Грани миров

Чтобы добраться до архивов и перевернуть их вверх дном, Адриану потребовалось почти две недели. Ещё примерно столько же заняли поиски хоть какой-то информации по сумасшедшим в общем. Врачи в клиниках вежливо улыбались Коту Нуару, но не давали никаких данных, как бы он ни просил. Даже его уверения, что информация нужна для борьбы с акумой, игнорировалась. Единственное, что он получил, было извинение и заверение, что психиатрические клиники не разглашают секретов своих клиентов.

По мнению Адриана, врачебная этика в этом случае была совершенно не к месту.

Раз за разом выслушивая отказ в помощи, Адриан ощущал всё более сильное отчаяние. Он просто не понимал, почему нормальные, адекватные люди, которые знают его геройскую ипостась, совершенно не идут на контакт. Раньше у него не было никаких проблем с коммуникацией. Люди любили его!

Теперь же удача словно от него отвернулась, как и добродушные прежде горожане.

Кстати об удаче. За прошедший месяц Ледибаг изменилась практически до неузнаваемости. Нет, с её внешним видом всё было в порядке, Ледибаг была по-обычному чудесна и великолепна. Её глаза оставались голубыми, костюм красным, а волосы всё так же отливали глубиной и опасностью морских глубин.

Изменился её характер. Поначалу Ледибаг стала нервной: она пугалась любого громкого звука, вздрагивала от неясных шорохов и постоянно вслушивалась в песнь городских ветров, пытаясь выявить нечто, что слышала одна она.

Потом пришёл черёд истерик. Это были не уже знакомые Коту Нуару припадки, во время которых нужно было просто зафиксировать его леди и ничего не делать. Нет, это были другие истерики, похожие на те, что Ледибаг выдавала в самом начале: громкие, грязные, с трясущимися губами и слезами на глазах. Ледибаг могла обозвать Кота как-то по-особенному, сказать что-то очень личное и неприятное, задевающее до глубины души. С её стороны это было даже подло. Адриан изо всех сил старался не обижаться, но иногда не хватало даже его благодушия и любви.

После этих срывов Ледибаг извинялась; о, как же она извинялась! Она держала Адриана за руки, обнимала его, прижималась дрожащим тонким телом к нему, исступлённо целовала и молила о прощении, словно была приговорена к смерти. Адриан слушал это и молчал, не зная, как успокоить любовь всей своей жизни. Что он мог бы сказать, какое слово утешило бы её сердце и охладили разум? Он не мог найти ни одного, а потому грел Ледибаг в своих руках, как ребёнка, и по-отечески целовал в макушку.

— Мне страшно, Кот, — призналась Ледибаг после одного из своих срывов. — Мне кажется, что я схожу с ума.

Адриан, уже точно уверенный к тому моменту, что дело в акуме или ином колдовстве, погладил Ледибаг по спине. Чтобы хоть как-то приободрить напарницу, он усмехнулся и начал:

— Все мы немного…

— Ты не понимаешь! — визгливо перебила его Ледибаг. — Совсем! Я слышу их, уже почти месяц! А теперь ещё и сны, где я их начала видеть! Я вижу, но не запоминаю, что вижу! Ты хоть представляешь, как это страшно, Кот?!

Адриан не представлял. Однако он отлично был знаком с другим страхом, страхом потери. Он пережил уже одну утрату в своей жизни, когда ушла мать, скоро должен был потерять ещё и отца. Ухода из его жизни любимой девушки Адриан бы просто не пережил. Всего один Катаклизм — и нет в мире Кота Нуара.

Он, правда, не знал, сработает ли его же способность на нём самом. А проверять как-то не хотелось.

Этот разговор состоялся в самой середине расследования Кота Нуара. Он уже знал, что виновата какая-то акума, но не обладал более никакой информацией, потому что боялся идти против правил и незаконно проникать в городские архивы. Родители хорошо его воспитали: уважение к прописным законам оказалось крайне сильным.

Ледибаг про это расследование, естественно, ничего не знала. Во-первых, она была потенциальной жертвой акумы. Во-вторых, Плагг строго запретил как-либо привлекать её к их расследованию: не зная сил и возможностей демона, нельзя было говорить о безопасности божьей коровки для Кота. Даже не желая этого, она была опасна. Потенциально.

— Такое уже бывало, не волнуйся, — лениво размышлял Плагг за вечерним сыром. — Так-то, конечно, в основном Коты попадают под удар, но бывает и наоборот.

