Грезы

Он был непростительно далеко — среди ликов известных магов былых времен — а потому чары на него не подействовали. Он сорвался с места, спеша защитить столь важного для него человека. Препятствие возникло там, где он не ожидал — портреты вдруг протянули руки, хватая его за плечи, горло, волосы. Предки задерживали продвижение, нашептывали: «Ты ничем не поможешь. Это не твое дело. Иди своим путем». И ему потребовалось все мужество и упорство, чтобы противиться воле семьи.

А в это время близкий друг уже топил Королеву в фонтане. Тупая сила пыталась укротить пламя души. Королева яростно отбивалась — она одна хозяйка своей жизни, и только ей решать, жить ли сегодняшним днем или уверенно смотреть в будущее.

Пламя, заключенное в Королеве, нагревало воду фонтана, уже поднимался обжигающий пар. Руки фанатично влюбленного олуха покрылись волдырями, пунцовое лицо обратилось в свиное рыло. Вода вскипела, и ошпаренный мужчина с диким визгом выскочил из фонтана.

— Она сделала мне больно! — растерянно захрюкал он, ошеломленно глядя на жену.

— Иди ко мне скорее, мой нежный поросеночек, — запричитала ведьма. — Где болит, покажи?

Увидев обожженные ладони мужа, колдунья заботливо проворковала:

— Сейчас подую — и все сразу пройдет.

— Она плохая, она обидела меня, — чувствительный пятачок подрагивал в такт мужским всхлипам. Мозолистые кулаки потирали свиные глазки, из которых градом катились слезы. Поистинне громогласный рев начал разноситься по саду.

— Ну-ну, не плачь, мой хороший, — утешительно приговаривала ведьма, нежно поглаживая медные волосы и пунцовые щеки, — мамочка разберется с ней, как девчонка с девчонкой.

Ведьма перевела озлобленный взгляд на соперницу:

— Как ты посмела лапать мое сокровище? — пошипела ведьмы и бросилась к фонтану.

Колдунья была уже в паре шагов от Королевы, когда он преградил злодейке путь.

— О, защитничек подоспел, — расхохоталась ведьма. — И что ты сделаешь, слабак?

Не дожидаясь ответа, она набросилась на него, придавив к земле заклинанием, и заглянула в глаза:

— Да, в тебе тоже есть пламя. Не такое сильное, как в ней. Но ты тоже знаешь. Совсем мало — всего лишь свою дорогу в завтрашний день. Но для такого, как ты, даже этого предостаточно, — брезгливо сказала она. А затем произнесла с безумной усмешкой: — Муж мой, подай нам воды, рыцаря мучит жажда.

— Не трожь его! — Голос Королевы встревоженной птицей пролетел по залу. — Тебе ведь нужна я? Хорошо, я пойду с тобой добровольно. Только оставь его.

— Послушай ее, жена, — вдруг вступился за подругу заплаканный боров. — Для чего он тебе? Ты же сама говоришь, что он слаб и жалок, — прохрюкал медноволосый.

— Ох, мой милый поросеночек. Ты так простодушен и недальновиден. И от того я лишь сильнее люблю тебя, — нежность озарила лицо ведьмы. Она стала объяснять мужу, как неразумному ребенку: — Все они опасны, ведь даже крошечный уголек можно раздуть в яростное пламя. А потому, я должна потушить все уже сейчас.

— Прислушайся к ее просьбе, жена, — упрашивал боров с душой человека.

— Будь по-твоему, муж мой, — решила ведьма. Она перевела оценивающий взгляд на Королеву, — я и так заберу тебя с собой, глупая девчонка, потому обмен не равноценен. Какое же условие тебе поставить? — она на мгновение задумалась, а затем ее лицо искривила мерзкая ухмылка. — Ты так кичишься своей добродетелью, бережешь свое доброе имя. Ну так выбирай — его глаза или твое благочестие. Пройдись по саду обнаженной, не прячась и не скрываясь. Позволь липким взглядам пройтись по потаенным местечкам твоего девственного тела, а пошлым словам и насмешкам осквернить твои уши, что привыкли к вежливым речам. И тогда твой бесполезный рыцарь будет спасен.

Он начал возражать и осыпать ведьму бранными словами, но в ответ получил лишь сильный удар под дых и раздраженное:

— Да замолчи ты уже! — Ведьма грубо развернула его голову в сторону фонтана, — лучше наслаждайся зрелищем. Ты ведь так мечтал об этом дне, — елейно прошипела она в его ухо.

