Страница 11 из 11
— Ты закончила? Скажи, что да, — пытается перекричать остальных маленький Генри, выглядывая из-за плеч Шарлотты и Кевина.
— Рассаживайтесь поудобнее, — она садит к себе на колени Аврору, копию Октавии, пока остальные занимают места на её кровати. — Итак с чего начнём?
Август, пока дети наперебой спорят о том, с чего начать, шепчет, поднявшись на носках, ей в ухо: «Не думай, что тобой гордятся только мама и папа. Я тоже горжусь, и Лу гордится, но она малявка, ещё не понимает». Мэди смотрит на его веснушчатое лицо, она больше не сердится на его вчерашнюю выходку с этой книгой. Слова Беллами обретают смысл: Август просто боялся, что написание истории станет для неё выше семьи. Выше него. Но это никогда не было так, впрочем её вина в том, что она не смогла ему этого показать, но сейчас Мэди отвечает, приобняв его за плечо, пока Лу любопытно глядит на них.
— Ты же помнишь: мой брат…
Он перебивает, всем сердцем желая доказать, что он больше не обижается, что всё в порядке.
— Ты тоже моя ответственность. И Лу. И Ро тётушки Октавии и дяди Левитта, и…
Он глотает побольше воздуха, чтобы, очевидно, перечислить всех присутствующих и не только, но Мэди мягко кивает.
— Я знаю. Садись с нами.
***
— Боже, я уверена, что видела, что Мерфи почти прослезился, когда ты, Мэди, сказала… — Кларк, взмахнув вилкой в воздухе, хмурится, припоминая, — как же? Лу!
Девчушка смеётся, пародируя маму, которая смешно рассекает воздух вилкой, Кларк закатывает глаза, поняв, что сама совершила оплошность, когда Беллами с нажимом прокашливается. И что-то шепчет Лу на ухо, отчего та становится прилежной и самой послушной дочерью на свете.
— Беллами, клянусь, если ты разрешил ей заполнить комнату теми бабочками из леса, нас ждёт серьёзный разговор, — напоминает Кларк.
— Да, Кларк нас ждёт серьёзный разговор, — кивает он.
Октавия хмыкает, перекладывая салат для Ро, которая яростно мотает ногами в воздухе, а Левитт о чем-то говорит с Августом.
— Мерфи всегда был сентиментальным, особенно, когда дело касалось детей.
— Ты назвала её «Дом Хаоса», помнится, этого названия не было в списке потенциальных, — интересуется Беллами, усадив егозу дочь на колени. — Расскажешь?
— Ах, это, — Мэди загорается с новой силой, и Беллами с Кларк переглядываются, как гордые родители, — ты рассказывал, что хаос изначально имеет древнегреческие корни. Что это беспорядочная стихия, существовавшая в мировом пространстве до образования известного человеку мира. И я подумала, что это неплохая метафора. Когда вы впервые преземлились на Землю, то хаос стал жить в каждом из вас, и вы пронесли его сквозь тысячи световых лет, а потом… Потом вы обрели дом. И он, соответственно, тоже.
— Мне нравится, — улыбается ей Октавия. — В этом так много души. Ро, не тащи, пожалуйста, в рот этот цветок, ладно? Левитт, куда ты смотришь?
— Кстати о Мерфи и Рейвен. Итак, почему же новоиспеченного семейства нет с нами?
— О, думаю, они очень заняты. Друг другом.
Компания понимающе улыбается.
Когда Кларк аккуратно прикрывает дверь в детскую, то Беллами привлекает её к себе сзади, уткнувшись в макушку, а потом, тихо шепча, мажет губами по её шее и щеке.
— Настало время для серьёзного разговора, не правда ли, моя дорогая?
— Имей совесть, мой дорогой, — она изворачивается в его объятьях, успев перехватить четыре кратких поцелуя, и шепчет в ответ, нарочно касаясь губами того места за ухом, где вьются, даже спустя столько лет, непослушные волосы. — Они только уснули.
— Мэди?
— Она с Люком, — вздыхает Кларк, зная, что это вызовет его тяжёлый, раздраженный вздох. — Ей двадцать, мистер Блейк, ты не можешь вечно её опекать.
— Я знаю. Знаю, но… Чёрт, что творишь, мисисс Блейк?
— Отвлекаю тебя от раздражительных мыслей.
— Моя вечность с тобой идеальнее, чем я мог себе представить.