Учeник

Ксилим же задумался лишь на миг:

— Это средние секты. Почему они носят названия отличные от звериных, я сказать не могу, но это не младшие секты. Их наследие глубоко.

Я кивнул, принимая и запоминая ответ. Наследие. Как и у нас, в Империи, так и в Альянсе чем старше секта, тем глубже было её наследие. Убежища, в одном из которых я сражался дважды, сначала с безвестным идущим, укротителем Зверей, а затем с Мечами, могли создавать только старшие секты. Кто-то лучше, кто-то хуже, но все остальные секты покупали эти артефакты у них.

Лучшими в создании Призраков считались Вороны. И с их выходцами Ксилим призывал быть также осторожными, как и с выходцами из старших сект. То есть биться изо всех сил.

За уроками и тренировками летели дни и даже недели. Я никому не отказывал в просьбе обменяться свитками, напротив, сам приставал к ученикам своего года обучения. Ведь у меня была ДУХОВНАЯ техника для ЛЮБОЙ стихии. Никто ещё не удержался от соблазна заглянуть в неё хотя бы одним глазком.

Ученики Павильона Меча быстро понимали, что она бесполезна в сражении. Да и училась очень и очень тяжело, поэтому быстро отдавали свиток Доспеха обратно. Даже я сумел освоить все три его созвездия не с первой и даже не с десяткой попытки. Хотя, возможно, в этом виноват догоняющий меня возраст тела. Как бы ни была сильна душа, но отрубленной ноги и сожжённых лет жизни она восстановить не может. Даже идущему вслед за ней телу.

Хотя… С земными техниками таких проблем не было.

Неожиданно Доспех оказался популярен у всех остальных учеников. Из Павильонов, связанных с формациями, кузнечным делом, лекарским, алхимией и прочим. Они даже составили список — кто, когда и насколько дней берёт у меня свиток.

Техник у меня становилось всё больше и больше. Но это не вызывало особых вопросов. Учителя раз за разом говорили нам, что сосредоточиться в изучении стоит на трёх-пяти сильнейших техниках, но необходимо и иметь набор техник на все случаи жизни.

Неожиданно Сияние Рассвета стало одной из техник, которую нам всем вручили безо всякого Павильона Техник и настоятельно советовали выучить. Хотя Гилай знал её и так.

В день, когда перед нами выложили свитки Сияния Рассвета, я несколько десятков вдохов колебался, спросить или промолчать. Но слухи о случившемся Бедствии давно уже достигли Ордена Небесного Меча. Я краем уха слышал несколько разговоров среди послушников слуг. Ксилим даже использовал сражение возле Парчовых Небес в качестве примера действия сектантов. Не замечая, как кривится Гилай.

Спросить или нет? У нас с Гилаем и так тяжело складывались отношения. Даже после той схватки. А ещё они испортились с Риолой, которая неожиданно посчитала меня виновником того, что мы бились не жалея себя.

Как будто я мог сильно поддаваться в тот вечер.

Пока я размышлял, стоит или не стоит моё любопытство очередной гримасы боли на лице Гилая, вопрос, который я хотел задать, успел задать другой. И к лучшему.

— Учитель.

Это поднялся Берек, невысокий, кряжистый парень, что мог бы сходиться со мной в поединках, но показал талант высокой профессии и теперь ученик Павильона Флага.

— Это ведь одна из тех техник, что нарушают работу формаций сбора энергии Неба?

Ксилим кивнул:

— Учитель Джанит должен быть тобой доволен. Сто «мечей» за знания и вопрос. Секты извратили путь к Небу, но исток их умений там же, где и привычных нам формаций и массивов. И Призраки — это не более, чем сгусток силы Неба, духовной энергии и силы души. Привычное нам триединство, баланс которого и нарушает техника Рассвета.

Я не выдержал:

— Учитель, — Ксилим кивнул и я спросил. — А как же Указы? Исток умений сектантов ведь и там? Почему Призраки послушны своим хозяевам? Разве дело только в формации Флага?