Его сокровенная мечта обращалась кошмаром. Королева сбрасывала одежды ради него, но не для него. Ее пальцы подрагивали, распутывая шнуровку платья. Спина все так же оставалась идеально прямой, но взгляд был обращен в пол. Она не медлила, не пыталась оттянуть неизбежное. Белая ткань с тихим всплеском соскользнула в воды фонтана. Королева начала свое шествие по саду.

Все повторялось. Он не мог ей помочь. Снова.

Единственное, что было в его власти — закрыть глаза, не смотреть, чтобы хотя бы так сберечь частицу ее гордости.

— Заканчиваем этот цирк, — услышал он голос ведьмы. — Главному зрителю представление не по нраву. Идем, девочка, тебя ждет прекрасная бесконечная непредсказуемость.

Он распахнул глаза и увидел, как достойнейшая из женщин погружается в воды фонтана.

— Не ходи за мной, Драко, — сказала она на прощание.

Чары более не сдерживали его. Он подбежал к фонтану, и смотрел, как дно все углублялось, а Королева все отдалялась от него в неизвестность. Теперь это был не радостно бьющий фонтан, а глубокий колодец, заполненный темными водами. Что прячется в этих глубинах? Рискнет ли он исследовать дно? И будет ли Королева ждать его там?

Да, сейчас он ей не пара. Да, он хотел отправиться в странствие, чтобы отыскать свою храбрость. Да, она четко сказала, чего он не должен делать.

Но жизнь непредсказуема. Ей плевать на план, который ты подготовил. В самый неудобный момент она создает ситуации, которые одновременно и помогают расти, и становятся экзаменом. И уже не нужны путешествия за тридевять земель, цель которых — стать достойным человеком. Ведь достоинство не зависит от географии. Его взращивают годами именно в таких неожиданных моментах, закаляют невзгодами и непростыми решениями. А потом до конца жизни проверяют на прочность.

Он выбрал путь достойного человека и будет следовать по нему, сколько сможет.

Отбросив все сомнения, он нырнул в колодец.

Комментарий к 4. Голос подсознания

Ну что ж, вот и финишная прямая. Что же выберет Драко - утонуть в сладких фантазиях или прозябать в серой действительности?

И кстати, как вам семейка Рон / Беллатриса, жизнеспособны ли такие отношения?

========== Финал. Третьи петухи ==========

Очень поздним пятничным вечером (или скорее слишком ранним субботним утром) Гермиона Гренджер сидела на скамейке в парке и пыталась осознать всю стремительную цепь событий, превратившую ее прелестный загул по барам в миссию «Спасти рядового Малфоя».

Этот самый спасенный сидел рядом, откинувшись на спинку скамьи, видимо пытаясь изобразить свеженький труп — тихий, бледный, с закрытыми глазами. Сейчас его обнаженная грудная клетка вздымалась равномерно, хотя еще пару минут назад он рвано откашливался и пытался отвязаться от Гермионы, настойчиво заверяя ее, что он в порядке.

— Ну уж нет, Малфой, я хочу шоколадную медальку за спасение утопающих, — сказала она, торопливо высушивая их одежду и накладывая Согревающие чары. — А для этого утопающий должен быть живым, — добавила она, глядя, как Малфой в очередной раз пытается встать с усыпанного гравием берега. — Поэтому я все-таки посижу с тобой минут 15, просто чтобы убедиться, что тебе и правда не нужно в Мунго, — она перехватила его за талию и помогла добраться до скамейки.

И вот они сидели рядом: помятый, босой тип в пижамных штанах и вульгарная девица в кроссовках, коротком ярком платье и с размазанным макияжем.

Просто сидели. Вдвоем. Молча. На рассвете.

И это нервировало Гермиону.

Целых 30 секунд она пыталась проникнуться красотой фантастически раскрашенного неба. Еще секунд 15 слушать радостный щебет птичек и шелест листвы. На мгновенье ее посетила мысль поймать дзен, любуясь спокойной гладью пруда. Но идея была заведомо провальной — теперь она знала об опасности, живущей в этих водах.

Молчание выводило Гермиону из себя, ей хотелось заполнить тишину парка осмысленной речью. Остатки адреналина бурлили в крови как пузырьки шампанского, требовали активного действия, а увиденное на дне нуждалось в пояснениях от непосредственного участника. Но спросить Малфоя, о чем была песнь сирены, заманившая его на дно, Грейнджер не могла. Это было слишком интимно, он пошлет ее в неведомые дали, и будет абсолютно прав.