Страница 8 из 11
Тут она догадалась вытащить из кармана мобильный, пощелкала кнопками и перенесла фотографию в память телефона. Получилось не очень качественно – все-таки фотография была старой и черно-белой, но, как говорится, «на безрыбье»… Удовлетворенная проделанной работой, а особенно тем, что ее не «застукали», Быстрова медленно подошла к окну – теперь не страшно, если в комнату войдет хозяйка – скажет, что ей уже лучше и она решилась поглядеть в окно…
Рядом с окном буквально вплотную к шторам стояли ряды книжных полок. Машинально проглядывая содержимое библиотеки, Яна задержала взгляд на простенькой, довольно потрепанной темно-зеленой тетрадочке-блокноте, плотно засунутой между двумя здоровенными томами. Книги были ярко-красные, и Яна почти сразу заметила эту тетрадку, словно травинку на красном платье. Яна прислушалась – на кухне, кажется, шла размеренная беседа Маргоши и Марины, иногда Марго натужно чихала, и тогда Быстровой прекрасно было слышно, как Марина вежливо желает Пучковой здоровья.
– Ну что ж, попытка не пытка, товарищ Берия, – мрачно пошутила сама с собой Яна и уже было протянула руку к книжной полке, чтобы взять зеленую тетрадочку, как почти рядом раздалось:
– Ну, спасибо, Мариша, накормила досыта, а то я уж от голода чуть сама не упала в обморок.
Узнав нарочито громкий басок Маргоши и, поняв, что нужно отвести любые подозрения хозяйки квартиры, Яна немедленно отвернулась снова к окну и, облокотившись на подоконник, стала делать вид, что внимательно изучает двор. Из полуоткрытого окна проскальзывал свежий холодный ветерок, смешанный с бензиновыми выхлопами и чем-то вкусно-ванильным (наверное, где-то рядом пекут торт, подумала Яна и на всякий случай сосчитала про себя до десяти, прежде, чем обернуться).
– А-а, пришли уже в себя? – вместе с Маргошей в комнату вошла хозяйка и ревностным взглядом окинула непрошенную «беременную» гостью.
– Да, все уже хорошо, спасибо вам, Марина, за помощь, – Яна удивлялась тому, как предательски дрожит ее голос, но боялась она зря – Малинова ничего не заметила и, вероятно, объяснила ее волнение недавним стрессом. Во всяком случае, увидев, что гостья стоит у окна и наверняка скоро покинет ее квартиру, рыжая окончательно расслабилась. Правда, Быстровой показалось, что Марина все же бросила взгляд на то место, где находилась зеленая тетрадка. Но может быть, Яне это только лишь показалось…
Решив про себя, что хватит нервничать по пустякам и что она больше не останется здесь ни минуты, Яна торопливо принялась еще раз благодарить за оказанное гостеприимство и помощь. Маргоша вторила ей баском, и совсем скоро они уже распрощались с Малиновой и подошли к двери лифта. Яна взяла под руку Маргошу и шепнула:
– Ну, Марго, погоди!
– Чуть что, так косой, – весело парировала Пучкова.
***
– Ну, что удалось что-нибудь узнать? – спросила Маргоша Яну, когда они снова сидели на лавочке перед домом. Лавочка находилась за довольно высокими кустами сирени, и сверху активно пропекалась солнышком, каким-то чудом вырвавшегося из облачного плена. На лавочке было тепло и уютно. Сыщицы немного расслабились после нервных потрясений, выпавших на их долю с самого утра.
– Кое-что, – скупо ответила Быстрова, вычерчивая замысловатые линии носком туфли на песке. – Конечно, окровавленного самурайского меча мне найти не удалось. Но все-таки и не без «улова». Знаешь, есть пара странных вещей в квартире этой рыжей Мариночки, которые не дают мне покоя… Но я пока что не знаю, с какой стороны на них посмотреть…
– Что за вещи? – Маргоша деловито поправила золотую дужку очков, съехавших на кончик носа.
