Страница 9 из 11
Он не может переступить через себя. Перебороть это, потому что в чёртовой голове не осталось ни одного места, которое бы так или иначе не относило его к Кларк. Он хочет сбросить их себя, поморщится от отвращения к ней, заявить, что справится, но это неправда.
Это нужда.
— Дыши через нос. Глубоко. Почувствуй, что твоё тело принадлежит тебе. Ощути мои прикосновения. Мой голос. Ты не на Санктуме. Ты в безопасности. Ты на Земле.
— Да, — выдыхает он, — но ты здесь. Со мной.
Кларк слёзно выдыхает, но держится стойко. Она сильнее. Всегда была. Вот такой. С твёрдым стержнем внутри. Образцом храбрости. Памятником истинного самообладание. Где-то там из друзья, которые тоже отбиваются от людей Кэдогана. Ситуация вышла из-под контроля ровно в то мгновенье, когда кто-то открыл огонь. А Беллами дёрнул её в сторону прежде, чем пуля вошла в грудь, но успела задеть его плечо. Кровь закапала половину коридора и лестницу, за которой они укрывались. Но из того, что она успела разглядеть, это пуля прошла по касательной, были задеты лишь мягкие ткани, но то, как стремительно бледнел Беллами, выбивала любую устойчивую почву из-под её ног, к слову, чертовски уставших от высоких каблуков. Туфли остались где-то на первом этаже, когда она решила их стянуть.
— Мне жаль, что нет другой альтернативы.
— Мне жаль, что мы не нашли её в прошлый раз, — стонет Беллами. — Напой тот мотив, что… — жмурится так, если бы здесь были солнечные лучи и они резали глаза, — тот мотив, что пела для Атома.
Кларк удивлена, но тихо просит:
— Я буду петь, но ты тоже должен помочь себе. Положи одну руку на сердце, а другую на живот и скажи, что чувствуешь.
— Мне не нужны касания, чтобы сказать, что я чувствую, — едва слышно, на грани сознания, отвечает Блейк, встретившись с её глазами. — Боль. Злость. Горечь. Тоску. И всё это оставила мне ты.
Гриффин застывает. Они наломали дров, и кто знает, сколько им понадобится, чтобы со всем разобраться. Легче крушить, чем восстанавливать.
Легче обвинять, чем прощать. Но не о прощении ли была их история?
В этом вновь предстоит разобраться.
Кларк неосознанно начинает петь. Беллами не отводит от неё взгляда все эти долгие секунды, но смотрит сквозь опять. Постепенно его дыхание выравнивается, и мир больше не похож на вереницу резких черт, причиняющих дискомфорт. Коридор заполняет шум. Кларк видит Мерфи и Рейвен, приближающаяся к ним, и поднимается на ноги, одергивая подол платья, но предпочитает не замечать их немых вопросов и общего замешательства от увиденного.
Не из-за себя. Из-за Беллами.
…мой враг имеет ласковый прищур;
он шепчет мне сегодня: «извини,
но я тебя живым
не отпущу».
×××
— У тебя ПТСР, да?
Рейвен всё такая же, с бравадой, хлесткая и прямолинейная, не потому ли она Рейвен Рейес? Их машина стоит посреди пустыни, растянувшейся на несколько миль, позади остался город, шумный и угнетающий, ещё дальше — их друзья, к которым они не могли вернуться по понятным соображениям: приведут хвост Кэдогана, и им всем конец.
— Тебе Кларк сказала? — напряжённо спрашивает он, вглядываясь во тьму небольшого каньона.
— Нет. Я это заподозрила ещё, когда мы приехали к нашим. Кларк неосознанно врезалась в тебя из-за Мэди, а ты едва на ногах устоял. Если ты хочешь об этом поговорить, я здесь. Это не значит, что я тебя простила или заберу слова назад.
Рейвен садится прямо на песок, упрямая и решительная. Она не уйдёт, пока не заткнет эту дыру необходимой опеки. Их «что-то» с Кольца. Со-лидерное, шестилетнее.
— У тебя тоже это было, — догадывается он. — После Алли?
Рейвен угукает.
— Как ты справилась? — он устало садится рядом, сохраняя какую-то мнимую дистанцию, не зная, поймёт она его или нет. Но если пришла сама, то, наверное, должна быть готова к потрясениям для зоны комфорта. А ведь раньше её не существовало для них. — Ты, разумеется, сильная и всё такое, но… Как?..