Адриан, нервно перебирающий книги на втором этаже комнаты, издал невесёлый смешок.

— И как это обычно бывает?

— Просто пиздец.

Книги, что Адриан отобрал для благотворительности, выпали у него из рук. Агрест не ругался матом, не любил, когда ругаются матом рядом с ним, и ещё ни разу не слышал, чтобы матерился его квами.

— Что, прости?

Плагг сожрал целую головку сыра и чёрной стрелой метнулся к подопечному. Зависнув перед лицом Адриана, квами с важным видом сложил лапки на груди и обвил длинный хвост вокруг тела.

— Не слышал, что ли? Я говорю: обычно это просто пиздец.

— Ну ты… умеешь мотивировать.

Квами цыкнул и замотал хвостом, как настоящий недовольный кот.

— Сейчас ещё больше замотивирую, пацан. Если ты не разберёшься с её акуманизацией, то нас ждёт ещё больший пиздец.

Адриан закатил глаза и принялся собирать книги. Хорошо ещё, что обложки у них были твёрдыми и не помялись из-за неосторожного обращения.

— Будто бы я этого не понимаю… И вообще, прекрати материться.

— А то что?

— А то лишишься дополнительной порции сыра, маленький обжора.

— Учитывая, что я только что наелся от пуза, это всё равно слишком сильное наказание, пацан. Будь милосерднее!

Изучение архивов затянулось, хотя Адриан надеялся разобраться с этим за пару дней. Бумаг оказалось слишком много, времени на их перебор — слишком мало, да и опасаться каждого шороха было напряжно. К тому же, подключился отец: чтобы популярность Адриана не слишком сильно просела, месье Агрест устроил несколько встреч с фанатами, пару тематических фотосетов и одно интервью с Надьей Шамак.

Было забавно видеть, как репортёрша скучает на интервью с ним. Адриан-то помнил, какой возбуждённой и взбудораженной она была, разговаривая с Котом Нуаром! Наверное, после чудесного супергероя всего лишь топ-модель Европы казался ей неимоверно пресным.

Читать архивные записи одну за другой оказалось невозможно скучно, но оно того стоило. Адриан за почти две недели познакомился с целой кучей сумасшедших. Сначала он внимательно вчитывался во всё, что было написано на бесконечных бумажках, но довольно скоро стал пролистывать не только начало личных дел, но и фотографии. Его взгляд метался по ровным строчкам машинописного текста, — печатная машинка? — не останавливаясь на ненужных подробностях. Адриан, если честно, даже не знал, что именно он ищет.

Примерно через тысячу просмотренных больничных карточек он начал выявлять закономерности: все сумасшедшие, вылечившиеся или же умершие, велись всего тремя врачами. Адель Симпсон, Эжени де Лор, — мужчина, несмотря на имя, — и Герман Вирд. Увидеть среди врачей имя своего психиатра оказалось странно и немного пугающе. Адриан почувствовал, что он был слишком близко к происходящему. В плохом смысле.

Выведя закономерность, Кот Нуар прекратил поиски в архивах и перешёл к более законному, но не такому простому способу — интернету. В поисковике оказалась целая лавина выдачи в ответ на узнанные имена. Адриан открывал ссылку за ссылкой, попадая то на вирусные сайты, то на форумы, то ещё куда. Монитор мигал из-за всплывающих окон и рекламных предложений разного рода. Честное слово, в архивах было проще. Хотя бы из-за отсутствия спама.

Адель Симпсон была удивительно некрасивой женщиной с чёрными прямыми волосами до плеч и угрюмым взглядом. Чем-то она напоминала Адриану киноверсию знаменитого профессора Снейпа. Тяжёлые надбровные дуги делали лицо Адель мрачной каменной маской, а сжатые в полоску бледные губы оказались едва различимы на фотографии.

Эжени де Лор, несмотря на имя, оказался весьма явным мужчиной. Адриан ожидал увидеть женоподобного юношу, но вместо этого на фото оказался довольно крупный мужчина с широкими плечами. Это был такой же темноволосый и темноглазый человек, как Адель или Герман, и Адриан мог бы принять трёх врачей за близких родственников. С фотографии на Адриана смотрели внимательные чёрные хищные глаза, и от этого пронзительного взгляда Агресту хотелось побыстрее закрыть все вкладки и лечь спать.