Страница 9 из 174
— Ты не Людвиг? — высказал предположение Рад.
— Разумеется. Меня зовут Солт, — мнимый Людвиг остановился и посмотрел на своего спутника. — Людвиг остался в твоём мире. А мне пришлось принять его облик, чтобы выманить тебя на улицу. Ты и так достаточно удивил землян. Вот мы и пришли. Встань рядом со мной.
— Зачем?
— Будем перемещаться.
— Я не хочу возвращаться, — Рад решительно отступил на шаг назад.
— Что и предполагалось, — Солт с сожалением посмотрел на спутника. — Насколько я успел понять, положение мужчин в вашем мире унизительно. Не львы там правят бал, а гиены. Но нарушать спокойствие этого мира не позволю. Кстати, сопротивление бессмысленно.
— Всё-таки попробую посопротивляться, — предупредил Рад.
— Похвально, — Солт виновато улыбнулся. — Ну, тогда извини заранее за причинённую боль.
Рада вдруг сдавило так, словно вокруг тела обвился огромный удав. Воздух перестал поступать в лёгкие. И когда уже, казалось, закипит кровь и взорвётся сердце, давление исчезло. Рад рухнул на землю. Солт стоял, сочувственно глядя на поверженного упрямца, будто и не он был повинен в его боли.
— Я всё понял, — Рад встал на ноги. — Но кто ты?
— Скажем так, я не человек. Я — энергетическая форма жизни, контролирующая или изучающая вас — землян. И в вашем мире тоже.
— Господь бог?
— Нет. Я — дитя этой Вселенной. Рождённый в процессе её эволюции. А господь бог был всегда. Он ровесник Большого Взрыва. Интуиция не подвела человечество. Они назвали взрывом рождение. И оказались правы. Потому что любому рождению предшествует разрушение. Огромная волна низкочастотных волн превратила в пыль частицу другого мира. И появилась эта Вселенная. И не одна. Но это тема не нашего с тобой разговора. Ты готов следовать за мной?
— Готов, — опустил голову Рад.
Солт жестом указал на место рядом с собой. Окружающий пейзаж расплылся и вновь сгустился. Рад оказался в небольшой комнате деревенского дома. Точно такую же видел в музее истории. Только там было какое-то серое убранство. А здесь: витиеватые занавесочки, цветные покрывала на кровати, скатерть в рюшечках на круглом столе, и уютное тепло от побеленных стен.
— Вот здесь мы пока поживём с тобой, — Солт удовлетворённо улыбнулся и уселся в широкое кресло-качалку. — Вместе подумаем, как незаметно и, главное, правдоподобно вернуться домой.
— А почему не сразу? — с некоторым облегчением оттого, что возвращение в родной мир откладывается на неопределённый срок, спросил Рад.
— Внезапное появление вызовет ненужное смятение в умах твоих сопланетников. Мне это ни к чему, — объяснил Солт.
— А может, подумаем, как мне незаметно остаться на этой Земле? — с робкой надеждой предложил Рад.
— Думаешь, здесь тебе будет лучше? — участливо спросил Солт. — Ты же не знаешь этого мира. А вдруг он окажется хуже вашего?
— Здесь мужчина не является подстилкой для женщины, — Рад с болью вспомнил ночь, проведённую с Любавой. — Здесь мужчина — человек и отец своих детей.
— В этом смысле, конечно, — Солт начал медленно раскачиваться на кресле. — Как быстро человек способен изменить свои взгляды. Ещё два дня назад ты думал по-другому… Хорошо, поживёшь в этом мире. Для меня это значительно легче, чем возвращать тебя в мир тотального контроля. Но предупреждаю, не всё так просто. Тебе придётся пройти курс адаптации.
— Я готов! — радостно воскликнул Рад.
— Изменить свою внешность, — продолжал Солт.
— Пластическая операция? — встревожился Рад.
— Мы работаем без скальпеля, — Солт снисходительно усмехнулся. — У нас есть возможность полностью менять тело. Перемещать мозг и ауру в другой биоскафандр.
— Вы хотите сделать из меня робота?
