Ковен Полуночи (ЛП)

Он силился вспомнить, когда в последний момент кормился от Уинтер.

Он толком не чувствовал её, когда они говорили ранее.

С тех пор прошло уже два часа.

Возможно, три.

Обычно для неё связь длилась дольше, чем для Ника (возможно, из-за её крови видящей), но он не мог вспомнить, достаточно ли много времени прошло. Он вынужден был полагать, что да, достаточно. Он вынужден был полагать, что она его не слышит.

Но бл*дь, невозможность знать точно сводила с ума.

Его разум всё ещё напоминал месиво; он вообще не помнил, в какой момент ночи один из них или оба заснули.

У него не было фотографической памяти видящих.

Он знал, что прошло слишком много времени.

Он знал это отчасти потому, что был пи**ец каким голодным. Он также знал это потому, что пи**ец как возбуждался при мысли о кормлении от Уинтер. Ему хотелось трахаться и кормиться, пока он не придёт в себя. Честно говоря, к этому моменту нехватка крови Уинтер в его организме вызывала более сильный стресс, чем электрический прут.

Отчасти это могло исходить из желания защитить её.

Особенно после того, что этот усатый мудак сказал про неё, желание покормиться могло быть беспокойством об её безопасности. Это беспокойство как минимум усиливало жажду кормления и превращало это желание в отчаянную потребность связи, чтобы он убедился в её сохранности.

Но Ник не думал, что дело только в этом.

Он чувствовал, как сильно скучает по ней.

В последнее время она была занята работой. Не считая сегодняшнего дня, эта работа вращалась вокруг «Архангела». Она теперь трудилась на них почти на полную ставку.

Обычно Ник не спрашивал, но он знал, что Сен-Мартен всё сильнее и сильнее внедряла Уинтер в команду армейской разведки «Архангела». Уинтер по сути работала как шпионка-видящая. С командой других обученных видящих она проводила разведывательную работу для «Архангел Индастриз».

Большую часть слежки она осуществляла через экстрасенсорную плоскость.

Честно говоря, это заставляло Ника нервничать.

Но не только работа мешала их времени наедине.

Ребёнок тоже был здесь, и это здорово, но это означало, что им приходилось хотя бы немножко скрывать свою интимную жизнь. Ни Ник, ни Уинтер не считали комфортным заниматься этим как обычно, когда ребёнок спал на диване внизу.

Особенно учитывая, что Тай могла читать их мысли.

Но главным образом Ник скучал по её присутствию. Он хотел покормиться от неё, потому что так интенсивнее всего ощущал это присутствие. Ник знал, что наверняка именно в этом заключается настоящая причина его голода.

Часть его скучала по ней.

Та же часть его хотела стереть разделяющее их пустое пространство.

Желание манило его как наркотик.

Ник к этому моменту уже понимал, что полностью зависел от своей связи с ней.

Он испытывал тревожность, если хоть несколько дней не кормился от неё. Обычная ситуация, где видящие и люди становились зависимыми от укусов вампира, в данном случае оказалась обратной. Ник становился практически отчаянным, если они разлучались слишком надолго.

И сейчас он чувствовал себя слегка отчаянным. Если бы он кормился от неё хоть несколько часов назад, он бы не чувствовал себя так, даже с учётом добавочного стресса из-за этих придурков.

Он также смог бы слышать её.

Он сосредоточился на ребёнке.

«СКАЖИ УИНТЕР, ЧТО НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ ПЕРЕД ТЕМ, КАК КТО-ЛИБО ИЗ ВАС ВЕРНЁТСЯ СЮДА, — он проецировал мысли вовне, думая ещё громче, чем прежде. — ОНИ КОПАЮТ ПОД МЕНЯ, РЕБЁНОК. ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ОНИ МОГУТ КОПНУТЬ ПОД ВСЕХ НАС. МЫ НЕ МОЖЕМ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ ОНИ ПРИБЛИЗИЛИСЬ К ТЕБЕ… ИЛИ К МЭЛУ… ИЛИ К МИСС ДЖЕЙМС… ИЛИ К КИТ. ТЕБЕ НАДО ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА ПОСЛЕ ТОГО, КАК Я УЙДУ, И ОТПРАВИТЬСЯ ПРЯМИКОМ К УИНТЕР… ИЛИ К ТВОЕМУ БРАТУ, ЕСЛИ ТЫ НЕ СУМЕЕШЬ ПОПАСТЬ К УИНТЕР. ВАМ ОБЕИМ НАДО ПОЖИТЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ. ЖЕЛАТЕЛЬНО В ДРУГОЙ ОХРАНЯЕМОЙ ЗОНЕ. МИСС ДЖЕЙМС ТАКЖЕ СТОИТ ВЗЯТЬ ОТПУСК ОТ РАБОТЫ В ШКОЛЕ».

