Цифра

Юрий вышел из здания Управления и направился к киоску с шаурмой. Была она сомнительного качества, но тело настойчиво требовало еды, а текущее финансовое положение обедать каждый день в кафе не позволяло.

Вовсю светило солнце, наконец-то наступила весна, не только в календаре, но и на улице. Получив в киоске заветный сверток, он присел на скамейку у фонтана, наслаждаясь погодой и предстоящим обедом. Кажется, как мало надо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Он, хоть и считал себя настоящим ученым, где-то внутри категорически не хотел принимать то, что все это, как они недавно обсуждали с Машей, учившейся на психолога, всего лишь нейрохимия, где наличие или отсутствие солнечного света определяет, что будет синтезировано из триптофана – серотонин, который формирует хорошее настроение, или мелатонин, от которого потянет в сон, а шаурма, щедро присыпанная глютаматом, воспринимается мозгом как вкусная, благодаря имитации наличия большого количества очень ценной глютаминовой кислоты. Не хотелось ему считать себя автоматом, биороботом, а хотелось быть чем-то бóльшим, непознаваемым, не песчинкой в безграничной вселенной, а демиургом.

Тем временем, одна его сторона перегрелась на солнце, и он постарался принять более удобную позу, повернувшись другим боком, когда угодил ногой в технологический лючок фонтана, оказавшийся под скамейкой. Он застрял. Столь быстрый спуск от высоких материй к земным реалиям ошеломил его. Проглотив остатки шаурмы, Юрий с усилием выдернул ногу из отверстия и заглянул под скамейку. Неприметная дверца в стенке фонтана ушла назад, открывая внутреннее его устройство из переплетений труб. «Неплохой тайник, как из шпионских фильмов» – подумал он и прикрыл лючок.

Вернувшись с обеда, Юрий обнаружил, что предварительный расчет по тому набору данных, который он сформировал утром, уже завершен. Стажер взялся за колонки цифр, пока не используя привязку к карте, как хотел его куратор. Если ничего интересного найти не удалось, а скорее всего, так и есть, то и возиться с ГИС4 смысла никакого нет. Как он и предполагал, все взаимосвязи были статистически недостоверны. Хотя это не значит пока ничего. Зависимость в реальных системах редко бывает линейной, а соответственно теми методами, которыми он пользовался сейчас, обнаружить ее было бы сложно. С другой стороны сам факт даже высокой корреляции между наборами данных вовсе не говорит о наличии реальной причинно-следственной взаимосвязи между ними. Статистика она такая статистика! Больше похоже на гадание – там тоже из набора туманных фраз предсказатель на свой лад составляет пророчество.

Выраженных отклонений от средних величин не наблюдалось. Не было каких-то особых всплесков, событий, чего-то, что принципиально отличалось бы от обычной картины происходящего за несколько просмотренных им лет. Уже откровенно скучая, он сузил зону расчета до кварталов и, чтобы не ждать пересчета сутки, взял лишь одну группу параметров – смертность. Полчаса спустя, он с удивлением разглядывал свои расчеты. Строка «повреждения с неопределенными намерениями» в возрастной группе 65 лет и старше будто скакала по городским районам, резко превышая среднюю величину в течение пары месяцев, а потом возвращаясь к исходному состоянию. В углу завизжал матричный принтер, печатая результаты расчетов. Стажер выхватил лист бумаги и возбужденный открытием направился в кабинет куратора.

– Да, Юра. У тебя что-то срочное? Дел невпроворот, – проговорил Васильев, читая два документа одновременно.

– Александр Петрович, а что такое «повреждения с неопределенными намерениями»?

– Это у нас чиновники так самоубийства называют, чтобы статистику не портить. А тебе зачем? – он оторвался от бумаг и взглянул на Юрия.

– Да вот, нашел тут кое-что. Он подал майору лист бумаги.

– И что это такое?

– Сначала в одном районе города скачок самоубийств у пожилых, потом в другом.

– И что?

– Как что?! Это же не нормально, должна быть какая-то причина!

