Страница 28 из 59
Ник нахмурился, продолжая размышлять.
— С ними связались? — спросил он далее. — С людьми, работающими в доме? С семьёй? С ними кто-то говорил? Может, у них есть другие номера, коды безопасности… всё такое.
— Мы работаем над этим, — Морли бросил на него мрачный взгляд. — Видимо, никто, кроме Танака, не знает, куда они отправились. Гертруда просматривает записи камер, но вполне возможно, что они не покидали остров, так что не миновали никакие контрольно-пропускные пункты. Или семья могла одолжить им вертолёт или реактивный самолёт для перелёта на короткие дистанции. Поскольку здесь все взлётно-посадочные полосы являются приватными и оснащены минимальным наблюдением…
Ник отмахнулся от него, продолжая хмуриться.
— Да, да… я понял.
— Патрульные связываются с друзьями и соседями, — добавил Морли. — Они должны задать эти же вопросы всем, кто имел хоть какую-то связь с ними. Это вроде как демонстрирует, насколько изолированными являются здешние люди. Но им так нравится.
Ник продолжал размышлять.
— И почему же семья отсутствовала? Слуги? Ты сказал, что это какой-то семейный праздник?
Морли выдохнул.
— Я точно не знаю. У меня сложилось впечатление, что это скорее нечто этническое. Тот засранец, Янгстон? Парень с…
Джеймс Морли показал на своё лицо.
— …С уродливыми усами, — закончил за него Ник.
— Да. С подкрученными усами, — Морли бросил на Ника кислый взгляд. — Он сказал кое-какое расистское дерьмо, которое я не буду повторять, но у меня сложилось впечатление, что семья, работающая на Танака — тоже японцы. Праздник, который они отмечали — это нечто связанное с их наследием. Или, может, именно с их семьёй. Или, может, именно с их городом в Японии. По словам Янгстона, это что-то связанное с их младшей дочерью.
Ник задумался на секундочку.
Он подумал о дате, о времени года.
Затем фыркнул, слегка удивившись.
— Ага. Праздник Кукол4. Раньше это так называлось, по крайней мере.
Странно было думать об этом. Он помнил, как праздновал это в детстве со своими сёстрами, потом с дочерьми своих сестёр, когда был уже взрослым. Казалось, будто всё это было миллион лет назад.
— В этот день семьи празднуют тот факт, что у них есть дочери… так что Роб хотя бы эту часть понял правильно. Моя мама и тёти каждый год закатывали большую вечеринку.
После слов Ника воцарилось молчание.
Земля по обе стороны от машины теперь густо была засажена деревьями, их стволы, ветки и листья виднелись поверх высокой цементной стены. Фонари появлялись примерно через каждые четыреста метров. Светящиеся линии в центре дороги указывали, что обгон запрещён, и это было почти забавным, поскольку Ник не видел других машин с тех пор, как они покинули контрольно-пропускной пункт охраны и проехали за частные ворота.
Пустая двухполосная дорога уводила их глубже в Лонг-Айленд.
Ник чувствовал, что Морли снова смотрит на него.
Больше необходимого.
Больше, чем следовало, учитывая, что даже в машине за ними наверняка наблюдали.
Ник подумывал сказать ему прекратить или, может, пихнуть старика локтем и наградить убийственным взглядом.
Прежде чем он успел это сделать, Морли заговорил.
— Ты думаешь об этом. Ведь так? — Морли сохранял свою формулировку расплывчатой. — О том месте, откуда ты прибыл? Ты в последнее время много об этом думаешь.
Он произнёс это почти небрежно, будто расспрашивал Ника об его последней поездке в отпуск.
Ник помрачнел. После секунды раздумий он фыркнул.
Его голос прозвучал жёстко, прямолинейно.
— А ты бы не думал на моём месте? — спросил он.
Последовало молчание.
Затем Морли медленно и задумчиво кивнул.
— Ага, — буднично отозвался он. — Ага. Думал бы, наверное.
Он глянул на Ника, поколебавшись.
На сей раз он выглядел так, будто очень хотел спросить что-то ещё.
Прежде чем он успел это озвучить, система навигации на приборной панели издала тихий сигнал.
