Ветошь

  За что с ним так?..

  Особых причуд полоумный не вытворял, мог помочь по хозяйству. Вот разве, руками ел.

  Всё, что намеревался съесть, Дидя вначале долго мял, ощупывал, что горбушку хлеба, то и суп в тарелке. Вилок, ложек не признавал, хлеб ломал руками. Когда при нём резали буханку, Дидя начинал морщиться и стонать. Открытый ящик с ножами производил на него гипнотическое впечатление. Сестёр это пугало. Затем поняли, что Дидя не тянется к ножам, а сам их боится и успокоились. А как поняли-то? Давно, на крестинах Влады.

   ******* ******* *******

  Праздничный обед. За столом хлеб режут, Дидя свой кулёк на коленях укачивает, не спуская с ножа глаз, ноет:

  - Как горбушечку... Чик! Как горбушечку!.. А что я сделал? Только смотрел, смотрел и всё!

  А потом к отцу подходит низко наклоняется к нему и шепчет в лицо тихо, без слёз:

  - Ты отнял, и я отниму. У меня нет, и у тебя не будет...

  Отец сплюнул и ощерился, привставая...

  Тётки ему с двух сторон - хлоп руки на оба плеча:

  - Сиди себе, Витька. Будет тебе, ну, чего ты?

  -- Дурачок ведь и брат к тому же родной. Мордовать что ли его на праздник?

  Дидя был слабый, немощный и смирный. Однако сразу, как Владу в город забрали, показал себя. Они с отцом подрались люто, в кровь, и отец сдал его в дурку навсегда.

   ******* ******* *******

  Дидя хоть прежде сам по райцентру не перемещался, на этот раз бог весть как добрался, без пальто, без денег. Он стоял под балконом и бил, гремел сухой веткой по прутьям. Упрямо так, яростно.

  Отец по лестнице слетел быстрей, чем выпрыгнул бы с этого балкона.

  Трясёт за грудки, а Дидя лает, как собака отрывочно, истошно:

  - Дай! Дай! Отдай мне! Верни!

  - Пошёл вон, падаль, кастрат! Собака издохлая!

  Мать выбежала, кричит:

  - Вот за этим он пришёл! Отдай ему! - и швырнула скомканным одеялом в обоих.

  Отец рассмеялся. Дидя попятился... Продышался и, нет что б уйти, бросился, как рогами, макушкой под дых. Вцепился в глотку и получил с ноги.

  Санитары увезли обоих: одного покусанного, в крови, другого в три погибели, с одеялком прижатым к паху.

   ******* ******* *******

  14. 00

  Фонарь мешает, и вообще. Хуже всего ложиться спать одной: лицом к окну ярко, спиной невозможно.

  Её парень приедет через два дня. Он на сборах. Влада и хочет, и не хочет его возвращения. Компанейский качок, слишком настойчивый, не ласковый. Предплечье толще её ноги, юмор такой же. Зато, как шкаф - полкомнаты, он заполняет собой половину её жизни, как раз ту, где всякие страхи.

  Это такая глупая, несерьёзная фобия: боязнь лунатизма, которого в действительности нет.

  Пятый этаж. Владе кажется, что она может выйти из окна. Днём это просто неприятная мысль, ночью - изматывающий кошмар. Оконный проём искажается, идёт волнами, заваливается и накрывает постель глухим пыльным одеялком. Бесконечное одеяло, мешок зашитый со всех сторон. Не выбраться. Каждая попытка, каждый рывок удваивает мучения, панику, тесноту.

   ******* ******* *******

  Скоро Влада замечает, что не просто выпутывается из одеяла, а вырывается из чьих-то рук. Нет таких слов чтобы передать, насколько страшно это понимание, какая жуть - ощущать эти руки на себе. А если он победит - не сквозь одеяло? Сон выворачивается наизнанку, становится отчаянным кошмаром.

  Влада хватается за складки, пытается найти и удержать края. Но где они? Где углы и стороны одеяла?

  Тот, кто снаружи нашёл их. Он пробирается внутрь голой, холодной рукой. Шарит, сипит от напряжения... То дальше, то ближе, то прямо напротив лица выдохи, вздохи... Цепенея как рыба во льду, Влада слышит хриплые отдышливые понукания: н-ну, н-ну....

  Ещё чуть-чуть и сердце вырвется наружу, рёбра его не удержат.

  Заканчивался кошмар всегда падением. Её разворачивали и швыряли в бездну.

  Бормотание за одеялом ускорялось. Нетерпеливый голос делался угрожающим. Влада чувствовала рывки, треск рвущейся ветоши, нутряной знобкий холод. Её мучитель, абсолютно незримый в темноте, стонал от гнева, разочарования... Он развернул пустоту. Влады нет. Её нет. Нагое падение в ужас.

  Отдышка, сердцебиение, холодный пол и сиротливая тапочка под пяткой.

  ******* ******* *******

  15. 00

  Батареи шпарят, а из окон сифонит так, что на лестнице ветер свистит.

  Влада устроила себе шатёр, накинув чей-то клёвый перуанский плед на высокую спинку кровати и спряталась в нём. Надышала, стало дремотно.

  Экран смартфона мигает десятью процентами заряда. Розетка в дальнем углу комнаты. "Не, утром подзаряжу".

  Свернувшись калачиком, Влада поплыла в сон. В привычный кошмар. На этот раз её, завёрнутую в одеялко, куда-то уносили. Сердце подпрыгнуло и перекувырнулось.

  ******* ******* *******

  Шаги раскачивают дёрганным ритмом. Слышно, как открываются замки, как захлопываются двери. Нездоровое хриплое дыхание слышно.