Грани миров

Он обнял её за плечи, в который раз поражаясь хрупкости девушки рядом. Как есть, жучок. Надавишь немного сильнее — и она хрустнет, сломается, разойдётся осколками под жестокими пальцами. С такой как она нужно было быть мягкой подушкой. Может, поэтому с Ледибаг всегда был Кот Нуар. Кошачья шкура мало уступала по мягкости пуху.

— Как день прошёл? — спросила Ледибаг.

Адриан прикусил губу. Изначально он хотел поделиться с Ледибаг произошедшей с ним странностью, но теперь как-то было неловко взваливать на её плечики ещё и его переживания. Ладно уж, про сумасшедшего он расскажет как-нибудь потом. Пускай отдых Ледибаг, — если она отдыхает, с её-то срывами, — продлится чуть подольше.

К тому же, у него пока не было ни доказательной базы, ни даже чётко оформившейся идеи. Только внутреннее напряжение и чувство, что не всё так просто с этим акумьим эффектом, раз подверженные ему люди как один говорят про идентичные галлюцинации. Что-то здесь было очень не чисто.

Поэтому Адриан рассказал про сеанс у психотерапевта и дальнейшую прогулку, опуская нервные подробности. Ну их.

— У месье Вирда такой странный кабинет, — эхом отозвалась Ледибаг на упоминание о враче. — Эти маски…

— Они стрёмные, да? Как будто недовольны тем, что ты пришёл на приём, и пытаются отвадить от доктора Германа подальше. Убрать бы их, но я не знаю, кто ещё так любит эти маски, как месье Вирд. Он точно на такое не согласится.

— Нет, нет. Я, кажется, видела их где-то… может, они мне снились?

Ледибаг подняла глаза на Адриана, и юноша нахмурился. Было что-то неправильное в её взгляде. Может быть, слишком узкий зрачок или излишний блеск.

Вряд ли это было действием лекарств, прописанных доктором Вирдом. Или могло? По фармакологии в волшебной четвёрке, — люди плюс квами, — главной была Тикки. Она, к сожалению, по понятным причинам оказалась вне зоны доступа. А у Плагга спрашивать смысла не было в общем, он таблетки не воспринимал как что-то значимое.

Адриан потому их и не пил: из-за равнодушного отношения Плагга к фармакологии, таблетки на Агреста просто не действовали. Только на языке появлялась неприятная горечь, от которой было не избавиться никакими средствами. В последний раз Адриан пил таблетки накануне появления в его жизни квами. Вроде бы, это было успокоительное.

Хорошо ещё, что на Адриана не действовали не только таблетки, но и травы. Он очень волновался, будет ли реагировать на валериану и кошачью мяту. Но запахи, хотя и были очень приятными, не влияли на поведение больше дозволенного.

Ледибаг провела рукой по его предплечью, привлекая внимание.

— К тому же, я не говорила, что маски страшные. Они странные.

Адриан передёрнулся. Маски были стрёмными, честное слово, и определение «странные» им совершенно не подходило.

— Это гадость.

— Это искусство, Адриан. Этническое.

Он не стал спорить дальше, хотя и остался при своём мнении. Ну не было в этих чёртовых масках ничего от искусства! Единственное, на что бы Адриан их пустил — это на костёр для плавки маршмеллоу. Благо, что все маски были сделаны из дерева, и должны были отлично гореть.

Ледибаг пробыла у него намного меньше обычного. Они мало говорили, всё больше обнимались или сидели, сцепив руки. В какой-то момент Ледибаг ненадолго заснула, и Адриан разглядывал её спящую. Она была похожа на себя-прошлую, девочку, которую он впервые увидел в костюме. Ни нахмуренных бровей, ни поджатых губ, ни настороженного взгляда. Чистое, мягкое выражение её лица молило о поцелуе — и Адриан не стал сдерживаться.

Он столько ждал, чтобы безнаказанно целовать её!

От поцелуя Ледибаг распахнула глаза и сразу же отстранилась. Отодвинулся и Адриан: не такой реакции он ожидал, совсем не такой.

Не дав никакого вразумительного объяснения, Ледибаг красным всполохом метнулась к окну. В следующий миг она уже удалялась от особняка Агрестов, оставив ничего не понимающего Адриана в одиночестве.

— Это что было?..

— Что-то с твоей божьей коровкой нечисто, пацан.