– Да в общем-то ничего особенного… Старая фотография. Черно-белая. Довольно яркая молодая женщина с копной светлых волос. Чем-то отдаленно напоминает Марину. Может, родственница…
И еще одно: зеленая тетрадочка, аккуратно засунутая между книгами на полке. Сама не знаю, почему мне не дает покоя эта тетрадочка, рука так и тянется сама собой – взять эту тетрадочку и прочитать, что в ней написано… Может, это какие-нибудь важные записи, вроде расходной книги или поиски родственников… Моя мама, между прочим, как-то раз попыталась было опросить своих престарелых теток о наших предках, так вот, то, что они смогли вспомнить, она аккуратно записала в подобную тетрадочку, только голубого цвета. И очень бережно где-то ее хранит. Говорит, что нельзя быть «Иваном, не помнящим родства»…
– И что нам со всем этим делать? – Пучкова задумчиво зевнула. – Сами будем пытаться взять эту тетрадочку или с Олегом посоветуемся?
– Да чего его беспокоить такими мелочами, – отмахнулась Яна, – сами что-нибудь придумаем. У него там криминалисты, патологоанатомы, следственная бригада и еще много чего… Думаю, что у него работы пока хватает… Надо только будет с ним обсудить, какие версии есть у следствия, чтобы у нас была какая-никакая пища для размышлений… Ну все, Маргош, я устала очень… Давай-ка действительно домой поедем, отдохнем да подумаем, как следует…
Сыщицы поднялись с лавочки и направились в сторону припаркованного около дома маленького черного «Шевроле», любимицы Яны Быстровой. Едва они уселись в машину, как из подъезда вышла маленькая, сухонькая старушка в дутом темном пальто и мохеровом цвета морской волны берете. В руках у нее была довольно изящная, но допотопная сумочка из крокодиловой кожи. Старушка близоруко прищурилась и стала осторожно спускаться со ступенек подъезда.
– Между прочим, это Ариадна Павловна из шестой квартиры, – шепнула Маргоша Яне. – Соседка убитого.
– Да ты что? – вскинула брови Яна. – А ну-ка подойди, спроси у нее, не подвезти ли ее куда-нибудь? Может, она на рынок собралась или в гости к кому… Мы бы у нее еще чего-нибудь интересненького узнали в дороге…
– Нет, ну я же говорю, вечно я как обезьяна – каштаны из огня для тебя вынимаю, – беззлобно пробубнила Маргоша, вылезая из машины и кидаясь наперерез довольно бойко шаркающей старушке.
***
Поздно вечером в гости к Быстровым приехал старший следователь прокуратуры Олег Сергеевич Соловьев. После ужина Дмитрий Быстров, по обыкновению, уютно устроившись на диване, приступил к просмотру телепередач, а трое сыщиков остались на кухне. Олег старательно курил в форточку (Яна прониклась ситуацией и пошла на такую уступку), Маргоша заваривала чай, а сама Яна сражалась с горой грязной посуды.
Первым молчание нарушил Олег.
– Начальство наседает, требует срочно раскрыть убийство Заволжского, – мрачно изрек он, машинально выкидывая окурок в форточку и при этом испуганно оглядываясь на Яну. Но та, поглощенная борьбой за чистоту тарелок и кастрюль, не заметила демарша и продолжала спокойно перемывать ножи и вилки.
– Какие-нибудь версии уже есть, Олег? – спросила она, в очередной раз выдавливая на губку средство для мытья посуды.
– Самое ужасное, что версий-то целая куча! – пустился в объяснения следователь. – Во-первых, если помнишь, на груди Заволжского был обнаружен некий предмет, отнесенный нашими экспертами к атрибутике одной мало известной, но, судя по всему, очень нехорошей секты.
– Что за предмет? – Яна вытянула шею.
– Да что-то вроде фашистской свастики, – буркнул Соловьев, – черный такой фашистский крест… Слушай, а может, Заволжского скинхеды порешили?
– Скажешь тоже! Он же русский мужик, известный писатель! Причем тут скинхеды? А свой вещдок вообще-то мог бы и нам показать, – Быстрова явно была обижена на следователя, – а то помахали им тогда перед носом у рыжей Маринки, а нам даже не удосужились… – Помолчав немного, она продолжила. – Между прочим, на фашистский крест очень похож так называемый «крест джайнов», или свастика, один из самых мистических знаков в эзотерическом буддизме. Но буддизм мирная религия, поэтому я не совсем понимаю, причем тут отрубание головы. Хотя, знаешь, эту самую «свастику» возлагали на грудь посвященным после их смерти. А насколько я тебя поняла, именно на груди у Заволжского и была обнаружена эта вещица… Да, еще, кажется, свастика означает добывание 49 огней в буддизме …