Страница 34 из 40
«Здесь что-то не так, — мыслит Артур. — Это не я, я никого не убивал. Кроме меня, в живых осталась лишь она. Но я не верю, что это Анджела, что она сейчас притворяется. Похоже, она действительно считает, что мистер Джастис — это я. Неужели это так?»
— Если хочешь меня застрелить, — говорит он угрюмо, — стреляй. Знаешь, мне как-то не страшно. Господи, во что я превратил тебя!
Да, страха во взгляде Артура нет. Одна только жалость, одна только боль.
— Стрелять? В тебя? — на губах у Анджелы горькая усмешка. — Браво, Артур. Моя судьба решена. Впрочем, как и твоя. Прощай, — Анджела покорно приставляет к своей голове револьвер — и падает. Последняя мысль в угасающем сознании: «Ну вот и всё. Сейчас я умру, и мне это безразлично».
— Анджела! — Артур кидается к ней, едва успевая подхватить, прикладывает ухо к её груди, пытаясь услышать биение сердца. Она не сделала выстрел. Она в обмороке. — Анджела, ну же, очнись! — Он одной рукой хлопает её по щекам. — Я люблю тебя, Анджела. Господи, невинна она или виновна, я не хочу, чтоб она умерла!
Он вспоминает, как недавно доктор Картер приводил в чувство Амелию Миллер, поднимает Анджелу на руки, чтобы уложить.
Тут Анджела приходит в чувство.
— Почему я всё ещё жива? И ты держишь меня на руках. Это не ты, не ты всех убивал!
Артур всё ещё бледен, его бьёт дрожь.
— Дура! Не смей даже думать о самоубийстве!
— Значит, ты не хотел моей смерти?
— Конечно, нет! — возмущается Артур. — Да как ты могла подумать, что всех остальных на острове убил я! Да если бы я мог тебя убить, я сделал бы это давным-давно. И знаешь когда?
— Когда узнал о смерти Генри? — уточняет Анджела.
— Да. Когда подумал, что ты могла нарочно погубить его. Но, во-первых, я не был до конца уверен, что ты действительно виновна.
— И всё же, — укоряет Анджела, — расстался со мной.
— Тогда я не мог поступить иначе, — произносит Артур. — Во-вторых, даже если бы у меня были доказательства твоей вины, я не стал бы говорить о них.
— А почему?
— Из-за Хелен, — отвечает Артур. — Моя невестка потеряла сына, и я не захотел бы делать ей ещё больнее. Она и так страдает.
— Конечно, — говорит Анджела.
— Каково бы ей было узнать, что девушка, которой она доверила сына, убила его?
Анджела прекрасно понимает Артура.
— Да. Это было бы ужасно, — подтверждает она.
— К тому же, — говорит Артур, — я верил: пусть даже ты преступница, ты можешь раскаяться в том, что совершила убийство, осознать, насколько ужасен твой поступок. Я не мог желать тебе смерти, а способствовать твоей гибели — тем более. Я никого не убивал. Но и в то, что всех остальных на острове убила ты, я не верил. Не верил хотя бы потому, что из всех, кто здесь собрался, ты, конечно, первым бы убила меня, а не Мередита Макадама. Во всяком случае, когда мы играли в «Убийцу», меня ты убила первым. А в жизни? Можно предположить, что и в жизни ты поступила бы так же. Хотя может быть и так, что тебе захотелось измучить меня, прежде чем убить. Заставить целых четыре дня бояться за свою жизнь. Ведь я, по твоему мнению, ещё больший негодяй, чем этот Саймон. В его случае, по крайней мере, речь шла о спасении собственной жизни. Я же просто-напросто хотел получить деньги. Кроме того, мне, как ты считаешь, хватило подлости использовать для своих целей влюблённую девушку, а потом бросить тебя, сделав вид, что так и надо. Что я как будто вовсе не хотел, чтобы Генри умер. Что я порядочный человек, а ты чудовище. Уже то, что я разбил тебе сердце, достаточная причина, чтобы ты меня возненавидела. Знаешь, Анджела, в какой-то момент я подумал, что ты застрелишь меня.
— Нет, Артур, — возражает Анджела. — Я бы не смогла в тебя выстрелить даже ради спасения собственной жизни.
Её тошнило, стоило подумать, что если она выживет, то Артура придётся сдать в полицию. Да ещё и давать против него показания.
— А что ты имела в виду, говоря, что моя судьба тоже решена?
— Что после моей смерти тебе останется лишь совершить самоубийство.
— Самоубийство? — переспрашивает Артур. — После того, как успешно убил всех?
— Да. Я верила, что ты не стал бы убегать. И солгать о том, что здесь произошло, ты тоже не сумел бы. Для этого ты слишком честен.
Тут обоим вспоминается один и тот же случай. Как-то раз они вместе с Генри решали задачу по математике. Решали правильно, а получалась какая-то бессмыслица. Как выяснилось, в условии той задачи была ошибка.
— Ошибка в условии… О, ну конечно! — теперь Анджеле всё ясно. — Мы ошиблись! Мы считали мёртвым кого-то, кто на самом деле жив.
— Да, похоже, мистер Джастис решил не дожидаться, пока станет очевидным, кто он.
— Вот уж не думала, что я, как и положено прекрасной даме, упаду в обморок, — улыбается Анджела. — Но держать меня на руках уже вовсе не обязательно.
Бережно, как будто она сделана из хрусталя, Артур ставит её на землю.
— Теперь мы будем играть по нашим правилам. — Он поднимает револьвер, выпавший из рук Анджелы. — Мы должны заставить его действовать. Вот что, идём в дом. У меня есть план, а ты мне подыграешь.
— Идём, — она не может не вздохнуть. — Боже мой, как я боюсь.
— Если хочешь, оставайся здесь.
— Нет. Это так, минутная слабость. И потом, я тоже хочу наконец узнать правду. Я иду с тобой.
Молодые люди входят в дом, стараясь говорить как можно громче.
— А знаете, мисс Эванс, нужно всё-таки похоронить всех мёртвых, — произносит Артур. — Нехорошо, что в доме почти в каждой комнате по трупу.
— Согласна с вами, мистер Андерсон, — отвечает Анджела.