Страница 55 из 83
Глава 27
— Так назовите свою, ваше величество, — улыбнулся я. — Если уж мы действительно больше не говорим о священном долге монарха перед людьми и Господом — и начинаем торговаться.
Может, я слегка перестарался с пафосом, но укол все-таки достиг цели: Георг снова сверкнул глазами, выплескивая мощь Дара — так, что стаканы и графин с водой на столе зазвенели, а защитные чары вокруг тревожно вздрогнули, будто готовились отразить атаку. Но британский монарх определенно был не из тех, кого легко вывести из себя.
Зато уж точно из тех, кто умеет дать сдачи — и так, что мало не покажется.
— Да, конечно же. Если уж сам председатель настаивает — перейдем к делу, — улыбнулся Георг. — Меня интересует протекторат над Антверпеном и всей Фландрией. Также я буду настаивать на разделении Священной Римской Империи на независимые германские княжества, Австрию, Венгрию, Богемию и…
— Этого. Не. Будет. Никогда. — Хельга говорила медленно, чуть ли не по слогам — будто забивала гвозди. — Во всяком случае, пока римскую корону носит род Габсбургов. Я не стану разделять земли, которые должна унаследовать от отца — даже в обмен на помощь британской армии.
— Пожалуй, поддержу ее величество. — Павел едва заметно взглянул на меня. — Границы имперских земель закреплены договорами и хартиями, которые подписывали в том числе и мои предки. И не стоит трогать их… без крайней необходимости, конечно же.
— Если мы голосуем — то я воздержусь, — проворчал Жозеф. — Вы все и так знаете мое мнение — но я не собираюсь его навязывать.
От французского монарха я не ожидал ничего другого. Вряд ли придворные интриги прошли в Париже без ощутимых потерь — и к тому же он и так оказался связан по рукам и ногам обещаниями, которые дал и Павлу, и мне лично. Конечно, Жозеф не отказался бы под шумок зацепить кусочек побольше, но свое урвал еще осенью — и теперь, похоже, был готов довольствоваться Лотарингией, Эльзасом и прочным союзом с Россией.
— Поймите, джентльмены, речь идет не о моих амбициях или жадности. — Георг заговорил обманчиво-тихо, будто пытаясь кого-то усыпить. — А исключительно об устранении угрозы, которая снова появится в дальнейшем — если мы не покончим с ней сейчас.
— Это я и предлагаю вам всем. И как посредник должен заметить, — отозвался я, — что передел границ — совсем не то, с чего следует начинать совместную борьбу за существование нынешнего мирового порядка… В конце концов, цель нашей встречи именно такова, разве нет?
— Вам ли говорить о подобном, князь? — Георг демонстративно скривился. — Я здесь не для того, чтобы осуждать ваши действия в Соединенных Штатах — но репутация Александра Горчакова прекрасно известна даже в Лондоне — и там многие называют вас либералом.
— Значит, многие ошибаются. — Я пожал плечами. — Я — истинный сын своего рода и преданный слуга российской короны. Вы можете не одобрять мои методы укрепления власти императора Павла, но уж точно не обвинять меня в поддержке народовластия или прочих сомнительных идей.
— И тем не менее некоторые реформы, которые называют вашим именем, направлены на что угодно — кроме интересов монархии!
— Вам ли говорить о подобном? — Я парировал выпад Георга его же оружием. — В Великобритании парламентская система существует, фактически, с одна тысяча двести пятнадцатого года, когда Иоанн Безземельный подписал Великую хартию вольностей. Которая отчасти действует и поныне… Иными словами, мне даже не приходится придумывать ничего нового — разве что пройти чуть дальше по пути законодательного закрепления прав и свобод рабочих сословий Российской Империи. И вряд ли хоть кто-то здесь не понимает, что это не либеральная блажь, — Я на мгновение смолк, обводя взглядом всех четверых монархов, — а суровая необходимость. Те решения, без которых мы рано или поздно получим последствия такой силы, что нынешняя война в Европе покажется детской возней.
— Выражайтесь яснее, князь, — буркнул Георг. — Я не понимаю, какое отношение это все имеет…
— Самое прямое, ваше величество. Не сомневаюсь — вы, как и я, и мой император, — Я кивнул в сторону Павла, — приложили немало усилий, чтобы не допустить вооруженного конфликта еще и в Карибском море. Это было не так уж просто — но мы справились. Потому, что каждый прекрасно знал, чем все это может закончиться.
— Я согласился на те переговоры не оттого, что разделяю ваши взгляды или опасения, князь! — Георг недовольно нахмурился. — А лишь из уважения к российскому монарху.
— Пусть так, ваше величество. — Я развел руками. — В таком случае, проявите еще немного уважения — и помогите нам еще раз. Та угроза, о которой вы говорите — не сам германский Рейх, а оружие, которым владеет канцлер. И которому мы сейчас едва ли можем противопоставить хоть что-то. Я уже видел, что бывает, когда оно попадает не в те руки. — Я измерил глазами расстояние, разделяющее нас с британским королем. — Почти как же близко, как сейчас вижу вас… И — клянусь Богом! — не хотел бы увидеть подобное снова.
Я не слишком-то рассчитывал на быстрый успех — но Георга, похоже, проняло.
— Я тоже, — нехотя отозвался он. — Только глупец станет отрицать, что нам нужен союз… В сущности, осталось только договориться об условиях. И если уж вам так не нравятся мои — я с удовольствием выслушаю ваши.
— Боюсь, я не в том положении, чтобы предлагать хоть что-то, — усмехнулся я. — Это во власти тех, кто носит корону — но никак не простого князя. И все же у меня есть… кое-какие мысли. Которые вполне могут удовлетворить все четыре стороны. — Я выразительно взглянул на Павла. — Конечно, если мне позволят говорить…
— Разве я могу заставить молчать того, кого выбрали провести эту встречу трое монархов — включая меня самого? — Павел пожал плечами. — Сегодня вы служите не российской короне, а всему миру, князь.
— Я не сомневаюсь, что вы желаете лучшего для всех. — Хельга кивнула и, улыбнувшись, добавила. — И уж тем более не сомневаюсь в вашем благоразумии.
— Не возражаю, — вздохнул Жозеф. — Разумеется.
— Что ж, похоже, никто не против узнать, что же мог задумать Александр Горчаков. — Георг учтиво склонил голову. — Прошу вас, продолжайте, князь.