Инкогнито (ЛП)

Он обхватывает ее за спину, притягивая к себе в утешительные объятия.

— Хотелось бы мне знать… Я хочу видеть его счастливым так же, как хочу видеть счастливой тебя. Но он будет бежать от тебя так долго и далеко, как только сможет, если решит, что так будет лучше.

Она делает долгий глоток воздуха, пытаясь успокоить разум.

— Я сказала ему, что не хочу отношений, потому что в то время я их действительно не хотела, — она смотрит в сторону, встречаясь с ореховыми глазами Тео. — Но последние недели прояснили все то, чего я боялась. Может быть… если он не хочет продолжать бежать, ему и не придется.

Тео прижался легким поцелуем к ее лбу.

— Это только между вами двумя, но у меня есть идея.

Впервые за несколько недель Гермиона чувствует, как на ее губах появляется улыбка.

========== .: Ш е с т ь :. ==========

Каждый год после окончания войны, в конце июля, они устраивают вечеринку. Это праздник, посвященный дням рождения Гарри и Невилла, лету, дружбе.

Каждый год Гермиона с нетерпением ждет этого праздника.

Это вечер, когда можно повеселиться, сбросить напряжение и стресс повседневной жизни и провести время с людьми, которые значат для нее больше всего.

В этом году Дафна и Тео взяли на себя организацию мероприятия, к невольному облегчению Гермионы, и вот она уже стоит в арендованном зале, чувствуя каждой клеточкой тела невероятное напряжение.

Тео подходит к ней сбоку и крепко обнимает.

— Выглядишь потрясающе, — говорит он ей на ухо и с улыбкой отстраняется.

— Спасибо, — отвечает она слабым голосом. — Ты тоже, но ведь ты всегда выглядишь великолепно.

Он подмигивает ей.

— Я знаю. Но все равно приятно это слышать.

Люди уже снуют туда-сюда с напитками в руках, а в дальнем конце зала играет оркестр.

— Вечеринка выглядит великолепно, — справляется она, разминая руки. — Думаю, мне нужно выпить.

— Кстати, он придет, — говорит Тео, останавливая жужжание в ее голове. — Пришлось его уговаривать, но он сказал, что заедет.

Гермиона заставляет себя сделать глубокий вдох. Выдох. Посмотреть Тео в глаза.

— И он знает?..

— Что ты будешь здесь? Я уверен, что он предполагал это. Но он не знает, что ты догадалась, — он пригнул подбородок, взяв ее за плечи. — Не удивляйся, если он попытается тебя избегать.

— Обещаю, — пробормотала она, но все равно улыбнулась Тео. — Спасибо, Тео. Я у тебя в долгу.

— Нет, ты мне ничего не должна.

Прежде чем она успевает сказать что-то еще, он снова скрывается в толпе и исчезает, оставляя Гермиону наедине со своими нервными мыслями. Когда Тео сказал, что уговорит Малфоя прийти на вечеринку, она ему не поверила. Теперь она не может не сканировать комнату в поисках платиновой шевелюры.

Наконец, она замечает его.

Ее ладони становятся влажными, когда она наблюдает за ним из другого конца комнаты, разговаривающим с Забини. Он одет в черные брюки и черную рубашку, несколько верхних пуговиц которой расстегнуты. Его светлые волосы аккуратно уложены, ни одного выбившегося волоска, и она наблюдает, как он потягивает из стакана янтарную жидкость.

Прижав ладони к юбке платья, она заставляет себя сделать один глубокий вдох, затем другой. Она подходит к бару, покупает два напитка и крепко сжимает их в руках в ожидании.

Наблюдая за парой издалека, она замечает приближение Тео, и мгновение спустя они с Забини уходят, оставляя Малфоя одного.

Сердце Гермионы бешено стучит в груди, когда он обводит взглядом комнату, делает последний глоток и ставит пустой бокал на столик.

Собрав всю свою храбрость, которая, как она знает, живет где-то глубоко внутри нее, она пересекает комнату, подходит к Малфою сбоку и вкладывает один стакан в его руку.

Он смотрит в ее сторону, и она впервые встречает его бледно-серый взгляд.

В его взгляде мелькает столько всего… Удивление, сомнение и что-то, что она не может определить. Между его бровями пролегает морщинка, и он опускает взгляд на напиток в своей руке.

