Муридова Смерть

— Ты не осознал ошибку, — холодно сказала она.

Тот с удивлением и страхом посмотрел на неё и закричал, когда та без труда вытащила клинок из его тела. Глаза, смотрящие на неё, остекленели, и она их закрыла. Вздохнув, Кодаста взяла его дробовик и патроны к нему, выбросив пистолет. И наконец поднялась, а ей в лицо подул ветер. Шерсть подсказывала направление, и ей оставалось только выходить на улицу.

Но спустя пару минут содеянное кольнуло её прямо в душу. Она пожалела, что убила его. Вдруг они могли бы договориться? Но что-то говорило, что не могли. И напомнило его слова: «Всё для вас потеряно!» Что они значили? Этот вопрос занял её голову и не хотел исчезать.

А дальнейший путь ей преграждали большие заклинившие двери. Около пульта лежал выпотрошенный хатрак, а окровавленные приборы были сломаны. Но из щели пробивался дневной свет. Кодаста посмотрела на свои ослабленные от боли и мокрые от усталости руки. А затем перевела взгляд на двери. «Не сдаваться, не сейчас», — прошипела она сама себе и подошла к ним. Отложив клинок и дробовик, она взялась всеми четырьмя руками и приложила все силы, и наконец механизм поддался. С диким грохотом она их раздвинула. Звёздные лучи ударили ей прямо в глаза.

Прихватив оружие, Кодаста вышла наружу. Рельсы, вагоны с контейнерами, эстакады. А на небе из плотных облаков показалось что-то огромное и клинообразное. То, что почти перекрыло звездный диск. В голове с болью отдались слова имперца. «Всё потеряно!» — обречённо вскрикнула она и попятилась назад. Но тут за что-то зацепилась и упала около вагона. Сознание покидало её тело.

========== Виноватая ==========

Приглушённый свет пробивался сквозь большие оконные рамы. По углам — красивые и дорогие колонны. На высоком потолке медленно вращались вентиляторы. Вся комната была обставлена закрытыми шкафчиками и тумбами. У стены расположился стол из чёрного дерева. На нём лежал планшет и несколько стилусов разных цветов. Девочка-хатрак лет семи-восьми взяла один из них и нарисовала что-то, чего и сама не понимала.

Внезапно толстая дверь приоткрылась, будто гость прилагал все свои усилия. В комнату протиснулся человек с белой сумкой и улыбнулся, взглянув на девочку.

— Здравствуй, я твой преподаватель по немецкому языку, — подошёл он к столу и пододвинул стул. — Меня зовут Артур Раудис. А тебя?

— Кодаста, — рыкнула девочка и наконец оторвалась от планшета, начав с интересом разглядывать гостя.

У человека улыбка стала шире, и он дал ей тетрадь. Взглянув, она поняла, что это самодельный учебник. Перелистывая страницы, она слушала, что он говорит.

— Прошу прощения за мой хатракский… Просто редко кто из ваших, к сожалению, увлекается нашим языком. Но специально для таких, как ты, я написал небольшое пособие.

Она промолчала, но в её глазах был огонёк заинтересованности, что не ускользнуло от Артура, когда их взгляды пересеклись.

— У тебя такие выразительные глаза… — прошептал очень медленно он. — Что ты знаешь о немецком?

— Почти ничего, — с грустью опустила она голову. — Так, пару букв.

— О! Это очень и очень хорошо.

— Почему? — с надеждой взглянула Кодаста на человека.

— Лучше мало, чем ничего, — опёрся он на спинку стула. — Слышала о такой поговорке?

Она покачала головой.

— Нас святые учат, что никогда не стоит довольствоваться малым. Либо учишься чему-то, либо нет.

Артур в такой же расслабленной позе смотрел на потолок.

— Не сказать, что я согласен, но это всё очень интересно, — помахал он указательным пальцем.

Та вопросительно взглянула на него. Он в её глазах заметил проблеск то ли гнева, то ли недоумения.

— Я по образованию ксенокультуролог. Мне интересно всё, что связано с культурой других рас.

Кодаста ничего не сказала, просто уткнулась в тетрадь.

— У меня есть отличное предложение, — вдруг озарило Артура будоражащей идеей.

Она отвлеклась от чтения и сосредоточила взгляд на нём. Она светилась жаждой изучать новое.

