Страница 24 из 40
***
После ланча Артур притворяется, что идёт к себе, сам же скрывается так, чтобы, оставаясь незамеченным, быть рядом. Он не желает, чтобы Анджела думала, что он о ней беспокоится, но и не может оставить её наедине с этим Саймоном.
— Вы правда верите ему, мистер Саймон? — спрашивает Анджела.
Видя, что Артура рядом нет, она тотчас пересаживается дальше от Чарльза Саймона.
— Вы имеете в виду, верю ли я, что убийца один из нас? — слышит она в ответ.
— Да.
— Ну, — произносит Саймон, — если рассуждать логически, разумеется, он прав. Но всё-таки…
— Но всё-таки это так чудовищно… В это просто невозможно поверить.
— Понимаю, — кивает Саймон.
— Как бы мне хотелось, чтобы это оказалось только страшным сном!
— Думаю, мисс Эванс, — говорит Чарльз Саймон, — нам всем бы этого хотелось. Но только, к сожалению, всё не так.
— Да, вы правы, — соглашается с ним Анджела. — Надо смотреть правде в глаза, какой бы страшной она ни была, нельзя не замечать слона в комнате. Но, Господи, как же это всё ужасно!
— Согласен с вами, мисс Эванс.
— Боже мой! — ахает Анджела. — Подумать только, что один из нас убийца. Как представлю…
— Согласен, это совершенно невероятно.
— Вам совсем не страшно, мистер Саймон? — задаёт вопрос Анджела.
— О, мисс Эванс, — на губах у Саймона усмешка, — я и прежде бывал в разных передрягах, но всякий раз мне удавалось выкрутиться.
— Неужели даже мистер Гилсон виноват в убийстве?
— Этот старый лис? — ехидно уточняет Саймон. — По-моему, у него были какие-то личные счёты с тем типом. Просто ему хватило ума, чтобы убить, воспользовавшись своим положением.
— Теперь мы все будем подозревать и бояться друг друга, — с грустью замечает Анджела.
— Между прочим, голубушка, — произносит Чарльз Саймон, — на этом острове есть тот, кто не подозревает вас ни в чём.
«Я думаю о ней гораздо чаще, чем хотелось бы, — мыслит он, смотря на Анджелу. — Она очаровательна, честное слово, очаровательна. Мне бы хотелось, чтоб она смотрела на меня так же, как смотрит на Андерсона, такими же печальными, полными обожания глазами. Хотелось, чтобы я занимал в её мыслях столько же места, сколько занимает он».
Лицо Анджелы печально.
— Да, — говорит она. — И я не знаю, должна я радоваться этому или, наоборот, огорчаться.
— И чем же, — спрашивает Саймон, — моё мнение может вас огорчать?
— Простите, мистер Саймон, — произносит Анджела, — но я имела в виду не вас.
— Я знаю, кого вы имели в виду, — Саймон несколько раздосадован.
— Простите, если я вас обидела.
— Всё же я вам сделал комплимент, мисс Эванс. Очередь за вами.
Анджела отвечает, балансируя между искренностью и вежливостью.
— Я не могу представить, что эту пластинку надиктовали вы, мистер Саймон, — произносит она.
Саймон ухмыляется. Этот мужчина похож на красивого хищника.
— Это верно, — заявляет он. — Я бы мог убить двенадцать человек, но только ради выгоды. А массово карать преступников — это не моё.
— Какой же вы всё-таки циник, — хмурится Анджела.
— Зато, — говорит Саймон, — это правда.
«Тоже мне самый умный нашёлся, — думает он. — Наверняка Андерсон и есть мистер Джастис. Вскружил голову наивной молоденькой гувернантке, толкнул её на убийство, ну, а потом замучила совесть. Гувернантку Андерсон возненавидел, свихнулся и, чтобы искупить вину, решил убить и её, и ещё двенадцать преступников. Причём не удивлюсь, если, несмотря на ненависть, он не прочь затащить её в постель. Одно другому, как известно, не мешает. Мужчина может ненавидеть женщину и при этом сходить с ума от страсти к ней».