— Грейнджер, — произносит он, поджав губы и окидывая ее взглядом. — Что это…

— Нам с тобой нужно поговорить, — вздыхает она. — Пожалуйста.

Часть напряжения спадает с его плеч, губы раздвигаются, но он не отвечает. Она наблюдает за тем, как на его лице появляется что-то похожее на принятие, на покорность. В тот момент, когда он осознает правду. И печаль, которая следует за этим, угрожает уничтожить ее.

— Мне нечего тебе сказать, — тихо говорит он. Он тянется к ее руке, вдавливая в ее ладонь свой нетронутый напиток. — Мне жаль, Грейнджер. За то, что все так вышло.

Она отказывается взять стакан, заставляя его отстраниться, все еще держа его в руке, и пристально смотрит на него.

— Этого недостаточно, — говорит она, потягивая свой напиток. Ее пальцы дрожат так сильно, что она боится уронить хрусталь. — Я знаю, что ты Пятьдесят четвертый. Выслушай меня — и если ты все же захочешь уйти, я тебя больше никогда не побеспокою. Я обещаю.

Долгое мгновение он оценивает ее, крепко сжимая пальцами стакан. Наконец, он делает глоток, и она не может не заметить каплю веселья в выражении его лица.

— Отлично, Грейнджер, — говорит он, проводя рукой по светлым волосам, — о чем, по-твоему, нам нужно поговорить?

Без чар, скрывающих его голос, жеманство высшего класса общества звучит более отчетливо. Но все равно она удивлена, что не заметила этого раньше.

Она много чего упустила из-за нежелания смотреть.

В его словах чувствуется легкомыслие, некая холодная непочтительность, которую она помнит с тех пор, когда знала его как Пятьдесят четвертого. И она не может отрицать, узнав его на более глубоком уровне, что это немного задевает.

— О чем нам нужно поговорить? — даже она слышит в своем голосе нотку боли и видит, как напрягается его челюсть. Она смягчает голос, не желая начинать ссору. — А как насчет того, что ты даже не сказал мне, кто ты?

— Это не имеет значения, — сказал он, делая еще один глоток виски. — Потому что это сложилось именно так, как я ожидал.

— Прости меня, — прохрипела она, — но что это?

Малфой смеряет ее пристальным взглядом, и она чувствует, что внезапно раскрылась перед ним так, как никогда не чувствовала, когда была обнажена под его прикосновениями. По ней пробегает холодок, и на мгновение ей хочется просто уйти. Прекратить борьбу, позволить ему победить — потому что внезапно стало очевидно, что он не хочет, чтобы у них все получилось.

Не так, как она.

Может быть, он никогда и не хотел, а она переделала это в нечто другое в своем воображении.

— Ты, — выдыхает он, — загоняешь меня в угол.

— Это не… — она качает головой, и боль, должно быть, отражается в ее глазах, потому что выражение его лица слегка расслабляется. — Я не поэтому хотела поговорить с тобой.

— Тогда зачем, Грейнджер? — тянет он. — Чтобы рассказать мне, как я обманул тебя и позволил поверить, что я больше, чем я есть? Потому что, напоминаю тебе, никто из нас не хотел знать личности друг друга. Мы оба согласились на анонимность.

Его слова, и она не может не поморщиться.

— Я обратилась к тебе не за этим, — она вздыхает, — но очевидно, что я ошибалась, думая, что между нами вообще что-то есть, — она делает глоток виски, который горечью оседает у нее на языке. — Наслаждайся вечеринкой, Малфой.

И больнее всего то, что когда она поворачивается, чтобы уйти, он не пытается ее остановить.

***

Проходят часы, вечер, которого она так ждала, превращается в то, что она не может дождаться момента, чтобы уйти. Она проводит время с Гарри и Невиллом, играя в веселье, которого не чувствует, и теперь, когда ночь близится к рассвету, она выскальзывает из зала на свежий воздух.

Ночь еще темная, но уже достаточно поздно, и наступление утра — лишь вопрос времени.

Она перестала пить несколько часов назад, и предвкушение, которое она копила неделями, улетучилось, оставив ее без сил.

Теперь ей хочется пойти домой и поспать, но она еще не готова встретить тишину своей квартиры в одиночестве. Холодные воспоминания, которые больше никогда не согреют ее.