Страница 7 из 11
– Да о чем ты говоришь?! – возмутилась в свою очередь Пучкова. – Кто тебе сказал, что мы должны вламываться в квартиру рыжей без нее? Мы наоборот, все сделаем так, что она будет дома и сама нас примет. Ну-ка, пошли, пошли, – и Маргоша бодро зашагала по направлению к подъезду.
– Марго! Опомнись! Ты спятила! – пыталась урезонить ее на ходу Яна. – Сначала объясни, что ты задумала!
– Не все же тебе экспромтами блистать, – обернулась с хитрой улыбкой Маргоша, – могу и я чем-нибудь удивить!
– Только смотри, не перестарайся! – многозначительно посмотрела на подругу Яна.
Но возразить ей особо было нечего, и Яна неохотно поплелась вслед за ней.
***
– Ты хотя бы рассказала, что задумала, – ворчала Яна, когда они, пыхтя, поднимались на шестой этаж. Лифтом тучная Маргоша воспользоваться категорически отказалась, чем страшно удивила Быстрову.
– Слишком уж старая конструкция, – туманно заявила Марго, – да и вид у нас должен быть не такой свеженький, как обычно.
Еще больше удивило Яну то, что, подойдя, наконец, к квартире под номером 22, Пучкова вызвала лифт и невозмутимо открыла дверь приехавшей кабинки. Тут же с грохотом захлопнув ее, Марго с силой надавила на дверной звонок.
– Молчи, говорить буду я, – прошипела она окончательно сбитой с толку Быстровой.
Послышались торопливые легкие шаги. Дверь распахнулась, и на пороге возникла уже знакомая фигура Марины, рыжеволосой соседки-"лисички" убитого Заволжского. Узнав тяжело дышавших дам, девушка остановилась в дверях с дежурной улыбкой. В глазах ее застыл немой вопрос.
– Вы хотите еще что-нибудь узнать? – голос ее прозвучал довольно натянуто и холодно. – Я очень устала и плохо себя чувствую…
– Марин, да мы сами еле дышим, – хрипло начала Маргоша, и, схватив ничего не подозревавшую о своей важной миссии Быстрову под руку, зашептала-заохала, – помогите нам, пожалуйста!
– Что случилось? – рыжие брови красивой дугой поползли вверх по мраморному лбу.
– Понимаете, Мариночка, наша сотрудница в положении, но срок пока еще маленький… На работу все же ходить надо… Служба… И от увиденного в пятой квартире ей стало очень плохо… Ну да вы видели, наверное… Как она в ванную убегала… Так вот. Все на машинах уже разъехались… А Яне опять плохо стало. Так вот я и подумала, может, приютите нас на полчасика, пока она в себя не придет… А то я боюсь с ней одна на метро-то ехать. Токсикоз – страшная вещь… – Марго сделала печальное лицо и невозмутимо продолжила тираду, – пожалуйста, Мариночка, у нас ведь здесь никаких знакомых больше нет… Мы только чуть-чуть побеспокоим вас. – И не дожидаясь приглашения хозяйки, Маргоша, подхватив еще не оправившуюся от шока подобной «версии» Быстрову, проследовала вглубь квартиры.
– Ой, – заторопилась им вслед Малинова, – проходите на кухню, а то у меня в комнатах не убрано…
В кухне было просторно и спокойно. Окна игриво поблескивали разноцветными воланчиками симпатичных занавесочек из органзы. На плите в небольшой пузатой кастрюльке что-то кипело, видимо, хозяйка перед их приходом планировала пообедать. Стены были сплошь увешены всевозможными тарелочками, ложками и кашпо с искусственными цветами. На овальном небольшом деревянном столике красовалась расшитая аляповатыми цветами льняная скатерть. Солонка, перечница и держатель салфеток в виде белых грибов придавали уют этому островку девичьего одиночества. То, что Марина проживала одна, Яна поняла по отсутствию мужской обуви и верхней одежды в коридоре.
Немного успокоившись, Быстрова, «вошедшая в роль», так внезапно навязанную ей Маргошей, медленно опустилась на небольшой низенький диванчик, обшитый гобеленовой тканью с цветами, и сложила руки на животе (она видела в кино, что так поступают беременные героини, и теперь старалась «держать марку», решив про себя, что после задаст Пучковой трепку за самоуправство).
– Хотите чаю? – предложила хозяйка квартиры, нажимая кнопку электрического чайника.
– Ой, вы так любезны, Марина, спасибо вам, – заворковала Маргоша и добавила почему-то полушепотом, – а где у вас тут «ручки помыть можно»?
