Грани миров

Так или иначе, а даже спустя месяц после разборок с Упырём и Палачом Адриан не знал об осведомлённости напарницы.

Париж жил, будто ничего не было. У выхода акум было всего два последствия: появление горстки людей, что помнили всё от начала и до конца, и резкое падение популярности различных вампирских саг. Сумерки с треском провалились в кино, про Дракулу больше не снимали фильмы и не писали фанфики, даже в компьютерных играх стали избегать темы кровососов. Люди на подсознательном уровне удаляли из собственной жизни само упоминание о пережитом страхе.

Чудесное Исцеление, вернувшее свою силу, справилось на отлично. Оно возродило Плагга и Кота, оно уничтожило следы разбоя акум, оно наполнило Маринетт силой и восстановило её основательно покорёженное сознание. Разделения на Маринетт и Ледибаг, возникшее из-за смерти Нуара, тоже больше не было.

Тикки долго плакала, обнимая вернувшегося Плагга — Чудесное Исцеление восстановило их с Адрианом вне синхронизации. Ледибаг лично надевала кольцо на палец любви всей своей жизни, и, если бы Адриан не был без сознания, она бы обязательно бы его поцеловала.

Может быть, он бы скаламбурил про ситуацию. Сказал бы что-то про венец и свадьбу. Она бы посмеялась. Они бы обнялись. Поцеловались. Ещё раз обнялись.

Он был без сознания, и единственное, что смогла сделать Ледибаг — это перенести Адриана в его комнату.

Именно там она прервала синхронизацию с Тикки, чтобы дать квами немного побыть наедине с вернувшимся Плаггом. Красная малютка вихрем налетела на котёнка, избивая того лапками и причитая на непонятном для Маринетт языке. Она в это время сидела на кровати рядом с бессознательным Адрианом и держала его за руку. Кончиками пальцев Маринетт чувствовала его размеренный пульс, и эта медленная песнь теплом разливалась по её душе.

Он был жив. Её Кот был жив.

Примерно неделю Адриан не ходил в коллеж. Столько же Ледибаг не появлялась на улицах Парижа. Единственное, на что её хватило — это короткая отписка напарнику про то, что она в порядке. Даже если это было не совсем так, Маринетт просто не могла оставить своего котёнка без хоть какой-то информации.

После недели они встретились в начале их обычного маршрута по крышам. Кот выглядел понуро, но был живым. Ледибаг вернула свой обычный яркий окрас и голубые глаза. Всё было практически в порядке.

На патруль в тот день они не пошли: всю ночь просидели на крыше в обнимку, даже не разговаривая. Только когда рассвет начал окрашивать небо, Ледибаг коротко пересказала, что происходило после смерти Кота в городе. Она рассказала и про Эмили, и про Хлою, и про сбоящее Чудесное Исцеление. Умолчала только о раскрытии — на это не хватило никаких душевных сил. Да и боялась она, по-детски и совершенно по-идиотски.

Что забавно, в неделю отсутствия Ледибаг Кот Нуар регулярно наведывался к Маринетт домой. Ушастый лежал на балконе, сворачивался в кресле, распластывался на полу и мешал девушке передвигаться по комнате всеми возможными способами. Он ныл и мяучил, как настоящий зверь, и совершенно точно пытался измотать Маринетт своим поведением.

У него не получалось, потому что даже эти дурацкие выходки до невозможности радовали Ледибаг без маски.

Маринетт возобновила традицию подарков по вторникам. В первую неделю она лично передала Адриану презент, заявившись к нему домой. Следующие три раза Агрест, как обычно, находил подарки на школьной парте и открывал их под пристальным вниманием одноклассников.

Месяц без акум Маринетт потратила на восстановление. Она проводила время с Адрианом, три раза в неделю ходила к психотерапевту, пила таблетки утром и вечером, мастерила подарки и восхищалась видами целого Парижа.

Потом появилась акума.

Это, видимо, был ребёнок. Маленькая тварь внешне напоминала беса, которого Маринетт видела раньше во время выхода демонов: она была ярко-розовой, с большим надувшимся животом и уродливой мордой, напоминавшей свиную. Из-за толстых губ выглядывали кривые, поражённые кариесом клыки. Одета Свинка была в яркие дисгармоничные тряпки, рисунок на которых постоянно менялся и напоминал Ледибаг конфетные мотивы.