Он не почувствовал никакого ответа.

С другой стороны, это естественно.

Он же вампир.

Он не мог читать мысли, как видящий.

Он вообще не мог слышать мысли без живой связи крови.

И всё же он знал, что Тай совершенно точно должна это услышать.

Чёрт, да если бы он слышал её ответные мысли, она наверняка ворчала бы, что он орёт ей в ухо. Она наверняка хмурилась бы и через его гарнитуру напоминала, что прекрасно слышит его и на нормальной громкости.

Тай его услышит.

Тай услышит, даже если Уинтер это не удастся.

Она передаст сообщение.

Она также сделает, как ей сказано, и уйдёт.

И всё же отсутствие ответа нервировало.

Слышать лишь тишину в его разуме чертовски нервировало.

Не зная наверняка, что хоть кто-то из них услышал и понял грозящую им опасность, Ник стискивал зубы, и его клыки до боли удлинились. Это порождало в нём агрессию, но и это не было настоящей реакцией. Настоящей реакцией был страх.

Честно говоря, это до чёртиков пугало его.

Подумав об этом, Ник поколебался, затем продолжил

«РЕБЁНОК, ТЕБЕ ЛУЧШЕ ПОДКЛЮЧИТЬ К ЭТОМУ ЛАРУ… СЕН-МАРТЕН, — эту часть он озвучил неохотно, но чувствовал верность такого решения. Он продолжил более медленно, осторожно формулируя слова. — МОЖЕТ, УЗНАТЬ, НЕ СУМЕЕТ ЛИ ОНА ИЗМЕНИТЬ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ НА ДОМ. ХОТЯ БЫ НА БУМАГЕ. ХОТЯ БЫ ВРЕМЕННО. ИЛИ ХОТЯ БЫ ПУСТЬ ИЗМЕНИТ ФОТО УИНТЕР В ДОКУМЕНТАХ. БУДЕТ ЛУЧШЕ, ЕСЛИ НИКТО НЕ УЗНАЕТ ОБ УИНТЕР. ЕСЛИ ОНИ НЕ БУДУТ ИНТЕРЕСОВАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ. ЛАРА МОЖЕТ ЭТО ОРГАНИЗОВАТЬ. ЭТО ПРАКТИЧЕСКИ ЕЁ КОРОННЫЙ НОМЕР…».

Теперь они выталкивали его за дверь.

К тому моменту, когда он подумал последние слова, он уже находился в прихожей.

По той же причине Ник заставил свой разум опустеть.

Он лишь надеялся, что все его слова дошли до малышки-видящей.

Он надеялся, что она не станет тянуть резину и передаст это Уинтер.

Он надеялся, что одна из них поговорит с Сен-Мартен.

Больше всего Ник чертовски надеялся, что Тай и Уинтер обе понимают, как плохо всё может закончиться.

Глава 6. Причина, почему

— Это полная чушь, — прорычал Ник. — Ты же это понимаешь, верно? Меня вообще не было в районе Верхнего Ист-Сайда прошлой ночью. Я находился вообще в другой охраняемой зоне! Дорога в один конец занимает два часа, мать вашу…

Морли поднял руку.

— Успокойся.

— Не буду я успокаиваться! Вы обвиняете меня в бл*дском убийстве, и я хочу знать, почему! Это вообще невозможно! Почему моё имя всплыло поверх этой горы дерьма?

— В твоём доме нет камер наблюдения, — напомнил ему Морли.

Ник открыл рот, затем закрыл обратно.

Подумав над словами детектива, он поморщился.

Ну конечно.

Та самая штука, которая в любой другой ситуации создавала лишь проблемы, теперь была единственным, что могло бы его спасти.

У него не было неопровержимых доказательств того, где он жил и с кем.

Неопровержимых — то есть, подкреплённых записями с камер данных, где он спал и что делал в те или иные часы прошлой ночи.

Даже если «Архангел» имел какие-то камеры в доме Уинтер, доступ к которым был только у Кит, Ник не мог это использовать. Его наверняка упекут за решётку просто за то, что он спал с Уинтер. Он не регистрировал отношения. Он не запрашивал никакого особого разрешения.

Что более важно, по документам Уинтер была гибридом.

Если они проанализируют её биоматериал и узнают, что её кровь ближе к чистокровной видящей, то им обоим светит кое-что похуже нескольких месяцев перепрограммирования. Нику наверняка вынесут смертный приговор. Уинтер окажется в какой-нибудь правительственной лаборатории, скорее всего, до конца своих дней.

Что будет хуже.

Наверняка намного хуже.

— Что насчёт поезда? — выпалил Ник. — Как, бл*дь, они объяснят, что меня не было ни на каком из поездов? И что меня не засняли камеры на нью-йоркских станциях?