– Вон дверь, там совмещенный санузел, – довольно прохладным тоном ответила девушка.
Маргоша со словами суетливой благодарности исчезла из поля зрения. Яна запаниковала. Она совершенно не представляла, о чем говорить с этой неприветливой девушкой в том положении, в какое поставила ее Маргоша. Поэтому она решила прикрыть глаза и сделать вид, что собирается с силами.
– Вам какой чай? Цветочный? Черный? А может, зеленого заварить?
– Да, да, если можно, то зеленый, – все еще извиняющимся тоном произнесла Яна. – Вы уж, простите нас, Марина, но такого кошмара я не видела ни разу… Вот и реакция организма…
– Слабый организм у вас какой для оперативника-то, – недоверчиво процедила Малинова, но в голосе ее уже не чувствовалось напряженности. И Быстрова расслабилась.
– Да как-то не приходилось раньше нарываться на такое… Да еще беременность… Скажите, Марин, вы, наверное, сильно испугались, когда увидели Марата Аркадьевича в таком виде?
Девушка, отвернувшись, наливала в это время чай в изящную фарфоровую чашечку с изображением каких-то пасторальных фигурок. Но по напряженной спине ее Яна догадалась, что вопрос застал Марину врасплох. Наконец, после неловкого молчания, та ответила:
– Ну, а вы-то как думаете? Я все-таки не патологоанатом… Да и Марата Аркадьевича с самого детства знаю… Конечно, испугалась… Да я так заорала, что аж стекла зазвенели на окнах… А потом сразу же бежать… Я ведь полицию-то из дома уже вызвала, – она аккуратно поставила чашку с ароматным чаем перед Яной и села напротив, на круглый стульчик.
Марина сидела спиной к коридору и не увидела, как Маргоша, дико вращая глазами, показывает приложенными к щеке ладошками, что Яне следует попроситься полежать.
– Ой, Марина, – театральным жестом Яна схватилась за голову, – что-то закружилось все… Мама… Ой, я, кажется, сейчас упаду…, – слабым голосом пролепетала она, мысленно планируя убить Пучкову по окончании спектакля.
– Ой, Яночка, что с тобой? – кинулась откуда ни возьмись Маргоша и засуетилась, – Марина, где у вас можно положить ее? Видите, она сейчас сознание потеряет… У беременных это каждый божий день случается. Да помогите же мне скорее!
Через пару минут Яна уже возлежала на большом мягком кожаном диване в просторной гостиной и разглядывала красивую хрустальную люстру с позолотой. Рядом хлопотала Маргоша. Она зачем-то махала на нее бумажными листами, взятыми с хозяйского стола без спроса. Охала, ахала, послала на кухню Марину за стаканом воды. Потом крикнула, чтобы та накапала туда немного валерьянки.
– Давайте ненадолго оставим Яночку полежать тут в тишине, – сказала ласково Маргоша, беря под локоток взбудораженную странными гостьями Малинову. – Пойдемте, пойдемте, – затараторила она, видя, что хозяйка квартиры не совсем с ней согласна.
Когда Яна осталась одна в комнате, до нее вдруг дошло, что Марго изо всех сил стремилась увести Марину на кухню не для того, чтобы Быстрова тут прохлаждалась на диване.
Немедленно вскочив на ноги, она пробежала глазами по стене, сплошь уставленной книжными полками, скользнула взором по небольшому изящному письменному столу в углу и подошла поближе, чтобы рассмотреть то, что лежало на его поверхности.
Ничего особенно интересного она не нашла, да и нервы были на пределе: приходилось все время прислушиваться к случайным шорохам, доносившимся из кухни. Яна очень боялась, что внезапно в комнату войдет Марина и разразится жуткий скандал. Но она не могла не оценить подвига Пучковой, которая, так сказать, приняла удар на себя и из последних сил сдерживала хозяйку квартиры на кухне.
Неожиданно на глаза ей попалась старинная фотография в рамке из слоновой кости. Изображенная на ней женщина была молода, но не очень красива, хотя ее выразительные темные глаза поражали своей глубиной и чувственностью. Пышные светлые волосы были кокетливо забраны в узел на макушке, а несколько завитков небрежно касались маленьких изящных ушек. «Интересно, кто это может быть, – задумалась Яна, – может быть, мама Марины… Или бабушка…А может, и тетя Поля, которая ее воспитывала…» Надо будет уточнить на всякий случай. А еще лучше было бы…