Страница 59 из 87
И она поведала последние известия. Первым в Туле поплатился за принадлежность к враждебной нации фон Вернер, полицмейстер. Мало, что ушел в отставку, так еще получил предписание уехать за Урал. Началась мобилизация, но странная: первыми призвали в полки дворян германского происхождения. Сформированные части послали на Восток. На оружейном заводе прошли аресты. По подозрению в сотрудничестве с Германией жандармерия забрала двух инженеров. Неспокойно в городе, все шпионов опасаются…
Получив на станции багаж, Варвара занялась устройством дома. Заказала рамы на картины и развесила их в комнатах. В свою спальню поместила Ренуара — ей понравился букет на полотне. Краснодеревщики прислали им заказанную мебель, ее расставили по комнатам. Сделав это, Варя заскучала, оттого, наверное, завела поклонника.
Офицер из Главного артиллерийского управления, откомандированный в Тулу на завод, прямо-таки сиял нерусским шармом — с тонким интеллигентным лицом, аккуратно подстриженными усиками, уложенными кудрями. Штабс-капитан Ханс ван Нойлен познакомился с Варей в дворянском собрании. Представлен не был, но во время раскрепощенных нравов — это не обязательно: отрекомендовался сам. Сразу рассказал о предках из Южной Голландии и Северной Италии, осевших в России в конце прошлого века.
— Знаете ли, любезная княжна, что в Европе ходит новомодное учение господина Маркса? — просвещал Варвару. — Сей ученый муж утверждает, что пролетарии всех стран должны объединяться против эксплуататоров. Мои родители, все из хороших семей, проповедуют «эксплуататоры всех стран объединяйтесь» — голландцы, итальянцы, русские.
Разговор журчал в перерыве между танцами. Галантный кавалер не ушел в курительную и не засел в комнате за зеленым сукном, предпочитая общество барышни, это было приятно.
— Помилуйте, несносный Маркс и русских пролетариев призывает сплотиться против нас?
— О, нет. Русских он ни в грош не ставит. Ни богатых, ни бедных. Дай бог памяти… Вот что он написал о них: «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала виртуозом в искусстве рабства»[4].
Ван Нойлен с удивительной легкостью и остроумием поддерживал разговор на любые темы, был исключительно просвещен в живописи, знал наизусть сотни стихов, виртуозно играл на фортепьяно. В ухаживаниях был настойчив, но вежлив.
Они встречались раза три. В последний раз штабс-капитан завел серьезный разговор. Ему под тридцать, родители торопят жениться. Но отец, отставной титулярный советник, поставил непременное условие наличие приданного у невесты. Их устроит и двенадцать тысяч. Благородное происхождение — само собой.
— Я могу жениться без согласия родителей, — сообщил Ван Нойлен. — Но тогда меня лишат наследства. Потеряю содержание, а оно весьма приличное. Содержать семью на жалованье офицера для меня позорно. Вот такая вот диспозиция… Ну, а вы свободны?
Влажные итальянские глаза горели, и сомнений не осталось: разговор заведен ради Оболенской.
— Вы, наверное, слыхали о моей возможной связи с Федором Юсуповым, — отвечала Варя. — Это все наветы. Я служу у князя, только и всего. Дом его веду.
— Я слыхал о князе, — закивал Ван Нойлен, — и охотно верю. Говорят, достойный человек. С удовольствием бы свел знакомство.
— Не смогу помочь, — сказала Варя. — Я сама не знаю, где он обретается. Государственный секрет.
— Понимаю, — согласился офицер. — Но надежды не теряю. Если вдруг заедет в Тулу, дайте знать. Как приличный человек обязан сообщить, что я вами очарован. И, возможно, уведу.
— Будет вам! — Варвара покраснела…
Ван Нойлен проводил ее до дома. И наутро после свидания Варвара нежилась в постельке, размышляя. Что ей делать с появившимся поклонником? Голландец дьявольски красив, но как-то театрально. Федор же простецкой внешности и, вдобавок, — ниже ростом. Только главное не в этом. Варю он не любит. Будь иначе, то не оттолкнул бы ее там, в отеле. Варвара до сих пор чувствовала себя оскорбленной. А Ван Нойлен страстию пылает. Это так приятно. И кого же предпочесть? Чуть поразмышляв, Варя приняла решение: обоих. Не получится с Юсуповым, примет предложение голландца. Только вот с приданым плохо. Неизвестно, согласятся ли родители помочь. Пусть они и помирились, но голландец князю не чета, могут отказать. О приданом нужно позаботиться самой. Как? Федор предоставил ей доверенность распоряжаться счетом в банке. Просто так забрать оттуда деньги означает угодить под суд. Есть другие способы…
Через час, позавтракав, Варвара осмотрела дом и двор. Почему б не обновить в нем что-то к возвращению хозяина? Например, построить флигель для гостей? Федор проверять счета не станет — не такой он человек. Так по зернышку и наклюет. Если Федор все же к ней склонится, штабс-капитан получит от нее отставку, ну, а деньги никогда не помешают.
Года бегут, о будущем нужно позаботиться…
[1] Семишник — монета в две копейки.
[2] Часы.
[3] В России начала ХХ века слово «жид» не носило бранного оттенка и являлось полным синонимом слова «еврей».
[4] Из работы К.Маркса «Разоблачения дипломатической истории XVIII века».