Грезы

Подойдя к Королеве, он смиренно преклонил колено. Она протянула руку и, осторожно коснувшись пальцами его подбородка, плавно подняла его голову в вверх. Заглянув в его глаза, Королева чистым ясным голосом обратилась к собравшимся:

— Дабы показать всем собравшимся, что Мы считаем этого рыцаря Нашим верным слугой и прощаем ему, но не забываем, все прегрешения, Мы даруем ему Нашу Королевскую милость.

Она медленно наклонилась и нежно коснулась своими мягкими губами его лба. Казалось, этот поцелуй прожёг кожу, череп и добрался до его самых потаенных грез, таких пленительных, но таких несбыточных. В них было все, чего так страстно желало его сердце: озорные пляски у вечернего костра, неистовые жаркие ночи при свете луны и нежные крепкие объятья в предрассветной дымке. В этих отчаянных мечтах ее единственным одеянием были чудесные тяжёлые локоны, густые настолько, что прятали ее от его восхищённого взгляда. В них он осыпал ее нагое тело поцелуями, готовый раствориться в ней, лишь бы всегда быть ее частью. В них он хрипло шептал ей «моя Гермиона», пока любил ее. В них его наивысшим счастьем был тягучий стон, что срывался с ее зацелованных губ, и блаженно закрытые глаза.

Но у него были лишь ее прямые ясные взгляды и мимолётные улыбки, которые он прятал глубоко в своем сердце и робко вспоминал лишь изредка, в минуты мучительного томления. Он знал, что никогда не будет стоять с ней рука об руку. Даже если она решит отказаться от своего пламенного взора и довериться мужчине, Королеве нужен истинный король, а не изворотливый хорек. Он был уверен, что чувства столько презренного труса оскорбят ее, и потому молчал, ни жестом, ни словом, не выдавая своих мук. Пока молчал.

Церемония завершилась. Рыцари поспешили к праздничным столам, что были накрыты в цветущем саду возле радостно журчащего фонтана.

— Проводи Нас на пир, благородный рыцарь, — распорядилась Молодая Королева.

Это была высочайшая привилегия, которой он не ожидал. От потрясения он смог лишь вымолвить:

— Слушаюсь, моя Королева.

Они двинулись в путь. Ее лицо выражало собранность и решимость. Сопровождающая свита держалась поодаль, без слов поняв, что Королева требует уединения.

— Мы получили твое прошение о походе в Святую Землю. Но Мы не понимаем цели этого путешествия. Ты — единственный наследник древнего рода, твое место при дворе, — непривычно строгий голос сулил неприятности. Королева шла медленно, смотря только вперед и не поворачивая головы в его сторону.

— Ваш двор — это отражение Вас, моя Королева. Честь моего рода запятнана, и прежде чем присоединиться к Вашей свите, я должен отмыть эту грязь, дабы она не искажала свет Вашего правления, — искренне ответил он.

— Как самоотверженно — все ради блага Королевы, — в ее голосе послышался звон металла. — Что же ты хочешь найти в этих странствиях? Золото? Славу? — казалось, королевская осанка стала еще величественнее. — Быть может, любовь заморских красавиц?

— Себя. Я хочу найти себя.

Она остановилась, резко повернулась к нему и потребовала:

— Посмотри на Нас.

Приказ, которому он не хотел сопротивляться.

Он увидел плотно сжатые губы, ноздри, что раздувались от частых вдохов. И глаза, в которых бушевало адское пламя. Оно ревело, яростно испепеляя преграду его сдержанности. Пламя бесновалось, требуя ответа, выжигало ворох благопристойных отговорок. И неожиданно стихло, растопив ледяную глыбу, в которую он заковал свое еле живое сердце. Сердце, которое так отчаянно молило Салазара о чуде и которое хранило его клятву самому себе.

Он поклялся, что отправится в дальнее странствие. Будет побеждать чудовищ, становясь сильнее и храбрее. Разнесет слово о справедливом правлении Молодой Королевы и совершит подвиги в ее честь. Отыщет величайших мудрецов, с их помощью постигнет тайны мироздания, а после убедит их поступить на службу к Королеве, которая так чтит знания.

