Испытание огнем

Аанг пытается наощупь найти край ее пояса и, сдавшись, опускает взгляд. По пути он видит ее голые плечи и изгиб шеи. Кожа белоснежная и ровная. Ни пятнышка, ни родинки. Идеальная принцесса с идеальной кожей. Аанг, прикусив губу, берет Азулу руками за обнаженную талию и, чуть отстранив от себя, начинает разматывать пояс.

Когда шаровары ползут вниз, открывая ямочки на пояснице, Аанг снова упрямо смотрит в потолок. Он не должен смущаться. Это просто походный эпизод. И к тому же это не кто-нибудь, а Азула. Но, может быть, именно поэтому его так и смущает эта ситуация. Шаровары сползают вниз, сонная Азула стаскивает их с ног. Руки Аанга все еще лежат у нее на тонкой талии. Кожа горячая, словно ее бьет лихорадка. А, может быть, маги огня всегда такие, всегда горят изнутри. Аанг проводит большими пальцами по глубокому изгибу талии и закрывает глаза.

Это низко.

Он отпускает ее, не смотрит, когда она на одних рефлексах заползает в спальник. Укрывается им почти с головой и засыпает.

Аанг думает, что спать рядом опасно. Что, если очередной приступ случится ночью, и она таки захочет его убить? Но и оставлять принцессу опасно. Что, если она убьет себя?

Аанг вытаскивает на улицу свой спальник и устраивается около костра.

========== Глава 3 ==========

Утро, прозрачное и холодное, будит его ярким солнцем. Где-то поет одинокая птица. Рассветный холод пробирается под спальник, и Аанг кутается в него, пытаясь согреется.

Встав и разведя костер, осторожно заглядывает в шатер. Азула мирно спит.

Аанг занимает себя работой, греет воду на чай, грызет сливояблоки. Глядит на покосившиеся колонны, поддерживающие свод одного из пролетов лестницы, и, отряхнув ладони, идет чинить их магией земли.

Он снова и снова занимает себя какой-то работой, не желая признаваться, что ему скучно. То и дело поглядывая на шатер, он ждет, что полог откинется и мятежная принцесса, наглая и острая на язык, снова будет плеваться ядом в его мир. Защитить хрупкий мир от ее едких нападок для Аанга — дело чести. Свободолюбивый и отстраненный от мира народ воздуха чужд войне и власти. Однако — как Аватар — Аанг знает, что он должен понимать все народы, и даже Народ Огня. Но Азула, самый яркий представитель старой династии Огненной нации, остается непостижимой. Почему она такая? Ведь они с Зуко брат и сестра, почему же они оказались на разных сторонах баррикад? Неужели все дело только в том, что Азула — зло в чистом виде?

Аанг садится на край обрыва. Под ногами зияет пропасть, затянутая облаками. Когда он учился магии, особенно тяжело ему давалась упрямая и жесткая стихия земли, но в душе, в чем-то куда более тонком и подсознательном, дальше других от него всегда был Огонь. Стихия власти.

В чем-то Азула права. Они с Зуко действительно похожи лишь на половину. Целеустремленностью и упорством, способностью идти к своей цели несмотря ни на что. И даже цели у них всегда были одинаковые. Процветание своей страны. Только вот дороги они выбрали совсем разные. Азула пошла по стопам отца, готовая сжечь весь мир, а Зуко выбрал путь мира и добра. Тот же путь, что выбрал Аанг, воздушный кочевник и Аватар.

— Ты медитируешь?

Аанг от неожиданности чуть не сваливается с обрыва. Вскакивает на ноги. Азула с неаккуратно забранными волосами смотрит на него с легким презрением.

— Я слышала, монахи воздуха большую часть времени проводили, сидя на одном месте и мурлыча мантры.

— Медитация необходима, — хмурится Аанг, недовольный, что она подкралась к нему.

— Ну-ну, — кривит принцесса губы. — И что? Я тоже должна сидеть с закрытыми глазами и петь Ом?

— С чего бы?

— Ты ведь притащил меня сюда, чтобы помочь, кажется.

— Я… — Аанг на секунду теряется. — Ты хочешь медитировать?

— Разумеется, нет! — отрезает Азула злобно. — Кому нужна эта медитация. Однако мои силы в плачевном состоянии. Мне нужны тренировки, чтобы прийти в форму. Ты будешь моим спарринг-партнером, — сообщает она, и Аанг снова закипает от раздражения.

— Да, ваше высочество, бегу, и волосы назад.

Азула скептически смотрит на его выбритую голову.

