Страница 21 из 40
«Боже, лучше б Генри вовсе не рождался!» — подумала Анджела и тут же ужаснулась этой мысли.
Любой шторм, как известно, неизменно сменяется штилем, буйное горе сменилось оцепененьем уныния. Анджела не сознавала, сколько пролежала, с безразличием смотря на потолок. Заснуть ей удалось под утро.
Бледная, с глазами красными от слёз вышла Анджела из комнаты. Миссис Андерсон заметила состояние девушки.
— Мисс Эванс, у вас всё в порядке? — спросила она с ласковым участием.
Анджела нашла в себе силы улыбнуться.
— Да, миссис Андерсон, — заверила она. — Всё хорошо.
А сама подумала: «Нет, миссис Андерсон, нет, ничего подобного! Всё вовсе не в порядке!»
Она решила, что сегодня же уволится. Напишет Артуру прощальное письмо, примерно вот такое:
«Мой ненаглядный Артур, ты и сам прекрасно знаешь, насколько ты мне дорог, как много места занимаешь в моём сердце. Поверь мне, это было тяжёлое решенье, но так для нас обоих будет лучше. Прости, что не прощаюсь лично, но боюсь, я не смогла бы. Мне не хватило б сил сказать такое, смотря в твои глаза. Сказать же надо.
Милый, хоть расстаться нам мучительно, но всё же это меньшее из зол. Было бы невыносимо продолжать любить друг друга, видеться и не иметь возможности стать мужем и женой. Пойми же: если без наследства жениться ты не можешь, то нам лучше навсегда забыть о том, что было. Я не хочу возненавидеть Генри. Не желаю, глядя на него, всё время думать, что мои мечты не сбудутся. Что если бы не он, то всё бы у нас было хорошо. Не хочу надеяться, что Генри вдруг не станет, это омерзительно! Да, я знаю: он ни в чём не виноват. И всё-таки мне больно его видеть.
Прощай, Артур, лучше нам не встречаться. Хотя бы пока.
Любящая тебя Анджела».
***
Казалось, в гостиной у Андерсонов осталось всё так, как и было. Те же воздушные шёлковые занавески в цветочек. Те же кресла, обитые бархатом. Тот же самый диван и всё тот же камин. И всё те же картины на стенах. Только вот на ковре уж не будут валяться игрушки: машинки, солдатики да и другие. А на полке средь книг нет учебников. Да и сказок нет тоже.
— Я любил тебя, Анджела, — заявил Артур, — действительно любил. Вот только я бы предпочёл увидеть тебя мёртвой, чем предположить, что ты способна совершить такое.
— Что случилось? — она вмиг стала мертвенно бледной, внутренне съёжилась от услышанных слов, как от порыва холодного ветра.
— Прошу тебя, — нахмурился он, — не надо не делать вид, что ничего не понимаешь.
— Но я на самом деле ничего не понимаю, — сказала Анджела.
— А я думаю, — возразил Артур, — ты всё поняла прекрасно.
— Артур, умоляю: перестань говорить загадками. Объясни же, что произошло!
— Ты хочешь, чтобы я сказал прямо? — проговорил он.
— Да.
— Ты уверена, что действительно этого хочешь? — повторил Артур.
Пол под ногами Анджелы как будто превратился в зыбучие пески. К горлу подступил горький ком.
— Да, хочу.
— Хорошо, я скажу, — Артур избегал взгляда Анджелы. — Вчера я сказал, что из-за бедности не могу жениться на тебе. Что если бы не Генри, я получил бы наследство. А сегодня Генри погиб.
— Я знаю, ты зол на меня из-за Генри, — Анджела смотрела на любимого с искренним недоумением. — Но клянусь, мне можно доверять. И я не понимаю: при чём здесь наш вчерашний разговор?
— Анджела, ты снова притворяешься, что не понимаешь?
— Я правда не могу этого понять, — заверила Анджела.
— Значит, — произнёс он, горько усмехаясь, — ты считаешь, что здесь нет никакой связи?
— Да, никакой, — рассердилась она.
— А я боюсь, — промолвил Артур, — что связь есть.
— Да? — спросила Анджела. — И какая же?
— А самая прямая, — изрёк Артур.
Догадка, возникшая в голове Анджелы, пронзила её будто бы лезвие шпаги.
— Ты намекаешь, что я…
— Именно, — вымолвил Артур. — Я подозреваю, будто ты намеренно позволила Генри прыгнуть через забор, зная, что ребёнок сломает себе шею. Хотела, чтобы я стал наследником и смог жениться на тебе. Вот только я любил этого мальчика.
Она ушам своим поверить не могла. Так вот в чём дело? Он на самом деле мог подумать, что она способна совершить такое?
— И я тоже! — воскликнула Анджела. — Ты… ты мог подумать, что я способна поступить вот так?
— Я больше не могу и не хочу быть с тобой, — впервые Артур говорил с ней так холодно и строго.
Анджела до боли сжала пальцы рук: да как он смеет!
— Ты правда думаешь, что я готова на такую подлость, низость?
— Боюсь, Анджела, что да, — сказал он.
— Боже мой, я не представляю, как ты мог вообразить такое! — её глаза предательски защипало.
— Извини, Анджела, — произнёс Артур, — но только доверять тебе я больше не могу.
— Мой воспитанник погиб, — сказала Анджела холодным, будто айсберг, тоном. — Я всю оставшуюся жизнь буду винить себя, что не смогла его уберечь. Да, вчера я была в отчаянии, злилась на него, но я не хотела, чтобы так получилось.
Она не понимала: как он мог произнести подобное! Господи, да он ведь только что втоптал в грязь всё то, что между ними было!
— Извини, — промолвил Артур, — только вот я в этом сомневаюсь.
Анджела чувствовала себя как бабочка, которой оторвали крылья. Слёзы пеленою застилали ей глаза.
— Я ненавижу тебя.
Артур сделал вид, что удивлён.
— За что же, хотелось бы знать? Я ничем этого не заслужил.
— Неужели, — голос Анджелы звенел от гнева, — ты действительно уверен, что я могла так подло обмануть ребёнка? Обмануть его маму?
— Я не совсем уверен, — сказал Артур, — но подозреваю.
— Да будет тебе известно, чтобы так жестоко обвинять, надо знать, а не подозревать.
Артур промолчал. Анджела же продолжала:
— И ты что же, думаешь, что я смогла бы обманывать тебя всю оставшуюся жизнь? Хорошая основа для семьи — ложь и убийство, ничего не скажешь! Да я б, наверное, возненавидела тебя! Ты был бы для меня живым укором. Напоминанием о том, на что я решилась из-за любви к тебе.
Артур вышел из комнаты. Анджела разразилась рыданиями, прислонилась к стене, невольно ища в ней опоры. Лишённая всех сил, медленно осела на ковёр.
***
Фейбер помнит тот вечер, как будто бы это случилось вчера. Дом Эльвиры. В гостиной царил полумрак. Шторы из тёмно-зелёного бархата были задёрнуты, стол с зелёною шёлковой скатертью был накрыт на двоих. Горели зажжённые свечи. Ужин был восхитителен, кровь горячило вино.
— Милый, — проговорила Эльвира с безграничною нежностью.
В чудесном красном платье с открытыми плечами и спиной она была очаровательна.
— Да, любовь моя, — отозвался он.
— Ведь ты понимаешь, что так продолжаться не может? — Эльвира не сводила с Эдгара серьёзного, внимательного взгляда.