Пепел прошлого

Ее взгляд был резок, как скальпель. Взгляд машинально скользил по коридору, осматривая каждую женщину, проходящую мимо. Они здоровались, а она кивала и тихо бормотала их фамилии. Она всегда заучивала своих пациентов, помнила все, не заглядывая в карточки. Проблемой для нее были фамилии. Лиза могла помнить результаты анализов за год, но забыть фамилию, поэтому все ее руки были исписаны.

— А… Ему? Ребенку ничего не угрожает? Не знаю, что сказать Андрею, — я и правда, не знал, что сказать. Возможно, специально забивал его автоответчик дурацкими сообщениями, чтобы для главного не хватило памяти.

— Макси, — Лиза подняла голову, но тут же вздрогнула, напоровшись на мой любопытный взгляд. — Максим, я все сделаю….

— Я помню.

много лет назад…

Город уже стал оживать, прогоняя легкий утренний туман. Лучи рассвета скользили по серым зданиям, любопытно заглядывая в окна, стараясь разбудить каждого жителя. Мои шаги прогоняли спокойную тишину звонкими ударами кроссовок о старую брусчатку. Дворники уже высыпали в переулки старого города, вооружившись метлами. Еще пару минут и мелкие тучки пыли вытеснят чистый утренний воздух. Я бежал быстро, стараясь успеть надышаться еще не загазованной влажностью, нетронутостью, которую скоро прогонят жители и ленивые толпы туристов, заполонившие узкие каменные улочки.

Сжимал в одной руке бумажный пакет, а в другой — букет мелких ромашек, заказанных у цветочницы, еще пару недель назад. Все, чего я желал — оказаться дома. Представлял, как тонкая простынь ласково укрывает ее тело, повторяя каждый изгиб. Подушечки пальцев обжигало желанием притронуться к ее спине, пробегаясь по узору татуировки. Дрожал от жажды, такой неконтролируемой, которой никогда не суждено познать чувство сытости. Мне всегда будет ее мало. Всегда…

Чуть придержав дверь, вошел в нашу маленькую квартирку. Застыл в пороге, вдохнув аромат, приносящий счастье. Скинул обувь и замер, бросив взгляд в гостиную: на рояле стояла бутылка недопитого вина, а на ковре у камина валялась наша одежда, как напоминание о вчерашнем вечере. Старался двигаться, как можно тише, переступал старые поскрипывающие половицы, пробираясь к кухне, чтобы накрыть праздничный завтрак. Лизи, конечно, будет недовольно морщиться, называя все это "приторно сладкой ванилью", но потом все же выдохнет и сдастся, только чтобы не расстраивать меня.

Но на крохотной кухне с огромным окном во всю стену, уже стояла Лиза с чашкой в руке. Она прислонилась к стене у открытого окна, абсолютно не стесняясь своей наготы. Длинные пальцы крепко держали белую кружку в крупный красный горох, из которой она всегда пила кофе. Не обращала внимание на отколотую ручку и мелкие щербинки, говорила, что так вкуснее, не позволяя выкинуть "старушку". А я смеялся, называя ее "пойло" — ужасом, потому что от крепости этого напитка хотелось прополоскать рот, пусть даже спиртом, но лишь бы скорее смыть этот жгучий вкус.

Но я врал, потому что мне нравилось, как от нее пахло: тонкий аромат табака, резкость антисептика и еле уловимые нотки цитруса, а кофейная горечь так соблазнительно играла на нежной коже ее губ. Я не хотел шевелиться, упиваясь этой идеальной картиной. Ее фигура заставляла мое сердце сбиваться с привычного ритма. Кожа почти просвечивала, от недостатка солнечного света, силуэт портила только излишняя худоба, из-за ее бешеного графика учебы и работы. Ручки были настолько тонкими, что казалось, могут сломаться под тяжестью большой чашки. Ребра так явно выделялись, пробуждая желание накормить ее булкой с толстым слоем арахисовой пасты. Но не сейчас… Я просто упивался ее расслабленной, даже чуть беззаботной позой, в которой она стояла у самого окна. Тонкая ткань занавески ласково скользила по ее телу, стараясь то ли прикрыть, то ли наоборот — показать всю ее красоту еще спящим жителям…

— Привет, милая…

— Макси, ты опять? — она нахмурилась, сложив руки на груди. Соблазнительная выпуклость приподнялась, останавливая мое сердцебиение. Лизи наклонила голову, внимательно рассматривая меня с ног до головы. Длинные волосы с синими прядями скатились на плечо, прикрывая левую грудь с россыпью родинок у соска. — Что сегодня? Дата? Твой День Рождения? Или мой? Что я опять забыла? — Лиза бросила взгляд на свои руки, где она писала заметки ручкой, паста которой не смывалась неделю. Но, не обнаружив ничего важного, вновь нахмурилась.

