Страница 74 из 78
Когда «Дядя Яша» заговорил об «источающем зло томе», я едва сдержал скептическую усмешку. Очень уж это напоминало историю «Некрономикона», от первой и до последней страницы выдуманную Говардом Лавкрафтом – уж не у него ли Яша Блюмкин почерпнул этот образ? А что, вполне логичное предположение: я не слишком хорошо знаком с биографией американского фантаста, но, по-моему, и «Зов Крулху», и «Дагон» и ещё многие его произведения к текущему, 1929-му году уже увидели свет. По-английски нас собеседник Блюмкин читает сносно, и вполне мог проглотить на досуге один из журнальчиков, где публиковались эти рассказы. Впрочем, вряд ли – при жизни писатель был почти неизвестен за пределами Штатов, упомянутые журнальчики относились к категории не самых популярных, а в Америке «дядя Яша» ни разу не был. Разве что, рассказал кто-нибудь из знакомых?
А с другой стороны – повесившийся профессор, страшная смерть отца Марка и иерусалимского раввина. Не выдумал же он всё это? Нет, тут надо разбираться и разбираться, и вдвоём с Марком нам эту задачку нипочём не осилить. А значит без «дяди Яши» теперь никуда…
- При чём тут Барченко? – спросил я. - Вы, кажется, упоминали, что он тоже заинтересован в этой книге?
«Дядя Яша» кивнул.
- Прежде, чем прятать книгу у ребе Бен-Циона мы с твоим отцом, Марк, сфотографировали несколько её страниц – просто так, на всякий случай. Оказавшись в Москве, я показал отпечатки Барченко, и вы бы видели, в какое он пришёл неистовство! Умолял меня бросить всё и немедленно возвращаться за книгой, обещал пойти к самому Бокию, чтобы он распорядился… Я едва уговорил его немного подождать.
- А зачем она была ему так нужна, вы не знаете?
- Понятия не имею. Пытался расспрашивать, но он заговорил на своём птичьем эзотерическом языке, и я мало что понял. Но книга для них с Гоппиусом крайне важна, это несомненно. А значит, ребята – и для нас с вами тоже.
Повисла пауза, на этот раз долгая, на несколько минут. Оба мои собеседника не сводили с меня тревожных, ожидающих взглядов – будто именно за мной должно остаться последнее слово, окончательное, главное решение.
…А может, так оно и есть?..
- Ладно, будем считать, что вы убедили нас в своей искренности. – сказал я. – Если мы сможем вам чем-то помочь – будем рады. Только вы уж меня сначала выслушайте, и постарайтесь не задавать вопросов. Я отвечу, конечно, но только не сразу. И ты, Марк, тоже постарайся не удивляться… или, хотя бы удивляйся молча. Лады?
«Дядя Яша» посмотрел на меня в упор, дёрнул упрямо уголком рта – и кивнул.