Он вырастет. Юнец, владеющий лишь наследием предков, останется в мрачном прошлом. Ко двору вернется мужчина, достойный ее внимания — умудренный, покрытый славой и доблестью. И лишь тогда он дерзнет искать ее нежной дружбы. Ему не нужно ее девичество, но нужно ее сердце. А если она все же отвергнет его, он продолжит преданно служить ей.

Судорожный вздох оборвал морок. Теперь Королева с грустью глядела на горизонт, задумчиво прокручивая скромное кольцо на нежном пальце.

— Ты прав, сначала ты должен найти себя, — прошептала она, понимая и принимая его выбор. И вот ее подбородок вновь гордо вздернут, а она торжественно произносит: — Слушай Наше напутственное слово, рыцарь. Ты будешь помнить, что твоя жизнь принадлежит Нам и королевству, а потому — не допустишь серьезного ранения и не посмеешь умереть в чужих краях. Попрощайся с портретами предков и поезжай как можно скорее.

— Слушаюсь, госпожа. Я удалюсь, не медля, дабы не портить этот светлый праздник, — он склонился в поклоне.

— Да, езжай сей же час, — произнесла она, продолжая прокручивать кольцо. — Раз разлука неизбежна, то чем быстрее ты уедешь, тем скорее возвратишься в Наши владения.

На том их пути расходились на долгие годы. Тихий звон завершил прощальную речь — кольцо упало на каменные плиты пола. Он быстро опустился на колено, чтобы подобрать скромную полоску золота, и неожиданно осознал, насколько близко он был сейчас к Королеве. Не в силах противиться искушению, он осторожно прикоснулся к ее стопе. И сразу же услышал тихое:

— Я буду ждать тебя.

Более не сказав ни слова, Молодая Королева твердым шагом направилась навстречу свету. Она смотрела только вперед, не оборачиваясь на коленопреклоненного рыцаря, воровато сжимающего ее прощальный подарок.

Окрыленный, он поспешил к галерее, где находились портреты великих людей прошлых лет. Тут было немало представителей его древней фамилии. Из галереи он наблюдал очень странную сцену — праздник посетил медноволосый названный брат Молодой Королевы. Вот только он пришел не один, и это вызвало жуткий переполох.

— Как ты можешь верить этой ведьме? Она же была ближайшей соратницей Злого Короля! — потрясенно вопрошала Королева.

— Ты просто не знаешь ее, как я, — мягко отвечал ей названный брат. — Чтобы она не сказала, ты всегда будешь видеть в ее трепетном сердце лишь черноту. Я же познал ее душу, и потому она откровенна со мной. — Он обратил влюбленный взор на свою спутницу. — Она лишь женщина, в которой так много желания оберегать того, кто дорог ей. Ее сердце искало мужчину, о котором она сможет заботиться, как о величайшей драгоценности. И который будет любить ее в ответ, восхваляя ее преданную натуру. Такому мужчине она была готова отдаться без остатка. О, милая подруга, ты никогда не понимала, как радостно мужчине знать, что он центр мироздания для своей жены, — закончил медноволосый с сияющей улыбкой.

— Жены?! Что же ты натворил, мой милый друг. Разве ты не видишь, что она опутала тебя лживыми обещаниями? Ты для нее не особенный, — печально озвучила Королева свою правду.

Но медноволосый видел все иначе, а потому слова подруги лишь оскорбили его:

— Посмотри на эту святую женщину. Она гонима, презираема, но все же пришла сюда по просьбе мужа, и за эту стойкость я восхваляю ее! — он рухнул на колени перед женой, что годилась ему в матери, и начал осыпать поцелуями ее руки. — Жена моя, ты единственная из женщин посвятила свою жизнь мне и только мне. Люди черствы и слепы — даже моя ближайшая подруга — но какое нам до них дело? Мы сами создаем свое счастье.

— О, как же ты прав, мой милый поросеночек, — наконец молвила женщина, нежно целуя мужа в лоб. — Ей не понять нашего счастья. Житейские радости недоступны ей, ведь они сгорают в огне знания, что пылает в ее глазах. Но ты должен исполнить долг верного друга. Приведи ее к счастью — потуши огонь!

Медноволосый целеустремленно двинулся в сторону Королевы. Храбрые рыцари бросились на помощь своей госпоже, но яркая вспышка заклятия — и тяжёлые цепи опутали их с головы до пят.