Глазами пришельца

Родион и не думал возражать. Мелькающие перед глазами колёса тепловоза запомнились на всю жизнь. Санки остановились в нескольких сантиметрах от смерти.

— А сколько раз ты попадал под колёса автомобилей? Вспомни хотя бы один эпизод. Ясное солнечное утро. Вы дружной компанией едете на остров Отдыха, чтобы покупаться в Абаканской протоке, поиграть в волейбол на пляже. И вдруг в трамвай заходит она. До неприличия короткие и тесные шорты и кусочек прозрачной розовой ткани, закрывающий спереди груди, а сзади превращающийся в несколько тесёмочек, полностью открывая покрытую южным загаром спину. Не ты один застыл на ней взглядом. В то время редко кто отваживался ходить в таком наряде. Воображение четырнадцатилетнего юноши разыгралось. И будь девушка помоложе, ты, наверное, последовал бы за ней до самого дома. Как нехотя расставался с этим видением, выпрыгивая в уже закрывающиеся двери трогающегося с места трамвая. Прямо под колёса грузовика, который, решив, что высадка пассажиров уже закончилась, даже не снизил скорость.

— Я помню, — вздрогнул Родион. — Но я остался жив!

— В этом мире да. Я задержал водителя-убийцу всего на секунду, но этого хватило, чтобы ты успел отпрянуть. Твои руки скользили по отъезжающему трамваю, а спина содрогалась от близости проносящейся махины. Мне продолжить, или сказанного достаточно?

— А были ещё случаи? — удивился Родион.

— Были, — утвердительно ответил Солт. — Просто они не отложились в твоей памяти. Да вот совсем недавно… Шёл нудный осенний дождь вперемежку с холодным пронизывающим ветром. И ты, всегда возвращающийся с работы пешком, решил воспользоваться общественным транспортом. Стоя на остановке, изрядно продрог, а автобуса всё не было. Когда же он подошёл, желающих попасть внутрь оказалось намного больше, чем свободного места в салоне. Ты даже не попытался присоединиться к штурмующим пассажирам. И вдруг открылась передняя дверца. Водитель автобуса выпускал женщину с ребёнком. У тебя появилась реальная возможность занять освободившееся место. Ты не помнишь, почему не воспользовался этим подарком случая?

— Мне стало плохо, — изумлению Родиона не было предела. — Закружилась голова, я чуть не упал.

— Верно. Но слабость прошла, как только дверца закрылась, и тебе пришлось ждать следующего автобуса. К счастью, недолго. В неимоверной давке ты не обратил внимания на аварию, которая случилась через два квартала на перекрёстке. Пьяный водитель самосвала врезался в тот самый автобус, в который ты не смог сесть. Больше всех пострадала передняя площадка.

— Где мог бы находиться я?!

— Да, если бы не минутная слабость.

— Надо же. А я переживал, даже в справочнике искал симптомы непонятного головокружения.

— Я знаю.

— Если вы всё знаете, — Родион почтительно перешёл на «вы». — То, сколько я ещё проживу, если… — и замялся, но всё-таки закончил. — Если не покончу с собой?

— Этого не скажу, — Солт встал. — Так долго ты ещё не жил ни в одном из миров.

— А тоннель у соседа в квартире — ваших рук дело? — торопливо спросил Родион.

— Тоннель — это часть одного моего эксперимента. Но я экспериментировал не столько с тобой, сколько с Андреем Андреевичем. Но и тебя имел в виду. Есть отдалённая перспектива. Но об этом ещё рано говорить.

— Я думал, это Рад…

— Рада тоже в некотором смысле создал я. И признаюсь, в какой-то момент было большое желание поменять вас местами.

— Не зря я опасался его.

— Да. Более того, если бы ты не перевёл меня через дорогу, не уступил очереди в магазине и не преподнёс стакан воды, когда я ел пряники на скамейке, то замена бы состоялась. Благородными поступками ты продлил свою жизнь. И я не жалею об этом. К тому же у Рада самого закрутился интересный жизненный сюжет.

— Вы можете изменять свою внешность?

— Меня много на Земле. И в самых различных обличьях, — улыбнулся Солт. — Мне интересно с вами. Кстати, почему не носишь пластмассу?

— Какую пластмассу?

— Голубой квадратик, подарок за принесённую воду.

— Но ведь это, в самом деле, кусок пластмассы.

— Это технология далёкого будущего. В нём скрыты большие возможности. Он может придать твоим мыслям невиданную силу.

— Как это?

