Штиль

В центре зала, в разверзнувшейся бездне небольшого углубления площадью примерно два на два метра, словно воспарил в воздухе подиум, подсвеченный красным светом. Конструкция была так хитро выполнена, что во мраке бара она совершенно не бросалась в глаза за спинами людей, расположившимися за дубовыми деревянными столиками, окружившими танцплощадку.

По мере приближения к пилону, установленному на подиуме, девушка плавными движениями рук начала снимать красные перчатки, достающие ей до локтевых сгибов. Передав мундштук кому-то в руки, она элегантно стянула с руки сначала одну перчатку и кинула куда-то себе за спину. Та приземлись на чей-то стол. Через пару шагов на пол упала вторая. Девушка прошла мимо меня, обдав флером своих духов – смесью мяты со смородиной. Заведя руку за спину, она нащупала замок и начала медленно расстегивать молнию на платье, раскачиваясь в такт звучавшей музыки. Создавалось впечатление, что она была не из этого времени.

Шелковое платье скользнуло вниз, и танцовщица осталась в черном полукружевном боди и туфлях на невероятно высокой платформе с прозрачными ремешками. Запустив пальцы в волосы, она сделала шаг и спустилась на площадку. В то время как девушка медленно вышагивала по подиуму, ее взгляд скользил по пространству, пока не встретил мой. Правая сторона ее губ чуть приподнялась в усмешке. Я не отводил взгляд, и ее усмешка превратилась в широкую улыбку.

Взявшись за пилон, она подтянулась на руках, медленно раскручивая себя в воздухе. Меня сразу заворожило то, с какой выверенной точностью и естественностью девушка выполняла один элемент танца за другим, меняла одно вращение на другое. Она двигалась пластично и грациозно. Каждое ее движение было наполнено легкостью. Как ни странно, но в танце не было эротики, а тем более пошлости, скорее нечто похожее на эффектное спортивное выступление воздушной гимнастки. Во всяком случае, именно такое сравнение пришло мне на ум и думаю по этой причине от нее невозможно было отвести взгляд. По крайней мере я не мог.

Под конец песни она, кружась, медленно спустилась на подиум и легла на спину, закинула и скрестила длинные ноги на пилоне. Я обнаружил, что несмотря на то, что девушка завершила танец, подиум продолжал крутиться против часовой стрелки и внутри него переливались тысячи мелких блесток, подобных тем, что плавают в чехлах для телефонов с жидким наполнением.

Грудная клетка девушки высоко поднималась и опускалась в такт ее тяжелому дыханию. Раскинув руки в разные стороны, она запрокинула голову, выгнув спину, и только сейчас я обратил внимание на ее пронзительные карие глаза, подсвеченные красным светом: огромные и жаркие, как лесной пожар.

Я узнал ее. И вспомнил то, что она сделала.

Спайк

Нажал на кнопку. Дождавшись приветливого мигания экрана компьютера, загрузил в проигрыватель несколько песен и, поставив их на постоянную прокрутку, рухнул обратно на пол.

В комнате было мрачно из-за хмурой погоды. Балконная дверь была открыта настежь, и я смотрел на небо сквозь легко колышущийся вуалевый тюль. Мне нравится, как выглядит небо перед грозой. Тучи затягивают небосвод и редкие лучи солнца пробиваются на землю, как будто говоря, что где-то здесь есть нечто важное для тебя. Только лишь для тебя.

Изучать небо и потолок вскоре стало скучно, и я закрыл глаза. Вокруг сразу же сомкнулась темнота. Заиграла «Та самая знаменитая финальная сцена» Боба Сигера – одна из тех песен, которую я не всегда слушаю. Она, как говорится, под настроение. От нее меня еще сильнее окутала пустота и одиночество.

Через пару часов, с трудом поднявшись, я подошел к письменному столу и сел в кресло. В комнате ничего не изменилось: в углу валялась куча грязной одежды, постель была не заправлена, Бэтмен выбивал кулаком слово «Бабах!» из щеки Джокера на любимой чашке Дэйтона со следами коричневого чайного налета на белых стенках, которую он оставил на прикроватной тумбочке рядом с книгой Фолкнера, на чемодане лежала стопка выстиранного белья, которое нужно было разложить по шкафам. Было ощущение, что брат спустился вниз, чтобы по-быстрому сделать себе перекусить и вот-вот вернется, чтобы вновь сесть за комп и выпасть из реальности на несколько часов. Я почувствовал боль во всем теле, будто меня всего отхлестали пучком крапивы, когда вспомнил, как всего несколько дней назад мне позвонил отец и сообщил о несчастном случае. Как я вылетел в тот же вечер в Берлингтон и не верил в происходящее. «Это просто не может быть правдой», – думал я.