Поколебавшись ещё мгновение, Морли обратил внимание на указание программы карт и глянул на линию на голографическом изображении зоны приватного проживания.
— Думаю, мы на месте, — прокомментировал он.
Ник не ответил. Это он уже понял.
Та жёсткая боль вернулась в его живот, когда Морли свернул на сегмент подъездной дорожки, отходивший от главной трассы. Перед его глазами мелькали образы. Он не мог их прогнать. Он снова и снова видел их, гулящего ребёнка на руках мужчины в чёрном, в грязной широкополой шляпе и повязках на всём лице.
Он видел красивую рыдающую женщину на полу, макияж, стекавший по её лишённому морщин лицу, и помаду, размазавшуюся по одной щеке.
Морли подъехал к массивным воротам в традиционном стиле, примерно в десяти метрах от ограждённой стенами дороги.
Эти ворота были ещё более внушительными, чем те, что преграждали въезд в частный сектор.
Но на этих не было охранников.
Они также были выполнены в старинном японском стиле, повторявшем древние воинские шлемы. Ник в основном видел такое из дерева и плитки в Сан-Франциско и в Японии во время своего единственного визита, но эти походили на органический металл. Пока они приближались, ворота мерцали, и он подозревал, что в ИИ встроено немало мер безопасности.
Ник ощутил очередную дрожь дежавю, глянув на каменные стены по обе стороны металлических ворот, покрытых японскими письменами. Символы, похоже, были из настоящего золота.
Всё это казалось ему знакомым.
Он надеялся, что это какое-то далёкое, похороненное воспоминание из прошлого, а не что-то, что он вспоминает из более недавних снов.
Его родители, особенно его мать, имели относительно сильные связи с Японией, когда он был ещё ребёнком. Элементы традиционного стиля, которые она вкладывала в их дом и культурные выходы в свет, могли вызвать это ощущение знакомости, но Ник в этом сомневался.
Каким бы ни было это воспоминание, оно казалось более недавним.
Даже когда Ник был ребёнком, он и его сёстры были больше американцами, чем японцами, несмотря на праздники и традиции, которые они соблюдали всей семьёй. Даже в детстве Ника любимым праздником его матери было Рождество… хотя она вовсе не была христианкой. Ей просто нравились все эти украшения. Ей нравились ёлки, еда, гирлянды в центре, покупки, подарки.
Ей нравилось веселье и большая семейная вечеринка в конце.
Ник подозревал, что больше всего ей нравилось быть американкой.
Ворота не отворились сразу же, когда Морли к ним подъехал.
Прямо над головой горел красный огонёк, и светящиеся голографические слова объясняли, что машину просканируют и установят их личности.
Однако в отличие от всех формальностей на воротах в частный сектор, эта проверка безопасности была довольно быстрой и безболезненной.
По всей машине пробежал сначала зелёный, потом синий, потом красный свет.
Ник подозревал, что при этом считали и их идентификацию по имплантам.
Затем тот красный огонёк переключился на зелёный, и Морли снова завёл двигатель.
— Они поместили датчик слежения на лобовое стекло, — пояснил Морли. — Те охранники в будке. Это даёт нам доступ на эту территорию.
— И только на эту территорию, — буркнул Ник.
— По сути да, — согласился Морли.
Они переглянулись.
— Интересно, можно ли такое подделать, — произнёс Ник. — С помощью технологий, имею в виду. Похоже, это довольно лёгкий способ обойти большую часть охранных мер.
— Что угодно можно, — сказал Морли. — Подделать, имею в виду. Похимичить. Украсть, — старик надавил на газ, и они окончательно покинули участок с воротами. — Как мне кажется, такая ситуация создаёт не только защиту, но и много соблазнов.
Ник нахмурился. К этому моменту он довольно хорошо знал Морли, и потому мог читать между строк. Зная Морли, он считал этих богачей-параноиков идиотами из-за того, что они изолировали себя здесь. Более того, он наверняка считал их высокомерными идиотами, которые думали, будто могут забаррикадироваться с помощью частной охраны, и никто не сумеет к ним проникнуть.