— Убедись сам методом проб и ошибок. На одном из углов квадрата есть маленькая дырочка. Продень нить и носи его, как амулет. Только будь очень осторожен. Главное, направляй свои желания в нужное русло. Иначе вместо пользы нанесёшь человечеству непоправимый вред. Вот и всё. Наша встреча подошла к концу. Прощай.

Родион ожидал, что таинственный незнакомец исчезнет, растворится в воздухе. Что было бы не удивительно, после всего, что он рассказал. Но Солт покинул парк вполне по-человечески, пройдя по центральной аллее и свернув в сторону автобусной остановки.

Родион побрёл домой. Намыленная верёвка призывно лежала на столе. Она притягивала взгляд. Но Родион отвернулся. Струсил? Если рассуждать, как незнакомец, то наоборот, проявил мужество.

С трудом отыскал голубой квадратик в ящике комода среди других безделушек. Продел в дырку нитку и надел амулет на шею. Ничего не произошло. Так же тикали настенные часы, так же надрывно гудела машина за окном, выкачивая нечистоты из переполненного колодца, так же не хотелось ничего делать. Вновь вышел на улицу и медленно пошёл вниз к колхозному рынку. Зачем? Движение успокаивало. Сидеть или лежать больше не мог.

Рынок встретил монотонным гулом, который создавали все участники торговли. Словами, жестами, даже лёгким покачиванием, каждый человек вносил лепту в этот гул, превращая большое помещение в человеческий улей.

— Замени помидор! — требовала боевая бабка у прилавка, за которым лениво отмахивался от неё, словно от мухи, среднего роста кавказец. — Ты специально в пакетик положил, чтобы я сразу не заметила эту гниль!

— Ты видишь у меня гнилые помидоры? Зачем говоришь? У меня каждый помидор, как рубин!

— Замени помидор! Я не миллионерша, чтобы так разбрасываться деньгами!

— Отойди, женщина! Я тебе хорошие помидоры продал. Где взяла этот, не знаю!

— Чтоб ты сдох, чурка нерусская! Чтоб у тебя руки отсохли! Мало вас десантники трясут! — бабка устала спорить и, чувствуя своё бессилие, отошла, упёршись взглядом в лицо Родиона, оказавшегося рядом.

— Чтоб у него все помидоры сгнили! — мрачно поддержал он, чтобы хоть как-то остановить напирающую на него старушку.

И тут же сдавленный крик отчаяния нарушил монотонность рынка. Бабка неистово крестилась, кавказец всё шире раскрывал обезумевшие глаза, а помидоры, только что радовавшие глаз нежно-алой кожицей, морщились, чернели и лопались. Родион пришёл в себя, когда с прилавка потекла чёрная жижа. Старушка лихорадочно проверяла свою покупку. Продавцы сбегались со всех сторон. Воспользовавшись суматохой, Родион незаметно удалился.

Неужели это проделки голубого квадрата?! Разум отказывался верить глазам. На улице торговала яблоками женщина с унылым лицом, и чтобы проверить возникшую догадку, Родион мысленно пожелал сгнить фруктам. Но спохватился и уменьшил желание до одного яблока. И тут же крайний плод, блестевший глянцевой желтизной, сморщился до размеров ранетки и лопнул, брызнув на соседних собратьев коричневой гнилью.

Родион торопливо уходил прочь. Голубой квадратик выполнял его приказы. Хорошо это или плохо, ещё предстояло разобраться. Одно он понял наверняка: теперь надо очень осторожно думать, контролируя каждое желание, каждую мысль.

Спасая человечество

— Алло! Это редакция «Красноярского комсомольца»? Хочу, чтобы вы были в курсе. Через пятьдесят шесть часов я разрушу алюминиевый завод… Да, вы не ослышались… Через восемь часов первая предупредительная атака, через тридцать два — вторая… Цель одна — здоровье красноярцев… Да, это ультиматум! Медлить больше нельзя… Я в состоянии сделать это… У меня очень большие возможности… Наверное, от бога… А кроме него, никто не спасёт жизнь на Земле… Я разумный человек, но на данном этапе развития у остального человечества разум помутился… Почему звоню именно вам? Да потому что ваша газета первой попала мне в руки… Догадываюсь, что в это трудно поверить. Поэтому и даю вам время… А предупреждаю затем, чтобы вы проинформировали кого следует. Чтобы провели эвакуацию работников. Не хочу жертв. Завод и так уже убил немало людей. Вслед за алюминиевым разрушу все вредные предприятия города. Я спасу красноярцев. Хотя, быть может, для многих из них, как и для меня, спасение придёт слишком поздно… Почему так сказал? Неважно… Да, я одна из жертв завода… Своё имя не скажу…