Открыв файловое хранилище на компьютере, я наугад включил видео. Вот он на баскетбольной площадке тренирует бросок двумя руками снизу. Принимает мяч в движении под ногу, после чего совершает широкий шаг и делает прыжок. Полностью вытянув свое тело, прямыми руками забрасывает мяч в корзину и победно улыбается. Когда я приезжал, я часто посещал тренировки Дэйтона, сидя на зрительной трибуне. Мне всегда нравился этот звук – мяч ударяется о деревянный пол в спортзале, шорох сетки, когда мяч попадает в кольцо. Весь этот грохот, свист кроссовок по паркету – было во всем этом нечто такое, что сразу вводило меня в состояние, близкое к эйфории. Следующее видео было снято самим Дэйтоном на колесе обозрения. На нем он и рыжая девушка мило обнимались и целовались на фоне красочного закатного неба.

Посмотрев еще тройку видео, мой взгляд привлекла мутная заставка на недавно сохраненном видео с довольно большим хронометражем. Не задумываясь, я клацнул по нему кнопкой.

На экране возник интерьер комнаты, в которой я сейчас находился. Минут двадцать ничего не происходило, а потом в кадре появился Дэйтон с очень симпатичной девушкой. Как только дверь спальни закрылась, он притянул блондинку в свои объятия, парочка начала целоваться, но вскоре девушка отстранилась:

– Дэйтон… – улыбнулась. – Не думаю, что… – положила ладони ему на грудь.

– Ш-ш, – перебил он, накрыв ее рот своим.

Его руки гладили ее по спине, медленно спускаясь ниже.

– Прекрати, – девушка снова отстранилась, но уперлась ногами в кровать и, потеряв равновесие, упала.

Брат улыбнулся, стащил футболку и кинул себе за спину. Футболка задела спортивные кубки, стоящие на комоде, один из них упал на пол.

– Пожалуйста, – настойчиво сказала девушка и попыталась подняться, но Дэйтон накрыл ее своим телом и поцеловал в шею. Загорелая рука полезла под подол платья и сжала ее плоть.

– Мне больно! Отпусти! – потребовала девушка уже со злостью и тревогой в голосе, но Дэйтон накрыл ее рот свободной рукой.

Дэйтон, мать твою, что ты делаешь?

И тут появилась еще одна девушка. Материализовалась словно из воздуха, открыв дверь чуть ли не с пинка. Высокая брюнетка, со стрижкой как у Мии Уоллес[5], с бесконечно длинными ногами в мешковатых штанах и тяжелых черных сапогах.

Она мгновенье смотрела на ребят оценивающим взглядом. На лице был написан страх, однако подбородок упрямо выпячивался вперед.

– Дэйтон, – произнесла она подчеркнуто вежливым тоном.

Брат рывком поднялся:

– Какого черта ты здесь забыла?

Она заколебалась, будто не знала, что нужно делать в таких ситуациях.

– Я пришла за ней, и мы уходим. Прямо сейчас.

Девушка держалась уверенно, хотя было видно, что ей не по себе. Блондинка давно поднялась с кровати и все это время растерянно стояла позади моего брата и тоже не знала, как быть. Дэйтон в один шаг приблизился к брюнетке, прикоснулся к ее щеке, а другой рукой схватил за грудь.

– Не трогай меня! – рявкнула она и оттолкнула его.

– А если я не хочу ее отпускать? Да и ты ничего, – Дэйтон наклонился, что-то прошептал ей в ухо, от чего девушка бросилась к выходу, но Дэйтон успел поймать ее и захлопнул ногой дверь.

Незнакомка оттолкнула Дэйтона от себя и нанесла достаточно хороший удар ему в лицо, в ответ он выкрутил ей руку и на краткое мгновенье она прекратила бороться. После чего свободной рукой схватил девушку за подбородок и жадно впился ей в губы. Девушка оцепенела, но я видел, как ее рука быстро дотянулась до комода со спортивными кубками и, ни секунды не раздумывая, она уверенным движением нанесла моему брату удар по голове. Он схватился за голову и отпрянул, а затем опустился на пол, как тяжелая меховая шуба, соскользнувшая с вешалки.

5

Героиня кинофильма «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино.