Девственник

до моего прихода. А сегодня вон весь помятый. Ты как выжатая тряпка. Где твоя

собранность, мужик?

– Да я… – меня резко дёрнуло что-то внутри – я не тряпка! – моя ладонь

неожиданно сжалась в кулак.

– Ты что? Я же шучу. Я рад, что ты дал себе возможность поспать.

Я успокоился. Вообще всё моё состояние было похоже на качели. Меня

резко бросало то в гнев, то в радость, то в печаль, то в спокойствие, то в

отчаянье. Мне нужно время чтобы всё обдумать.

Я решил, что мне поможет душ, да и пахло от меня и вправду ужасно.

Освежившись, я приготовил завтрак. Не помогло. Тем не менее, не подавая вида, я бегал по дому, занимаясь повседневными делами. А в голове уже начал

продумывать все возможные исходы и пути решения сложившейся ситуации.

Уже тогда промелькнула мысль, что деньги скоро закончатся и мне нужно будет

решать этот вопрос. Услуги Денни мы тянуть не сможем, значит мне надо понять

всю систему лечения Роджера. «Так, лучше я всё обдумаю вечером. Сейчас надо

сосредоточиться на настоящем» – Я составил некий план действий, который

начал выполнять незамедлительно.

Пока Денни проводил время с Роджером я побежал к папе в больницу. Мне

нужно было опередить врачей или социальные службы, которые могли внезапно

нагрянуть к нам домой. Иначе бы они приехали, чтобы отдать вещи и всё могло

принять необратимые и ещё более тяжёлые последствия. Лучше я один приму

весь удар на себя.

Оказавшись в больнице, я, как взрослый, пошёл на ресепшн, чтобы узнать

подробности о смерти человека. Там, милая и обходительная медсестра, рассказала мне о жуткой аварии, в которую попал отец. Слёзы подступили к

глазам, но усилием духа перед трагедией и женщиной, я взял себя в руки.

– Простите, я могу увидеть его? – медсестра долго на меня смотрела. Она

решалась поступить ли ей по совести, по-человечески войти в положение этого

приятного и такого сильно мальчика или же делать всё как указано регламентом

её работы. В конце концов, добродушность и сочувствие взяли вверх и она

согласилась. Она набрала телефон сотрудника, который возится с семьями

умерших.

Потом меня повели по длинному больничному коридору. Мы шли не долго, но сколько всего я увидел и подумал… Больница, вроде как, уже давно стала

обычным делом для меня. Я часто пребываю в ней с Роджером. И всё же, сегодня

она была другой.

Мед сестра подвела меня к кабинету, аккуратно постучала и, перед тем как

открыть дверь, попрощалась со мной, пожелав сил, похлопав по плечу.

– Здравствуйте.

Доктор, коренастый брюнет, взглянул на меня, не поднимая головы, и

недолго смотря, он сию же секунду пригласил меня сесть.

– Ага. Привет, ты наверно Фрайм.

– Да, сэр. – я не поддался на его явно выраженный инфантилизм при

обращении ко мне. Не с тем он имеет дело! Я ответил ему как подобает, ведь

пришёл сюда по делу.

– Я доктор Раен, но ты можешь звать меня Флим, если угодно. – тогда он

понял всю серьёзность и деловитость моего настроя. – Честно говоря, я рад, что

ты пришёл. У вашего отца в машине лежало очень много вещей… Мы всё

передадим тебе.

– Спасибо. Именно за этим я сюда и пришёл.

– Ах да, я ещё хочу сказать, что это я разговаривал с тобой ночью. Я обязан

сообщить о вас в службу опеки. – я взглянул ему в глаза с испуганно-

вопросительным выражением лица. Не сразу мне удалось понять к чему всё это.

Я же приехал лишь забрать вещи отца. – Может быть в у вас с братом есть

родственники, которые смогли бы о вас позаботиться?

