Страница 72 из 74
Наконец он поддался, и я, не церемонясь, разорвала на Эрдане рубашку. Широкая грудь была сплошь усеяна черными узорами. Я чувствовала пожирающую его тьму, но она меня не слушалась.
— Теперь ты тоже рвешь мои рубашки, — проговорил любимый, закрывая глаза.
— У тебя же их — завались! — напомнила я, прижимая дрожащие ладошки к изуродованной груди.
Надо нащупать голубые ручейки. Пусть и ценой своих жизненных сил, я должна его спасти! Но черная сетка обволокла уже все тело хранителя, ни на шаг не подпуская меня к его потокам.
— Я тебя люблю, — прошептал Эрдан.
— Ничего не слышу! — воскликнула я, борясь с подступающими слезами. — Давай-ка приходи в себя, потом и поговорим!
— Ах, как трогательно! — послышался позади полный ликования голос Лиллайи. — Не совсем так, как я задумывала, но тоже очень неплохо! Превратиться в камень на глазах обожаемой рыдающей женушки! Чудесный финал!
Она засмеялась, но внезапно ее смех оборвался. Обернувшись, я увидела лежащую на земле Лиллайу и стоящего над ней Йоханнеса. Вокруг демоницы клубилась тьма. Кажется, любимый братик, выбравшись из плена, первым делом оглушил матушку, за что я была ему нескончаемо признательна.
Обойдя бессознательную мать, Йохан присел возле меня.
— Плохо дело, — заметил он. — Я не знаю, как ему помочь. Кристалл поломался. Он вот-вот обернется камнем.
— Достань его! — донесся до меня слабый крик.
Обернувшись, я увидела Киана, что силился подняться на ноги. Не добившись успеха, он снова вскинул голову и закричал что было сил:
— Достань кристалл у него из груди!
Киан был одним из тех, кто присутствовал при создании хранителя! Он точно знает, как спасти Эрдана!
— Где он? — заорала я, приложив руки к губам.
— В сердце! — прокричал в ответ Киан и снова осел на землю без сознания.
Если я просто достану кристалл из сердца Эрдана — он может умереть, ведь мои целительные силы давно иссякли. Но если не достану — умрет наверняка. Надо пробовать!
— Будь рядом! — приказала я Йоханнесу и повернулась к мужу: — Не бойся, дорогой, я нежно!
Тот даже не пошевелился. Сложив ладонь лодочкой, я нашла глазами место, где черные узоры сплетались в сплошное полотно, и решительно выпрямила руку, проникая в грудь любимого. Его сердце, со всех сторон оплетенное тонкой черной, липнущей к пальцам паутиной, встрепенулось и забилось часто-часто. Там, среди замысловатого плетения, я нащупала то, что искала. Холодный кристалл был не больше моей ладошки, но засел очень крепко.
Я осторожно потянула за него. Еще и еще. Как только отравленные зубцы показались на поверхности, я отбросила в сторону ненавистный кристалл. В следующий миг из раны на груди Эрдана появились яркие алые нити. Они робко тянулись ко мне, словно бы прося о помощи, и видят небеса — я хотела помочь! Снова и снова я пыталась удержать их, сплести с собственными голубыми потоками, но они каждый раз мягко отстранялись, словно бы не желая забирать то, что принадлежало мне.
Кровь из раны уже пропитала разорванную рубашку, напоила проклятую землю. Я чувствовала, как жизнь покидает Эрдана и не могла это исправить. Не придумав ничего лучше, я накрыла любимого собственным телом и крепко обняла. Вот так. Теперь мы словно одно целое. Он не одинок. И навсегда свободен от своего проклятия.
— Останься со мной, — тихо попросила я. — Я же тебя так сильно люблю!
Дыхание Эрдана стало совсем слабым, и я зажмурилась, не желая мириться с такой действительностью. Это неправильно! Я прошла такой долгий путь не для того, чтобы в конце по прихоти сумасшедшей демоницы лишиться самого любимого человека.
— Малышка, перестань, — мне на плечо легла теплая рука брата. — Ты сделала все, что в твоих силах. Его не вернуть.
— Йохан, а в нашем мире чудеса случаются? — сдавленно спросила я, не выпуская Эрдана из объятий. — Мне очень нужно одно-единственное чудо! Пожалуйста…
Йоханнес молчал. Непрошеные слезы обожгли глаза.
И вдруг произошло что-то необъяснимое: теплая, ярко-голубая волна поднялась снизу живота, утопив мое отчаяние в кристально-чистой целительной силе. Пройдя меня насквозь, она выплеснулась на рану Эрдана. Я чувствовала, как наполнялись и крепли его голубые потоки, как жизнь медленно и уверенно расцветала в обновленном, избавленном от тьмы теле.
Подняв голову, я завороженно уставилась на спокойное лицо мужа. Не удержавшись, протянула руку, касаясь пальцами чистой, бледной щеки.
— Что только что произошло? — удивленно воскликнул Йохан. — Его рана затянулась!
Я провела ладонью по розовеющему на обнаженной груди Эрдана шраму. Всего минуту назад здесь зияла дыра размера моей руки.
— Кажется, наш малыш очень любит своего папочку! — ответила я.
По мере того, как до Йохана доходил смысл моих слов, понимающая улыбка на его лице становилась шире.
— Теперь с ним все будет хорошо? — спросил он, наклонившись к бывшему хранителю.
— Будет, — пообещала я. — Со всеми все будет хорошо!
Йохан тяжело вздохнул и покачал головой. Прикрыв Эрдана плащом, я пересела на землю, поджав под себя ноги, и проследила за взглядом брата.
Лиллайа все еще лежала на земле, недалеко от нас, но что-то в ней едва уловимо изменилось. Протянув руку, я осторожно коснулась ее запястья. Оно оказалось холодным и твердым, словно камень, без единого намека на пульсирующую жизнь. Нахмурившись, я присмотрелась. Одна из рук Лиллаи была сжата в кулак и крепко прижата к груди. Однако узкая ладонь не могла скрыть драгоценность, которую она так ревностно прятала у сердца. Острые, черные грани поломанного кристалла хранителя до крови впились в тонкие пальцы, навсегда превратив Лиллайу в живой камень. Она так и не смогла смириться с поражением.
— Надеюсь, она нашла в нем, что искала, — устало проговорил Йоханнес и взъерошил мои волосы. — Между прочим, теперь ты — правитель всего континента. Императрица Соула, Луна империи Вейрас, Повелительница Леса Умирающих Демонов… Как ощущения?
Я помолчала, прислушиваясь к себе.
— Кушать хочется, — призналась я.
В животе предательски заурчало.
— Обжора, — усмехнулся Йохан.
— Это не я! Это наш малыш! И сегодня он заслужил все вкусности мира!
— Или она, — заметил брат.
— Или она, — улыбнулась я, накрыв рукой живот, и добавила: — Поехали уже домой! А то мне лекарь говорил, что беременным нельзя волноваться!
— М-м-м, — Йохан задумчиво обвел глазами поле боя и многозначительно приподнял брови.
Солнечный луч прорезал тучи и убежал щекотать зеленеющие на горизонте поля. Я взглянула на умиротворенно посапывающего Эрдана и улыбнулась. Не так уж мне нужно мировое господство. Лучше чуть-чуть еды.