Страница 4 из 8
Я бы увеличила население Чиппинг Кэмбден до две тысячи одного. Да, как Альбина Васильевна без меня? А сортирный график? И всё-таки, красота и порядок в Чиппинг Кэмбден восхищают. Тихий, чопорный городок. Нотариус по имени Peter Baker оказался довольно строгим мужчиной, лишнего слова не вытянешь. Его собаки – Тилли и Роузи запрыгнули на кожаный диван присмотреться ко мне. Я подумала, они девочки, оказалось – мальчики. Всё так запутано! Переходим к наследству. От бабушки Марьи Андреевны мне достался крошечный домик 53 кв. метра. Мы его осмотрели, Питер дал ключи и сказал – я могу здесь пожить, за несколько дней он уладит формальности с продажей.
– Продажей?
– Ведь вы захотите продать дом, – чётко выговорил Бейкер.
У меня планов подобных нет. Надо позвонить Альбине и Аркадию. Они английскую глубинку знают (я-то в Лондоне в основном обитала).
– Соглашайся, – коротко.
Три дня в сонном царстве. Отсутствие людей усиливало эффект. Я побродила по местным лавочкам, обошла город вдоль и поперёк, и осталась довольна своей прабабушкой. Хороший вкус. Им англичанам вообще повезло. Мелкий дождь, естественный полив, кусты, деревья благоухают и человеческие лёгкие вместе с ними. А не остаться ли мне в Чиппинг Кэмбден на всю оставшуюся жизнь? Работу найду, могу вместо мисс Марпл сыщиком. У меня высшее филологическое, московское образование. Маша! Проснись, это Англия. Да, похоже, мне здесь делать всё-таки нечего. А вот Березовскому и Абрамовичу нравится… или нравилось? Климат и мне бы подошёл. Домик чудесный. Жизнь спокойная, размеренная. А, вон и Питер! Я помахала ему рукой. Куда бы я не направилась, столкнусь с Бейкером. Он смотрящий? Зашла в англиканскую церковь, тихо, сыро, скамеечки, посидела и вышла. За церковью погост, на плитах стёртые надписи и мох. За погостом – луг, вдалеке дуб, пойду, посмотрю. Наслаждение. Трава зелёная, птички поют, ни души. Рай. Англия. Слышу крики и улюлюканья, я отошла прилично. Обернулась, что вы думаете? У ограды, за погостом пятеро мальчишек сняли штаны, показывают попы. Мне? Побросали велосипеды около могил предков, смеются. Я быстро зашагала к домам. Им по траве на великах неудобно, детки натянули штаны и всей ватагой рванули в объезд. Хорошо, у медовых домиков (тихой прекрасной Англии) болтали три кумушки. Мальчишки оставили меня (чужестранку) в покое, и покатили дальше.
Москва! Я по тебе скучаю.
За вычетом налогов, переведя всё в рубли, я получила за дом пять миллионов восемьсот тысяч рублей. Это цифра, похоже, меня преследует. Да и голые пОпы подбодрили. Хорошо, что всё произошло так быстро. А-то бы жила, как мисс Марпл иллюзиями. Или она ими не жила? Питер Бейкер прислал письмо – будет рад видеть снова. Надо сильно подумать…
Глава 5. Баржи
– А я бы остался.
– Саша, ты фантазёр.
– Это всё из-за пацанов? Брось! У нас, что ли ребята попы не показывают.
– Есть случай на памяти?
– Нет.
– Вот и пусть живут, дышат воздухом, сажают цветы, а я в Москве перебьюсь, – я покраснела, неужели обидно?
До сих пор?
– Маша, ты заколдованная, – рассмеялся водитель трамвая, – а куда деньги будешь тратить?
– Шкаф куплю и в Грецию поеду, – ответила эта Маша.
А другая? Той больше нет.
– Метро Университет.
Саша спросил:
– Маш, а зачем тебе работать?
