно сделать за двое суток.
— Тогда я боюсь даже предположить, что нас ждет. — Фон Лихтенштейн мрачно вздохнул. — Все будет зависеть от выбора ее величества.
— У нее нет выбора! — Я рывком поднялся с дивана. — Оба варианта одинаково неприемлемы — и потому невозможны — ни в каком виде… Признаться, я вообще с трудом понимаю, как Каприви удерживает власть в Вене после подобного. Даже если у него есть полномочия принимать решение и ударить по одному из городов германского Рейха — приказ должен пройти некую… цепочку. Генералы, дежурные офицеры… солдаты в конце концов. Те, кто своими руками нажмет на кнопку или дернет за рычаг. — Я развернулся на пятках и зашагал к окну. — Неужели они действительно все готовы убивать своих же сограждан?
— Боюсь, здесь может быть только один ответ, князь — страх, — отозвался фон Лихтенштейн. — Страх позволяет Каприви держать Вену в стальном кулаке. У него все меньше и меньше сторонников — но зато и враги предпочитают помалкивать. В конце концов, канцлер уже не раз показывал, что умеет расправляться с оппонентами — и вряд ли постесняется сделать это столько раз, сколько потребуется.
— Вероятно. Но даже если так — все держится на воле одного человека. Всего одного. — Я уселся на подоконник. — А любой человек, как известно, смертен. Стоит убрать Каприви — и его генералы скорее предпочтут сложить оружие, чем станут и дальше сражаться с наследницей рода Габсбургов.
— Это не так уж и просто сделать. — Фон Лихтенштейн покачал головой. — Даже с вашими талантами, друг мой. Вена в четырех сотнях километров от нас, а Хофбург наверняка охраняется так, что внутрь не проскользнет даже мышь. И деже если среди наших сторонников найдется человек достаточно отважный, чтобы рисковать головой ради одной только попытки убить канцлера — его не подпустят и на пушечный выстрел.
— Если уж я чему-то и научился за последние годы — так это тому, что для победы и успеха не всегда нужны огромные силы. Всего один человек в нужном месте стоит куда больше десяти тысяч штыков — в любом другом. — Я на мгновение задумался. — Значит, нам всего-то и нужно, что оказаться там, где Каприви не ждет — и ударить. Прямо в цель.
— Эффект неожиданности? Отлично! — проворчала Хельга. — Но как ты собираешь за два дня оказаться у стен Хофбурга, да еще и протащить туда людей с оружием через линию фронта?
— Это будет непросто. Но боевики из Абвера смогли подобраться к самому сердцу Ватикана, чтобы убить ее величество. И если бы не вы, князь, — Я повернулся к фон Лихтенштейну, — вполне возможно, им бы это удалось… Эффект неожиданности.
— Вена не так стара, как Рим, — вздохнула Хельга. — И если где-то там и есть тайный ход, ведущий прямо в Хофбург — мне о нем ничего не известно.
— Значит, пути под землей нет, — кивнул я. — И по земле, конечно же, тоже — но остается еще воздух.
— Люди не летают, как птицы, князь. — Фон Лихтенштейн невесело улыбнулся. — И вряд ли канцлер будет ждать, пока вы посадите ему на голову военный дирижабль с десантом.
— Это и не нужно. При захвате Брюсселя британцы сбрасывали своих солдат на… — Я на мгновение смолк, вспоминая нужное слово на немецком. — На парашютах. Этой конструкции уже лет тридцать — хоть она и не слишком популярна. Уверен, если мы сможем раздобыть несколько десятков таких штуковин…
— Слишком рискованно, князь. — Фон Лихтенштейн нахмурился и покачал головой. — И даже если вы сможете отыскать храбрецов, которые доверят свои жизни такому устройству — дирижабль наверняка заметят куда раньше, чем он сможет оказаться над дворцом в Вене.
— Верно. Слишком медленный — и слишком большой, чтобы его можно было целиком защитить от магии или оружия…
Я соскочил с подоконника и неторопливо прошагал к двери — и обратно. План уже появился… почти появился — одна из тех безумных затей, которые рождались в моей голове и приводили к успеху — порой даже вопреки здравому смыслу. Но пока в нем не хватало одной-единственной детали.
— Если бы у нас был аэроплан…
Перед глазами тут же появилась картина алого росчерка в небе, с которого под сердитое жужжание мотора хлестал смертоносный свинец. Наше знакомство с Хельгой, едва не стоившее обоим жизни. Схватка, в которой даже магия едва смогла помочь мне одолеть цель — крохотную, быструю и верткую.
Куда проворнее громадины дирижабля.
— Но не из тех, что есть у французской армии или даже у Георга, — задумчиво продолжил я. — Что-нибудь побольше и помощнее, способное поднять отряд… Хотя бы пару десятков человек, а лучше…
— Аэроплан есть у меня.
От неожиданности я едва не подпрыгнул. Тишина в кабинете Хельги вдруг стала такой густой и плотной, что ее можно было резать ножом — и все мы дружно уставились на того, кто за последние несколько минут не произнес ни слова.
— Что? Мне же надо было на чем-то сюда прилететь, — усмехнулся дед. — А ты ведь знаешь, что я терпеть не могу дирижабли.