— По большому счёту в новом биоскафандре ты будешь более человечен. В вашем мире с рождения в тело вводится столько инородных тел, что человек больше напоминает кекс с изюмом. Каждая кость прошита металлической нитью, что делает скелет особенно прочным. Позвоночник окутан корригирующим футляром, из-за чего с детства вы отличаетесь неестественной стройностью. Стоит кому-нибудь из вас принять неправильное положение тела, как тут же возникает неосознанное желание выпрямиться. Футляр запрограммирован на прямую осанку. А сколько всевозможных датчиков таится внутри организма! Датчик идентификации, датчик слежения, датчик режима дня. Ты думаешь, что живёшь своей жизнью? А тебя контролируют на каждом шагу. Не дают проспать на работу, прослушивают разговоры, заставляют любить дешёвую пищу, формируют мировоззрение, внушают божественный трепет к Примадоннам.
— Если я так подконтролен, то почему сомневаюсь? И как объяснить поведение Людвига?
— Ваша Земля уже давно стала тюрьмой для мужчин. Изолируют только самых буйных. Но никакая пропаганда не сможет сделать из вас роботов, пока мозг полностью не заменён на искусственный. Подсознание будет бороться с кабалой мысли. Говорят, что если человеку постоянно говорить, что он дурак, то в конце концов он сам в это уверует. Неправда. Уверует слабый духом, а сильный, даже смирившись на время с оценкой общества, в какой-то момент возмутится душой и восстанет против такого мнения. У тебя не раз отключали контроль, чтобы ты мог выполнять очень важные и трудные задания. Последний раз это было сделано по приказу Любавы, чтобы она смогла бесконтрольно изнасиловать тебя.
Рад вспыхнул, но промолчал.
— И сомнение пустило корни в твоём сознании. Людвиг пошёл дальше. Ведь он столько времени провёл в другом мире, самостоятельно думая и принимая решения. И он восстал. Его сознание перестало воспринимать пропаганду существующего строя. Но его возмущение не принимало открытых форм, и поэтому он находится на свободе. Если вашу жизнь можно назвать свободной.
— Он говорил со мной, — сказал Рад.
— Говорил. Намёками. Или на диске, когда не было контроля.
— Он собирался спрыгнуть с диска и убежать!
— Собирался, но никогда бы не сделал этого. Его датчик движения намертво приварил ноги к диску. Ты бы тоже не смог сделать шаг к свободе, если бы не случайность.
Рад задумался, потом медленно сказал:
— Если они вернутся не на диске, а на корабле…
— То смогут обнаружить тебя, — докончил фразу Солт. — Правда, для этого им придётся выйти на орбиту и просканировать весь земной шар.
— Тогда мне надо как можно быстрее избавиться от собственного тела, — расстроился Рад. — Как странно звучит. От собственного тела!
— Не переживай, новое тело будет не хуже старого, — успокоил Солт. — Я постараюсь подобрать и размеры, и параметры. Дискомфорт будешь ощущать, только глядя на себя в зеркало.
— Как всё просто. Захотел — стал внешне другим человеком. А можно сделать слабого сильным?
— Можно. Труднее избавить сознание от комплексов, выработанных за многие годы. Слабый духом, приобретя гору мускулов, всё равно останется слабаком. Ну что, приступим к операции перемещения в другое тело?
— Откуда у вас, энергетической формы жизни, такие технологии?
— Это не наши, а ваши технологии. Их изобрели земляне. Я просто украл лабораторию по производству человеческих тел и переместил её в далёкое прошлое, чтобы не было никаких недоразумений. Ведь чем современнее общество, тем труднее человеку сохранить свою индивидуальность, сложнее спрятать личную жизнь от этого общества. Здесь ты можешь говорить, что угодно, а в твоём мире, как я уже сказал, каждый шаг просматривается, каждое слово прослушивается. Пройдёт ещё несколько столетий, и мужчин будут изолировать уже не за разговоры, а за преступные мысли. Представляешь формулировку: осуждён за преступное молчаливое красноречие. Или красноречивое молчание. Поэтому все свои секреты я прячу в начало миров. Ведь пещерные люди даже если и натолкнутся на мою лабораторию, то не поймут, что обнаружили.
— Вы можете перемещаться во времени?
— Точнее будет сказать, скользить. Мы создаём множество параллельных, или альтернативных, миров, в которых замедляем или ускоряем время. И перемещаемся по этим мирам. Получаются как бы путешествия во времени, с незначительными расхождениями в исторических событиях. Но какая разница тебе, если, допустим, в вашем мире будет править не Радмира, а Святослава или Екатерина? Строй от этого не изменится, как и жизнь мужчин.