— Ладно, чего ты хочешь? Говори, и покончим с этим.

— Я ничего не хочу.

— Ну конечно. Всем что-то нужно, и ты не исключение. Что же заставило тебя прилететь в Страну Огня, забрать меня и отправиться сюда? — Азула обводит храм взглядом. — Аватар, — зовет она хитро. — А ты, часом, не влюбился в меня, а? Поэтому хочешь мне помочь?

— Я уже говорил тебе, — взрывается Аанг, — что дело не в этом!

Азула невозмутимо глядит на него, поэтому свой прокол Аанг понимает не сразу.

— Напомни, когда ты мне это говорил?

В живот словно падает камень, Аанг в смущении прячет глаза. Во сне. Он говорил ей это во сне.

— Это молнии, — решается Аанг только чтобы перевести тему. — У меня они не получаются.

— Еще бы.

Аанг прикусывает губу, чтобы не сказать что-то такое же едкое в ответ.

— Я помогу тебе с тренировками, если ты научишь меня создавать молнии.

— Сначала покажи, что ты умеешь. Я не собираюсь браться за невыполнимую задачу.

Аанг, скрипнув зубами, становится лицом к обрыву. Азула отходит на несколько шагов, прекрасно понимая опасность этого приема. Под ее взглядом творить магию, которая откровенно не получается, стыдно до ужаса, но Аанг, сжав зубы, повторяет движения руками.

Бах!

Взрыв происходит прямо в воздухе, храм ощутимо встряхивает.

— Мда, впечатляет, — комментирует Азула. — Хотя что удивительного, если твоим учителем был Зуко.

— Зуко сильный маг, — цедит сквозь зубы Аанг, злой от своей очередной неудачи.

— Зуко — посредственность, — отрезает принцесса. — Ладно, я помогу тебе с молнией, но ты ко всему прочему научишь меня перенаправлять их.

— Еще чего!

Азула надменно смотрит на него.

— Значит, мы будем сидеть тут без дела снова и снова, разговаривая о погоде. Сегодня такой свежий ветерок, ты не находишь?

Она отворачивается и идет к шатру, а Аанг хмурится. Ведь могла бы сказать «ну и прекрасно!» и это поставило бы точку, но нет. Азула хочет, чтобы он научил ее, и так просто не откажется от шанса.

Конечно, Зуко не говорил: «Не обучай Азулу этому приему», — но, скорее всего, это подразумевалось.

Аанг бродит вокруг, иногда поглядывая, как Азула упорно и дисциплинированно, без всякого видимого напряжения, выполняет тренировочные связки, отрабатывает приемы рукопашного боя и попросту отжимается, качает пресс и приседает.

Наконец принцесса выматывается достаточно для первого дня. Аанг сидит на парапете фонтана, бездумно кидая камешки в воду. Азула проходит мимо, направляясь к лестнице.

Аанг прекрасно понимает, что это неправильно и постыдно, что этому нельзя давать выхода, что это просто безумие. Он все это знает и все же с горестным виноватым интересом смотрит Азуле в спину. Испарина блестит на белой коже, растрепанные волосы липнут к влажной шее.

Это наваждение, помутнение, морок. Быть может, она околдовала его? Быть может, это волшебство уединения, или это ощущение безнаказанности и несбыточности так горячит кровь?

Аанг знает про себя все. В том числе и в чувственном отношении. Он отнюдь не герой-любовник и в сексе наслаждается больше эмоциональной стороной процесса, ощущением близости, единства, любви. Ему кажется, что такой секс правильный. Такой, какой у них с Катарой.

Он вспоминает ощущение своих рук на коже Азулы, как влажная ткань неохотно отпускала ее тело, и зажмуривается. Так нельзя. Нельзя просто хотеть, при этом ничего не чувствуя, не испытывая любви. Это низменные животные позывы, и они отвратительны.

Аанг с яростью кидает в воду последний камушек и поднимается.

Азула бродит где-то до самого вечера, Аанг тоже гуляет по храму, слушая эхо своих шагов в мертвых коридорах. Ощущение покинутости, забытости, смерти целой эпохи витает в воздухе, и в какой-то момент Аанг и себя чувствует просто реликвией, по счастливой случайности сохранившейся на полке у сердобольного коллекционера. Последним из вида, диковинным зверем, а не человеком. От таких мыслей на него часто нападает хандра, и всегда в такие моменты ему хочется чувствовать рядом тепло и любовь, участие именно в его жизни. Чувствовать себя Аангом, а не всемогущим Аватаром. Просто человеком, живущим здесь и сейчас.