– Причина, Юра, к сожалению, в возрасте. Чем старше, тем больше вероятность суицида. А здесь у тебя банальная статистическая погрешность на малой выборке. Условно, был один, стало два – рост на 100%. В городском же масштабе такого нет?

– Нет.

– Вот и я о чем. Иди, найди мне что-нибудь нормальное, – Васильев отвернулся к своим бумагам.

«Найди нормальное!» – ворчал стажер, выходя из кабинета. – «Если бы паттерн не повторялся в других районах, я бы значения не придавал. Тут же явная закономерность. Но как так может быть? Я и сам могу все выяснить!»

На следующий день Юрий сказал в Управлении, что ему нужно к себе в университет, а сам направился прямиком в полицейский участок №25 Фили-Давыдково – того городского района, где его расчеты показали последнюю вспышку самоубийств. Вход в подвал, где располагался участок, он обнаружил с торца здания, аккуратно спустился по потертым бетонным ступеням, потянул на себя белую металлическую дверь и вошел в помещение. Сразу у входа он обнаружил на стене лист бумаги, где были перечислены участковые. Выбрав из списка того, у которого прямо сейчас были приемные часы, он направился в указанный кабинет. Перед дверью отдышался, собрался с силами, и, насколько мог уверенно, пару раз постучал, после чего вошел.

– Василий Николаевич, добрый день! – обратился Юрий к сидящему за столом полицейскому.

– Слушаю вас, молодой человек.

– Юрий Ибрагимов, управление «К», – взмахнул он своим пропуском перед глазами участкового, надеясь, что тот не заметит надписи «стажер». – У нас тут есть пара вопросов.

– Каких вопросов?

– В частности о самоубийствах. В вашем районе участились подобные случаи. У вас есть какое-то объяснение?

– А с каких пор управление «К» стало заниматься самоубийствами?

Внутри у новоявленного детектива все оборвалось. Его самодеятельность раскрыли и сейчас обо всем доложат.

– Пока не могу сказать, – сблефовал он.

– Район у нас старый, люди пожилые, много одиноких. Компьютера большинство из них в глаза не видели, интернетом не пользуются. Не ваш это профиль. Не эти, как их, синие киты какие. Здесь уже природа подводит, здоровье. Тело-то еще как-то лечить научились, а мозги в старости-то хорошо съезжают, хочу я сказать. У нас тут сумасшедших хватает. С кем инопланетяне разговаривают, с кем черти. Бабка тут одна меня пятый раз вызывает, говорит, у соседей собака всю ночь лает, спать не дает. А вот только нет собак у соседей. Старость – страшная штука.

Расследование не удалось. Куратор оказался прав. Вот так, в очередной раз, опыт и здравый смысл победили наивность и инициативность. С такими мыслями Юрий вернулся обратно в Управление. Но все же, не мог он настолько ошибиться. Как тогда объяснить, что эти случаи привязаны к конкретному району города, а потом, будто гастролируя, перемещаются в другой? Cui bono5? Как там участковый сказал? Старый район, много одиноких. Куда же интересно деваются квартиры этих умерших одиноких?

Через СМЭВ2 он залез в базы ЗАГСа6, где получил информацию о фамилиях умерших и их адресах, а из ЕГРН7 всю историю смены правообладателей квартир. Программа запросов к различным базам, потихоньку крутилась, сводя данные воедино. Когда скрипт завершил работу и вывел результаты на экран, Юрий вначале не поверил своим глазам, решив, что это ошибка в коде. Но по мере того, как он вчитывался в строки, страшная правда становилась все яснее. Во всех случаях, сразу же после смерти собственника, появлялся дальний родственник, всегда разный, мгновенно продававший квартиру. Это однозначно были «черные риэлторы». Он слышал про таких. Это, конечно, был далеко не компьютерный профиль, но перед ним было свидетельство настоящего преступления, его первое расследование!

Вечером они с Машей сидели в кафе недалеко от ее дома.

– Представляешь, что я нашел? – обратился он к ней заговорщицким шепотом, когда официантка приняла их скромный заказ и отошла от столика. – Только никому не рассказывай!