Ксилим помедлил, словно нехотя признал:

— И Римило сто «мечей». Всё верно. Даже в нашем Павильоне Флага изучали вопрос Флагов Убийств. И как Орден умеет повторять работу Указов формациями, так и сектанты используют схожий путь с Призраками. Но техника Рассвета не влияет на Указы.

Я спросил то, что было мне важней:

— Но на Призраках они есть?

Ксилим лишь пожал плечами:

— Ну ты ведь сам сказал — они послушны своим хозяевам. Которые их, если что, мучили и убили. Значит, Указы есть.

Я поджал губы и сел. Вроде бы ответ именно тот, который я и хотел получить. Но, дарсово отродье, он лишь ещё сильней меня запутал. Ведь кому, как не мне, мастеру этих дарсовых Указов, знать, что ничего над Призраками нет.

Я покосился на Берека. Нужно с ним о многом поговорить. Может быть, я сумею найти ответы на свои вопросы у него? Да и просто его помощь мне не помешает. У меня десятки флагов формаций часть из которых нужно проверить, часть которых я так и не сумел опознать. Даже с помощью каталога торгового дома Чёрной Луны.

Ещё не закончился урок заместителя Ксилима, а с неба начал накрапывать дождь. Ксилим словно и не заметил его, а вот среди учеников стали раздаваться охи и вздохи. Особенно много звучало женских голосов. Но им всем хватило одного взгляда заместителя Ксилима, чтобы замолчать.

Я же запрокинул лицо к небу. Серые облака тяжело нависали над самой головой, скрыв за собой половину горы и половину Меча. Казалось, можно протянуть руку и прорвать их тяжёлое покрывало, взрезать, как взрезала сталь Меча, высящегося на западе.

Но мне сейчас хотелось не столько достичь Неба, сколько получить ответы. Ответы о справедливости. Когда-то под жарким небом пустошей я горячо молил Небо о помощи в мести. Верил, что Небо глядит на каждого и каждому воздаёт по заслугам. Пусть иногда и чужими руками. Но что-то, чем ближе я поднимаюсь к Небу, чем выше поднимаюсь по Поясам, тем больше мне кажется, что часто Небо непростительно медлит.

Можно повторять себе, что Аймар и Домар, да вся ветвь Саул, жившая в Ясене застряла в своём Возвышении именно потому, что нарушала доблести Идущих.

Как там нам раз за разом повторяет заместитель Ксилим?

Почтение, мужество, усердие, верность, справедливость, умеренность, товарищество.

Можно ли действительно считать, что Аймар застрял из-за того, что был неумерен?

Неумерен в чём? В распитии вина? В смене женщин в своём поместье? Был трусом? Несправедливым к родным? Или к чужим?

Расплывчатые доблести, за каждой из которых можно скрыть что угодно.

Аймар был умерен в наградах подчинённым.

Был храбр в бою со Зверями.

Справедлив в помощи Фимраму.

Клатир говорил правду.

Точно так же можно вывернуть все доблести идущего и по отношению к поступкам Тёмного.

Так как взвесить всё это?

Ладно Небо, мне не понять его. Это удел Лейлы. И то, её «интересно», если вдуматься, пугает меня даже больше, чем мои размышления о доблестях.

Остаётся лишь выбрать меру своих поступков, своей доблести.

Удобно считать, что Кардо, Виргла, Аймара, Симара и Тёмного моими руками наказало Небо.

И это лучше, чем Бедствие, которое использовали Стражи по приказу Императора. Может, будь рядом Клатир, он бы сумел объяснить мне всё то, о чём я думаю раз за разом. Но его рядом нет. И мне придётся самому выбрать меру доблестей. Своих доблестей. И продолжать идти к Небу.

— Урок окончен.

Первыми со своих мест сорвались девушки. И вот тут-то, видя их фигуры, облепленные мокрыми халатами, я наконец понял, чем они так были недовольны. В отличие от парней. Я невольно заметил, с каким тупым взглядом замер знакомый мне Виомат, и встряхнулся.

Не дай Небо я сейчас выгляжу со стороны так же.

Шагнул в сторону, встал перед Береком:

— Как тебе погодка?