Борьба за Рейн

– Это скорее для вашей головы, а не для ноги, – поддразниваю я, бросая две маленькие коричневые таблетки ему в ладонь.

– От этой чертовой текилы мне так плохо каждый раз. Теперь я знаю, почему ее называют местью Монтесумы.

Я смеюсь, нервно оглядываясь вокруг, пока мистер Реншоу глотает таблетки.

– Так вы, типа, отправили Картера в его комнату в качестве наказания или что-то в этом роде?

Миссис Реншоу фыркает:

– Он где-то здесь.

– Он пошел искать тебя-ааа, – добавляет Софи нараспев, хлопая ресницами.

Тьфу ты. Черт.

– Итак... – я возвращаюсь к основной теме нашей беседы, а именно – бородатому слону, находящемуся в комнате, – мистер Реншоу…

– Ой, зови меня просто Джимбо, черт возьми. Сейчас не до формальностей.

Ой, какие мы ворчливые.

– Ладно, Джимбо. Я думаю, что выправила вашу берцовую кость, так что пока держите ногу в шине и не давите на нее в течение нескольких недель. Она должна срастаться правильно.

Или по крайней мере лучше, чем раньше.

Возможно.

Я надеюсь.

– Несколько недель! – мистер Реншоу откидывается на спину и закрывает лицо мясистой рукой.

– Да, Папа, – вмешивается Софи.

– Я серьезно, мистер э-э, Джимбо. Не ходить и не вставать на нее. По крайней мере… восемь недель.

Я даже не знаю, верно ли это. Просто полагаю, что если скажу ему восемь, он, вероятно, вытерпит четыре или пять.

– Я нигде не могу ее найти, мам. Не знаю, куда еще…

Все головы поворачиваются ко входу, когда Картер, топая, входит в магазин. Его разочарованный взгляд останавливается на мне. Я вижу проблеск смущения в глазах парня, прежде чем он успевает замаскировать его яркой, дерзкой улыбкой.

– Он всё еще дышит? – спрашивает Картер, глядя сверху вниз на своего старика.

– Да, но не думаю, что он этого хочет, – подшучиваю я, благодарная за то, что парень ведет себя легко и дружелюбно.

– Щенок, тебе повезло, что я не могу ходить, иначе уже сейчас надрал бы тебе зад.

У Картера вырывается смешок. Создается впечатление, что он весь – это сплошь длинные ресницы и свободно лежащие темные кудри. Смотрю на него, и у меня возникает ощущение, что кто-то еще наблюдает за мной. Оглядываюсь, думая, что я просто параноик, но взгляд миссис Реншоу прикован к моему лицу. Она быстро переводит его на своего сына, и клянусь, если бы ее радужки не были такими темными, я бы смогла увидеть большие красные сердца, плавающие в них.

О нет. Нет, нет, нет.

– Ну ладно. Возвращайтесь к своим делам. И просто дайте знать, если вам будет что-то нужно, – говорю я с улыбкой, устремляясь к двери и лавируя между хаотично расставленными полками.

Мои глаза встречаются с глазами Картера, когда прохожу мимо него. Я уже думаю, что он позволит мне уйти, не создавая неловкости, но мой бывший разворачивается на пятках и идет за мной к выходу.

– Рейн, подожди.

Не хочу говорить об этом. Не хочу говорить об этом. Не хочу…

Я оборачиваюсь и заставляю себя улыбнуться.

– В чем дело?

– Ну, насчет прошлой ночи…

Твою ж.

– Картер, ты не должен…

– Ты помнишь, что я сделал со своим фонариком? Нигде не могу его найти, и всё как в тумане после того, как ты включила Парня-каратиста, исправляя кость, – он морщится и трет лоб. – Я почти уверен, что текила была просто крысиным ядом с плавающим в нем червем.

Картер засовывает руки в карманы своих спортивных шорт. На его лице легкая, робкая улыбка и, конечно, эту улыбку я знаю тоже.

Картер предлагает мне выход из создавшейся ситуации.

С радостью подхватываю. Склонив голову набок, я бросаю на него хмурый взгляд:

– Ты имеешь в виду, что не помнишь, как бегал по коридорам и светил фонариком, заглядывая во все комнаты прошлой ночью? И как кричал что-то вроде (я подношу кулак ко рту и понижаю голос) «ФБР! Отдавайте всю вашу марихуану, и никто не пострадает!»?