В принципе, не было ничего удивительного, что Свинка управляла сахаром.

Акума носилась по городу со скоростью реактивной ракеты и буквально закармливала людей сладким. Свинка находила любителей десертов и запихивала тем в рот конфеты до тех пор, пока человек не умирал — чаще всего из-за того, что у него разрывался живот или блокировалась объёмом десертов трахея. При этом Свинка визгливо похрюкивала и смеялась.

Кот и Ледибаг наблюдали за этой анархией некоторое время, не вмешиваясь. Они оба оттягивали момент окончания своего отпуска. Маринетт была уверена, что Адриан так же, как и она, не хотел прерывать их спокойные деньки, полные совместного времяпровождения и поцелуев.

— Любишь сладкое, котёнок?

— В принципе да. Но сейчас единственный десерт, на который я согласен — это ты.

— Пошляк.

Кот широко ухмыльнулся, продемонстрировав двойной набор клыков, и подмигнул напарнице ярким глазом.

— А что насчёт тебя, сладенькая?

— В обычной жизни я буквально окружена сахаром. Родители и Тикки просто не оставляют мне выбора, я обожаю десерты.

— Родители?..

— Я та ещё булочка, Нуар. Давай, вперёд.

Она спрыгнула с крыши и понеслась в сторону беснующейся акумы, слыша недовольные возгласы Кота сзади. Нуар возмущался и требовал развить тему: что значит, что она «булочка»?

— Подключай голову, котёнок! Пора и тебе узнать, кто я такая!

Ментальная шерсть Нуара от этой фразы наверняка встала дыбом. Он даже чуть не врезался в фонарный столб — так его потрясло откровение.

— А ты что, знаешь, кто я такой?!

Ледибаг расхохоталась, отпуская, наконец, ненужное напряжение.

— Чёрный тебе к лицу, мистер модель!

Кот был настолько возбуждён, что с акумой герои справились за рекордное время. Нуар просто размазал Свинку и её конфеты по стене, не церемонясь с одержимой. Ледибаг при этом отметила три вещи: во-первых, Кот стал сильнее; во-вторых, в нём было меньше сострадания к акуме; в третьих, его оказалось достаточно посильнее удивить, чтобы он растерял все свои каламмуры и забыл про намёк от Ледибаг про её личность.

Дождавшись, пока погаснут искры от Чудесного Исцеления, Кот уничтожил бабочку при помощи Катаклизма, схватил напарницу за талию и утянул в ближайшее укрытие. Им стала крыша, — какая неожиданность, — новостройки, всё ещё заваленная строительным мусором.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Кот, сверкая зелёными глазами. — Ты знаешь, кто я!

— Давай ещё раз, котёнок.

— Ты знаешь, кто я! И кто же я?

— Ты у меня спрашиваешь?

Взгляд у Нуара из радостного стал озабоченным, и Маринетт решила не мучить больше напарника. Она прижалась к нему, положила ладонь на щеку и нежно погладила пальцами прохладную кожу.

— Успокойся, Адриан. Я действительно знаю.

Кот так резко выдохнул, что Маринетт ощутила мороз его дыхания. Его глаза расширились, зрачки сузились до двух едва различимых полосок, рот шокировано приоткрылся. Ледибаг привстала на цыпочки, чтобы аккуратно прикусить тонкую губу, и втянула Кота в мягкий, нежный поцелуй.

Адриан обнимал её с такой осторожностью, что Маринетт ощутила себя реликвией. Древней китайской вазой, готовой растрескаться от прямого взгляда. Кот и раньше, конечно, аккуратничал в отношении неё, но в этот раз это было что-то новое. Другая степень близости и чувственности, новая глубина тихого и робкого счастья.

— Ты… ты не разочарована?

— Нет. Но я всегда могу изменить своё мнение.

— Что? Почему?!

Маринетт ткнула Кота в нос. Нуар забавно скосил глаза к её пальцу, и девушка рассмеялась от осознания: это же был Адриан! Идеальный солнечный мальчик Адриан, который по-ребячески косил глаза и обнимал её.

Она любила его до умопомрачения.

— Потому что мой напарник внезапно стал не таким умным, каким казался. Месье, вы не видели Кота Нуара? Он примерно вашего роста, шикарно выглядит, всегда уверен в себе и очень привлекателен.