— Я буду учить тебя немецкому, а ты будешь рассказывать мне о вашей религии и культуре. Как тебе идея?

Та радостно закивала и похлопала в ладоши несколько раз. А Артур наблюдал за этим так, будто впервые увидел такой энтузиазм. Он дал Кодасте ещё время, чтобы она полностью просмотрела тетрадь.

— Давай начнём с самого простого… С алфавита.

Кодаста открыла страницы с алфавитом, и все следующие два часа они учили буквы, пытались составлять из них слова, немного коснулись частей речи. Он ходил по кабинету и называл предметы, которых здесь было, казалось, не сосчитать. На их примере он объяснял различия между немецким и хатракским. Ей это было понимать тяжеловато, но с быстрым темпом учёбы она, судя по бодрому взгляду, справлялась. Но с кое-какими звуками возникли проблемы.

— Послушай, — нервно обратился Артур к ней, от чего та как-то вжалась в кресло. — Твои неудачи — это мои неудачи!

После этих слов Кодасте показалось, будто сама реальность начала меняться. Предметы стали какими-то блёклыми, выражение лица человека стало странным: натянутая улыбка, скрывающая не пойми откуда взявшуюся неприязнь, взгляд, в котором Кодаста узнавала не человека, а пугающую карикатуру на хатрака. Внезапно человек встал и каким-то резким движением оказался у окна. Кодаста взглянула на родное светило, к которому постепенно приближался огромнейших размеров астероид.

— Темнеет, — прерывистым шёпотом произнёс Артур. — А кто в этом виноват?

Девочка-хатрак с ужасом в глазах посмотрела в его абсолютно безэмоциональное лицо.

— Ты! — душераздирающе прокричал он.

***

Кодаста открыла глаза, и её голову пронзила боль. Она подняла руку и локтём ударилась об вагон. Везде была дорожная пыль. Рядом лежало её оружие: дробовик и муридский клинок. На удивление, ноги и руки не болели, но ей не хотелось вставать. Обрывистые картинки сна всё ещё будоражили мысли, но вскоре утихли.

Она взялась за дробовик и осмотрела его, но на свой неопытный взгляд ничего не обнаружила. Издав какой-то нечленораздельный звук, она поднялась на ноги и потянулась за клинком. То, что открылось её взору через пару мгновений после, поражало сознание: два огромных корабля впились в землю. Вдали летали вертолёты, а в небеса взмыли щупальца этих кораблей. Их толстые концы выпускали в атмосферу сотни миллиардов, если не триллионы, муридских спор, выглядевших как чёрный туман.

Кодаста упала на колено от своей никчёмности перед их величием. Её глаза намокли, а на рельсы упала слеза. Она хотела разрыдаться от ясного понимания того, что ждёт её планету, но с трудом сдерживала себя. Она ещё раз глянула на них и увидела, как из корпуса выглядывают огромные климатические установки, покрытые ледяной коркой. Ей казалось, будто до ушей доносится каждый оборот корабельного вентилятора. «Грядут большие холода», — процитировала она одну из святых книг.

Звезда освещала ей дорогу. Кодаста шла по рельсам, прячась за вагонами. Тучи не собирались уходить, грозясь залить всё дождём. А над головой пролетел вертолёт. Кодаста присела, чтобы её не заметили. Но солдатам было не до неё. Они высадились на крыше и исчезли за стеной.

Этой железной дороге не было видно конца. Вид на город загораживали вагоны, и только дома возвышались над ними. Разбитые окна, зияющие дыры от ракетных залпов. Большие летающие муриды просматривали верхние этажи. Кодаста чувствовала нарастающую тревогу.

Она проходила через один вагон, а затем через другой. В этом не было порядка. Ей самой было непонятно, куда идти. Клинок она сумела повесить на пояс, хоть иногда он и норовил упасть. А вот дробовик пришлось нести в руках.

Так она вышла на железнодорожную эстакаду. Снизу шёл чёрный дым: горела бронетехника. Вдали слышались неразборчивые крики. Откуда-то — электрический вой муридов. Но до Кодасты не доходили звуки боя. «Неужели всё?» — врезалась догадка в её голову, но она поспешила эту мысль выкинуть. Для неё было немыслимо, что бы так всё закончилось…