— Спасибо, Плагг, я и сам заметил.

— Не благодари.

Адриан потёр шею и встал с дивана. В ванной он смыл неприятное липкое ощущение с лица и рук. Как-то нехорошо получилось. Если бы Ледибаг просто его отстранила, сделала бы замечание за вторжение в личную территорию, пожурила… он бы понял. Но она просто убежала, и глаза у девушки были совершенно бешеными, полными страха.

Ну не могла ведь она внезапно вспомнить его катаклизменный поцелуй? Они же целовались после восстановления Парижа, и не только целовались — и она ни разу не припоминала его вероломства ни словом, ни делом. Даже наоборот. Она старалась касаться и целовать его как можно чаще.

Говоря откровенно, ради такого стоило и умереть.

В мусорке под раковиной он заметил знакомый предмет. Нагнувшись, Адриан вытащил из урны таблеточный контейнер, подписанный доктором Вирдом. Такие же таблетки врач выписывал и самому Агресту. Хорошо, что Ледибаг послушалась Адриана и пошла к психотерапевту на приём — ей действительно, как она говорила ранее, нужна была терапия. А лучше Вирда Адриан врача не знал.

Он выкинул контейнер и снова вздохнул. Вымыл руки и вернулся в комнату, где заметно упала температура. Ледибаг за собой даже окна не закрыла, и теперь сырой весенний воздух заменял собой сухое тепло жилого помещения. Кожа Адриана покрылась мурашками. В который раз за день его передёрнуло от какого-то внутреннего неприятия и отвращения, направленного непонятно на что.

— Плагг, всё же будет нормально?

Квами подлетел к подопечному и успокаивающе потёрся мягким лбом о щёку.

— Да ладно тебе, пацан. Подумаешь, девочка психанула. Мало ли она раньше на тебя срывалась? Ничего нового. Пропьёт свои таблетки — и всё.

— Хотелось бы мне в это верить…

— Ты опять начинаешь пессимизировать, парень. Прекрати. Всё у вас будет нормально: разберётесь с акумами, подлатаете Грани, ты узнаешь её личность, поженитесь. Знаешь, Тикки очень любит свадьбы. Она каждый раз плачет, хотя много раз вела свою божью коровку под венец. Она обычно несёт фату или разбрасывает рисинки.

— А ты?

— А что я? Это Тикки у нас натура романтическая, мне такого не надо. Главное что вы счастливы, из жизни в жизнь.

— Спасибо, старый ворчун.

Благодарность Плагга ожидаемо смутила.

— Да ну тебя. Я к сыру, такую гадкую сладость непременно нужно заесть чем-нибудь поароматнее. Камамбер, любовь моя!..

Адриан подошёл к распахнутому окну и выглянул на улицу. Скоро будет совсем зелено… Он закрыл раму и неуютно поёжился: весь день как-то шёл наперекосяк, и он не понимал, в чём причина. Кошачья интуиция при этом разрывалось на две части, и обе Адриану не нравились до вставших дыбом волос.

Первая во всю глотку орала, что всё это связано с акумой.

Вторая тихонько плакала: на Ледибаг, считала она, в этот раз нет никакой надежды.

========== Глава 30 ==========

Комментарий к Глава 30

Наслаждайтесь.

Сумасшествие стало настолько частым явлением в Париже, что врачи уже даже не удивлялись очередному случаю потери рассудка. За двадцать лет процент заболевания вырос больше чем в шесть раз, и это только зарегистрированные случаи. Сколько было тихих бытовых сумасшедших, никто не знает. И вряд ли уже узнает когда-либо.

Эта неутешительная статистика не обнародовалась властями; молчали про неё и врачи, даже когда Кот Нуар спрашивал напрямую. Чтобы узнать проценты, Адриану пришлось, точно вору, влезать в бумажные архивы главной городской психиатрической клиники. Пыли он тогда наглотался на год вперёд — бумагами давно никто не пользовался.

Вот только постановление мэра об оцифровке данных почему-то не коснулось статистики сумасшествия, и разбираться с ней Коту Нуару пришлось традиционным способом. Кот благодарил своё зрение, позволяющее видеть в темноте: без него вряд ли у него получилось бы узнать хоть что-то. Читать при свете в тёмных архивах, да ещё и ночью, было бы верхом неосмотрительности.