Картер смеется и обнимает меня за плечи, направляя в противоположную сторону от атриума.

– Черт, я превращаюсь в настоящего гения, когда напьюсь.

Ты действительно превращаешься кое во что.

– Куда мы идем?

– Немного развлечься.

Мои ноги застывают на месте, и второй раз за эти дни я чувствую желание убежать от Картера Реншоу.

Не знаю, что со мной не так. Люди не убегают от Картера – они бегут к нему. Буквально. Они даже ничего не могут с этим поделать. Настолько он притягателен. Его улыбка, глаза, высокий рост, идеально высеченное тело, его дерзкая развязность. Я была такой же фанаткой, как и любая другая девушка и… некоторые парни в старшей школе Франклин-Спрингс. Единственным моим преимуществом было то, что я встретила его первой.

Я влюбилась в соседского мальчика еще до того, как он стал большим человеком в кампусе*, но как только он стал большим человеком, у меня появилось отчетливое ощущение, что мальчик перерос соседскую девочку. Я видела, как Картер поглядывал на других девушек, как позволял чирлидершам щупать его в коридоре. Знала, что он не всегда говорил правду о том, где был или как часто ходил на тренировки. И подслушанный разговор Кимми о том, что они целовались в выпускном классе, только подтвердил мои подозрения.

Должно быть, с этим связано отсутствие чувств. Всё дело в том, что Картер обманул мое доверие и оставил меня. Определенно это не имеет отношения к зеленоглазому одиночке в гавайской рубашке, который где-то там, с моим сердцем в кармане.

Не-а. Вообще нет. Я вычеркнула его.

– Что? Не любишь веселиться? – спрашивает Картер, лениво улыбаясь мне.

– Что за развлеченье?

– Увидишь. – Он снова начинает идти, все еще обнимая меня за плечи, очевидно, ожидая, что мои ноги просто волшебным образом сделают то, что он хочет, как и все остальное.

Когда они этого не делают, Картер в шоке смотрит на меня сверху вниз. Никто не говорит ему «нет». Особенно его милая, стремящаяся угодить, маленькая подружка Рейнбоу Уильямс.

Но та девушка Рейнбоу… она лгала ему так же много, как и он лгал ей. О музыке, которая ей нравилась, о ее любимых фильмах, о том, как сильно она любила смотреть спорт и сосать его член. Рейнбоу пыталась быть всем, что Картер когда-либо хотел, и он все равно бросил ее.

Что ж, теперь все, что он получит, – это Рейн.

И Нет – второе имя этой сучки.

– Скажи мне сейчас, или я не пойду.

Темные брови Картера сходятся вместе.

– Серьезно?

Отвечаю решительным взглядом.

– Слушай, я не знаю, что не так со всем этим твоим… отношением, но… это довольно сексуально, – ухмыляется он.

– Фу! – я сбрасываю его руку, поворачиваюсь и топаю прочь в ту сторону, откуда мы шли.

Я делаю всего два шага, прежде чем его рука хватает меня за плечо и мальчишеский смех разлетается эхом по коридору.

– Остынь, Рейнбоу Брайт.

– Не называй меня так, – кричу я, пытаясь вывернуться из его хватки, но рука Картера такая большая, что его пальцы практически дважды обхватывают мою руку. – Отпусти меня!

– Если я отпущу, ты выслушаешь меня?

Ворчу и прекращаю бороться, скрещивая руки на груди в ту секунду, когда он отпускает меня. Я все еще стою к нему спиной, поэтому Картер обходит вокруг и встает передо мной. Он смотрит на меня так, как смотрит на Софи, когда она шалит.

– Мы с ребятами собираемся поиграть в хоккей в бывшем магазине «Поттери Барн» (Pottery Barn), довольна? – он указывает направление рукой, но я не смотрю. – Я подумал, что ты, возможно, захочешь пойти со мной. Раньше тебе всегда нравилось приходить на мои игры. Можешь быть моей болельщицей.

Он ухмыляется, а мне хочется стереть с его лица эту ухмылку.

Быть его болельщицей. Я вас умоляю…

– Я пойду, но только если смогу сама поиграть.

В ту секунду, когда эти слова вырываются у меня, я очень, очень сожалею о них. Я ни черта не смыслю в хоккее и, вероятно, выставлю себя полной дурой, подверну лодыжку и…