— Со стыдом? Никак. Это всё ещё было со мной. Но если в такие моменты рядом оказывается кто-то, кто… — она на миг замолкает, обращая взгляд на звёздное небо, — может столкнуть тебя на землю и сказать: «Здесь ты в безопасности», становится легче. Все ещё отвратительно, но легче. Сначала мне помогала Луна, а потом Мерфи. Кто бы мог подумать, да.
— Ты делаешь его лучше. Он это ценит.
— Это работает в обе стороны, — признается Рейес, а потом прочищает горло, будто сморозила глупость.
Но ведь она — гений, с пороком сердца (у вселенной собственное правило: у всего есть цена), ей не свойственны глупости. Однако, согласно парадоксам, Рейвен совершала их, как и любой другой человек, живущий после апокалипсиса. Как и любой из всех присутствующих.
— Он может быть самым огромным мудаком на моей памяти, но на самом деле он хороший парень. Как и ты. Если хочешь знать, твоё предательство… будто бы лишило меня последней семейной фигуры в жизни. Ты не был идеальным братом, другом — о капитане я вообще молчу — но ты был рядом, когда я этого не просила, когда выгоняла и сомневалась в себе. Ты оставался тем, кто верил, что я чего-то стою; что я больше, чем просто девчонка, знавшая всё благодаря компьютерной программе, однажды побывавшей внутри меня. Прости, что не сделала того же.
— Рейвен…
— Заткнись, иначе я заплачу. Просто заткнись и обними меня уже. Я скучала по тебе, Беллами, — она тянется к нему, цепляется за плечи. — На Кольце ты пообещал, что, если я когда-то выйду замуж, то ты проведёшь меня под венец. Я надеюсь, обещание всё ещё в силе?
— Ты собралась замуж? — его удивление разгорается, Беллами пытается заглянуть ей в лицо, но девушка хохочет. — Мерфи, что?..
— Нет, идиот, я просто заполняю неловкую тишину. Ни белый, ни платья мне не идут. А вместе так вообще ужас.
Беллами усмехается. Типичная Рейвен.
— После того, как ты сказала: «Так много для семьи», я подумал, что, оказывается, у «всегда» тоже есть срок годности. Прости меня. Я тоже виноват. Я так виноват…
— Моё «всегда» на твой счёт всё ещё в силе.
— Моё обещание отвести тебя под венец тоже.
×××
Кларк смахивает пот со лба и рвёт бинт привычным движением, мысленно думая о Левитте и Октавии, которые пытаются завершить их задание.
— Наконец-то, это ни какая-то трава, а стерильный бинт, — смеётся Мерфи как-то отстранённо. — Так что, замяли конфликт с Беллами?
— Ты это устроил. Специально ушёл из зала, чтобы у нас не осталось выбора, — осознает Гриффин, заматывая его раненую ногу.
— О, ты создала новый вариант слова «спасибо, Джон, что сделал всю работу за нас», — кривится парень, шипя.
— Что вы все имеете ввиду? Он ненавидит меня. Я не могу простить его. Мы даже поговорить не можем нормально.
— Он не раздумывал ни секунды на твой счет, — Мерфи не изображает вселенской усталости, она такая и есть. — Никогда. Может, это чего-то стоит? Не знаю заметила ты или нет, но он боится умереть после того, как ты убила его. Но, когда мишенью вновь стала ты, он подставился. Беллами может делать вид, что тебя нет, но он всегда держит тебя в поле зрения.
— Я не просила… — огрызается Кларк, понимая, как это глупо, но все чувства затягиваются в такой узел, что за век не распутать. История их жизни. — Всё усложнять.
Джон теряет терпение, но, видимо, вспомнив инцидент с их перепалкой несколькодневной давности, успокаивается и объясняет как маленькому ребёнку. Кларк это задевает: из них двоих он всегда был большим ребёнком.
— Это его суть. Защищать семью. Можешь тысячу раз его предать, но Беллами тысячу раз станет мишенью вместо тебя. Засунь свои оправдания куда подальше, самой от них не тошно? Вы оба постарались, чтобы всё разрушить. Чтобы всё восстановить, тоже надо работать вместе. И тогда ты ответишь на вопрос: сила это или слабость.
— Что?
У Гриффин ворох дежавю крутится в голове.
— Связь между вами. Я не буду произносить это слово вслух. Ни за что.
— Даже если дело касается Рейвен?