Я слушал доктора Раена с открытым ртом. Даже и подумать никогда не мог

о том, что у меня могут быть приёмные родители. Или то что нас с братом могут

разделить. Кому нужен 16-ти летний, довольно странный, интровертный

подросток, с психологическими травмами себе на уме, да ещё и с 20-ти летним

братом инвалидом, прикованным к кровати и к коляске. Естественно никто нас

не возьмёт. Меня до совершеннолетия будут держать в детском доме, а Роджера

и того хуже, поместят в интернат для инвалидов на севере страны. Мы не

сможем так часто видеться. Мы вообще не сможем видеться! Что тогда будет?

Нет – нет – нет! Я этого не допущу.

– Доктор Раен, по-человечески, по-мужски, прошу вас дать мне 3 дня на

решение этого вопроса. Все наши родственники разбросаны по свету. Я свяжусь с

ними и всё решу. Я думаю, будет лучше, если я лично со всеми переговорю, разве

нет? Доктор, пожалуйста, позвольте мне попробовать наладить нашу с братом

жизнь и выбрать тех родителей, которые будут лучше для нас. Так все мы

останемся довольны: вам не нужно никого обзванивать, объясняться, общаться

и возиться со скучными бумажками, а нам будет нормальная жизнь. Что скажете, доктор?

Доктор, улыбнулся, похлопал меня по спине и молча открыл ту самую дверь

в морг. Судя по всему, это было «да».

В морге не было ничего интересного. Я не был так близок с отцом. Он много

работал и часто уезжал на 3-4 дня из дома. После мамы, отец закрылся и даже

если физически его тело было с нами дома, то душа терялась в прошлом. А

сейчас он лежал на холодной каталке весь синий и бездыханный. Единственное

чувство, что я ощутил там – это чувство наступающих перемен. Что-то теперь, определённо изменится, но вот в какую сторону? Разобраться в этом мне ещё

только предстояло. Я просто попрощался с ним. Как будто он опять уехал на

свою работу, но на этот раз на долго, навсегда. Однако, сейчас важно было

другое: я должен был подумать на счёт новых родителей, выучиться на

массажиста, так как все наши родственники бедные да и никто не станет

тратить столько денег на нас; ох, чуть не забыл, ещё в этом списке Венди.

Наверно “самая большая проблема”, как я мог поставить её в конец списка…

Упомянув Венди, после реального списка проблем, я усмехнулся.

Тем не менее, в больнице я провёл больше времени, чем мне было отведено.

Переступив за порог больницы, я вернулся в свой мир и его насущные проблемы.

Я увидел 15 пропущенных от Дени. И тут же вспомнил, что у него всегда стояло

несколько клиентов по утрам после нас. Мне нужно было спешить домой.

Пришёл я в полдень. Дени, к тому моменту уже ушёл, сперва любезно

поставив Роджеру какой-то фильм. Я украдкой увидел его сквозь дверную щель,

«вроде, всё в порядке». И не стал попадаться ему на глаза. Я его хорошо знаю и

понимаю, сто процентов, он начнет меня расспрашивать про отца. Я, разумеется, всё ему расскажу, мне придётся это сделать, но позже. Нужно пока всё расставить

по местам. Бросив все вещи папы к себе в комнату, я принялся за обед.

Готовка меня не спасла. Весь день я был завален вопросами. А когда Роджер

пытался конкретно со мной поговорить, я всё твердил ему о завале в школе и

отнекивался от беседы. Не просто это – скрывать и практически врать своему

единственному брату. А Роджер, как никак, не совсем уж глупый. Сегодня у него

был день просветления и он понимал, что я что-то умалчиваю, но он больше не

атаковал меня вопросами. Говорю же, умный у меня брат, понимающий.

И вот, наконец-то, этот день прошёл. Во время ужина мне пришла

гениальная идея. Да, она не решала разом всех проблем, а лишь откладывала их

на потом, но всё же, мне хватало и этого. Я придумал перенести дату лечения

Роджера в госпитале, которое обычно длиться целый месяц. Я договорюсь с

больницец, плюс Денни мне поможет – придумаю, что ему сказать, тогда Роджи

положат сейчас и у меня будет целый месяц на решение вопроса с родителями. Я

очень люблю его, но первое время мне легче будет жить без него. Нужно

спокойно разобраться что к чему. Мне нужно немного времени.

Идеальная картина будущего для нас – это продолжить жить