Поднявшись по длинной винтовой лестнице, которая ведёт на второй этаж, Анджела в коридоре натыкается на Артура.
— Анджела! — зовёт он.
— Да, мистер Андерсон.
— Давай поговорим.
— Что ж, слушаю тебя, — произносит Анджела, смотря на Артура спокойно и в то же время несколько насмешливо.
— А кажется, ты не боишься оставаться с ним с глазу на глаз, — замечает Артур.
«Чёрт бы его побрал, — добавляет он мысленно, — и этот мерзавец ещё смеет смотреть на тебя как кот на колбасу!»
— А тебе есть до этого дело? — Анджеле нравится дразнить его. — Неужели ты ревнуешь? Или, может быть, боишься, как бы я не стала новой жертвой? Или и то, и другое?
— Я не чувствую к тебе любви, — произносит Артур, — но мне есть до этого дело.
— Да? — притворно удивляется Анджела. — Ушам своим не верю: неужели? Тебе небезразлична судьба женщины, погубившей твоего племянника? По-моему, если меня убьют, то тебя это должно только обрадовать.
«Ну же, разубеди меня, скажи, что это не так!» — добавляет она мысленно.
— Новая победа мистера Джастиса мне совсем ни к чему. И в конце концов, сейчас ты — прежде всего человек, попавший в беду, — отвечает Артур, не желая говорить о чувствах, и тут же меняет тему. — Слушай, он не нравится мне.
— А он не женщина, чтоб нравиться мужчинам.
«Стоит мне увидеть, как он смотрит на неё, как я начинаю его ненавидеть! Хочу услышать от неё, что она действительно равнодушна к нему. Мне это важно», — думает Артур.
— Я серьёзно, — говорит он.
— Поверь, мой дорогой, я тоже говорю серьёзно, — отзывается Анджела.
— Скажи, — просит Артур, — у тебя к нему чувства?
— А что, если так? Мы, если ты помнишь, давно расстались.
— Прошу, ответь, — настаивает он. — Я должен это знать.
Почему его волнуют её отношения с Чарльзом Саймоном? Отчего ему так важно услышать, что Чарльз Саймон ей безразличен?
— Нет у меня никаких чувств ни к нему, ни кому-либо другому, — заявляет Анджела. — Поверь, дорогой, моё сердце сейчас совершенно свободно.
— Совершенно? — переспрашивает Артур. — И давно ли, хотелось бы знать? Мне просто любопытно: как быстро женщина забывает человека, которого она так страстно любила?
— А это тебя не касается, — Анджела не намерена признаваться, что всё ещё любит его.
— Господи, да он ведь негодяй последний! — восклицает Артур. — Анджела, ведь ты прекрасно слышала, с каким бесстыдством он признал свою вину!
«Очень хорошо, — думает она, — злись и негодуй, если ты такой болван. Это тебе за все твои гадкие подозрения».
— Но ведь, несмотря на имя, я, по-твоему, тоже не ангел?
— И знаешь, Анджела, — говорит Артур, — даже если ты действительно ему нравишься, я не думаю, что у него серьёзные намерения. Тебе очень не везёт с мужчинами, — добавляет он с горечью.
— А уж в этом, мой дорогой, — отзывается Анджела, — я разберусь сама, без твоей помощи.
Отчего же Артур кипит от злости? Оттого что он волнуется за Анджелу? Оттого что он считает Чарльза Саймона опасным? Несмотря ни на что желает ей добра? Переживает за неё, пытается предостеречь, а она вредничает, ведёт себя словно последняя дура?
— Как ты не понимаешь, что он может быть опасен?! — кричит Артур, всплеснув руками.
— А мне кажется, — возражает Анджела, — что ему можно верить. Он слишком плохой для того, чтоб быть мистером Джастисом.
— А я? — спрашивает Артур. — Ты же веришь, что это не я?
— Не знаю, что и думать, мистер Андерсон, — изрекает Анджела, так же уверенная в том, что Артур не убийца, как в том, что слоны не летают. — На этот счёт я не пришла к определённому мнению. А ты? Ты мне веришь?