— Просто решил накормить тебя завтраком, — я пожал плечами, подходя к ней все ближе. Только что бледные щеки вспыхнули ярким румянцем. Подхватив ее за бедра, усадил на кухонную поверхность, Лиза тут же обвила меня своими длинными ногами. — Я просто хочу, чтобы ты иногда отдыхала и ела.

Открыл пакет и достал ее любимые вафли с шоколадной крошкой. Оторвав ароматный кусочек, заметил, как она уже облизывается. Открыл стеклянную баночку клубничного сиропа, который специально варили для Лизи в пекарне за углом, обмакнул в него вафлю.

— Мне обязательно тебя кормить?

— Черт, ты такой соблазнительный, когда врешь, — прошептала она и наклонилась, обхватывая губами свое лакомство вместе с моими пальцами. Чуть замерла, пробегаясь языком по коже. — Что сегодня? Ты же хотел устроить свой фирменный завтрак? Я заметила, как ты расстроился, обнаружив, что я уже не сплю.

Она задорно подмигнула и, как обычно, погрузила в банку сиропа два пальца. Красная вязкая жидкость покатилась по бледной коже упругими струйками. Лиза снова улыбнулась и погрузила пальцы в рот, закрывая от удовольствия глаза. Неподдельное выражение счастья растеклось по ее лицу.

— Ты точно работаешь в госпитале?

— Колись, пока я добрая, — она приоткрыла глаза и вновь опустила пальцы в банку.

— Сегодня ровно год, как ты живешь со мной…

— Боже, как летит время! — рассмеялась она, отставляя десерт в сторону. Ее пальцы пробрались под мою футболку, пробегаясь вдоль ребер быстрым движением. — Как только я терплю такого занудного романтика?

— Не беда, весь секрет в том, что ты просто меня не видишь, пропадая то в универе, то в госпитале.

— Вот, видишь… — она уже не говорила. Голос пропал, уступая место хрипу. Одним движением она рванула с меня футболку, прижимаясь всем телом. Глаза стали темными, как черный чай, губы пахли клубникой, а на подбородке таяла шоколадная крошка. — Пожалуй, мне сегодня тоже нужно сходить в госпиталь.

— Только при условии, что мы вечером снова посмотрим фильм.

— Жаль… Я думала, что мы сейчас откроем сеанс…. А потом ты мне сыграешь….

**** наше время****

Убедившись, что Варя устроена в отдельной палате, я аккуратно закрыл дверь и вышел. Хотелось сбежать подальше от едкого запаха хлора, антисептика, белых халатов и крепкого кофе. Голова кружилась. Казалось, что я схожу с ума. Вокруг пахло ей. Она была повсюду, цепко следуя за мной шаг за шагом.

Я бросился бежать по коридору, в поисках лестницы. Курить! Мне срочно нужно прогнать ее запах. Только крепость табака справится с этим наваждением. Хотя нет, мне нужно уехать. Кира уже почти подъезжает, а еще через час, в Варюхиной палате станет тесно и душно от объема ласки и любви родных. А мне тут не место. Не место…

Я бежал, минуя медсестер и санитарок, почти не дышал, не желая ее впускать туда, где она уже побывала однажды. Доверие… Нет ей доверия. Бежать. Просто смыться. Но распахнутая дверь в конце коридора заставила меня застыть. Я замер и перестал дышать.

— Лаборатория, — шепотом прочитал я.

Черт! Я замер, как старшеклассник, подсматривая за молодой училкой в замочную скважину. Лиза сидела в дальнем кабинете на металлической поверхности лабораторного стола и ела варенье. Длинные пальцы погружались в сладкую жидкость, а потом исчезали во рту. Полуприкрытые глаза, вырывающийся стон удовольствия и босые ноги… Она, как обычно болтала ими в воздухе, чуть шевеля пальчиками.

Черт! Что я делаю?

Быстро зашел и громко захлопнул дверь. Лиза даже не открыла глаза, только яркий румянец, заливший ее лицо, говорил о том, что она знает, кто ее гость.