– Вот именно, – в разговор вмешался аккуратненький старичок, – зачем? Я всю дорогу понять не могу, Маша, вы точно за своим наследством ездили? – дедушка махнул рукой и вышел из трамвая.
Дери закрылись, трамвай тронулся. И я о том же. Пожилые люди мудрые. За своим ли? Всё, что у нас есть, наше? Дальше мы с Сашей молчали, до самой Зацепской площади. По пути я вспомнила вчерашнее чаепитие. На счастье, нашлась Марья Антоновна.
– Машенька, вам необходимо поменять род деятельности, – сказала она.
Меняли и не раз.
– Вам ли интеллигентной девушке, с высшим филологическим образованием, работать кондуктором трамвая? Право смешно!
Чай пили турецкий, Марье Антоновне привёз знакомый старпом из рейса. Вот где она была: в Сочи, в отпуск летала. Старпом ходит на барже (со слов Марьи Антоновны) и, между прочим, зовёт её замуж. Он из Севастополя, готов переехать в холодную Москву. Что ж, квартира у нас огромная, можно и старпому поселиться.
– Так вот, Машенька, что я имею сказать. Вам, Машенька надо всё это бросить, всю эту чепуху, все эти трамваи не для вас, милая! – мы с Лидией Ивановной переглянулись, тонкий взгляд бывшей оперной певицы выражал иронию. – И я, как старшая по квартире предлагаю устроиться…
Тут я должна прерваться. Внимание!
– Поваром на баржу. Я уже почти договорилась с Вячеславом Игнатьевичем. Он всячески посодействует. Главное загранпаспорт и виза.
– И всего-то? – перебила Лидия Ивановна, – А раньше, если ты в не комсомоле, на пушечный выстрел не подпустят к загранплаванию.
Это она о своей невестке, жене старшего сына. Лидия Ивановна так не хотела, «чтобы столичный мальчик, сын интеллигентных родителей женился на морячке». А он взял и женился. И Лидия Ивановна огорчалась, а потом, когда развёлся в пятый раз, говорила: порядочнее и лучше Верочки (морячки) не было. По рассказам – капитан судна однажды вызвал Верочку и говорит, если кто будет приставать, скажи, его сразу волной смоет. И многих смыло. Ох, Верочка, где ты сейчас, любка?..
– …конечно, обязанностей у повара полно, придётся и посуду мыть, Маша, вы меня слушаете? – Марья Антоновна постучала ложечкой по чашке.
– Конечно.
– И что же услышали?
– Баржа.
– И всё?
– А зачем мне баржа, не пойму? В трамвае, например, посуду мыть не надо.
– Так вас трудности пугают? – удивилась Марья Антоновна.
– Морская качка, – вмешался Аркадий Петрович, – если честно, что-то не то вы предлагаете, дорогая Марья Антоновна!
– Как раз то самое! – обиделась «заведующая» нашей коммуналки, – На барже шесть холостяков от 19 до 48. Неужели вы, Аркадий Петрович, сразу не уловили? Нет, ну можно устроить Машеньку и дневальным, но там обязанностей, мама дорогая. Каюты механика убирать, ещё кого-то, в общем, младшего состава. Дневальный – должность побегушечная.
Мне ли привыкать, подумала я и отпила турецкого чая. К чаю – печенье. Купила в Англии целых пять коробок. Надо сказать, в разные свои периоды я печенью не изменяла. Вот бы рецепт узнать. Но у нас баржа на повестке дня. Продолжим!
– Маша, вы ведёте себя странно, – Марья Антоновна, – ездите в трамвае, а в банке у вас пять миллионов восемьсот тысяч рублей, и об этом никто не догадывается. Разве справедливо вводить пассажиров в заблуждение? По-моему, нет. И как вы одеты? – она покачала головой.
Я не знаю, что и кто обо мне думает. Я об этом точно не думаю. Отдумала. Но уж если разобраться, скажу. Может, я побегу сейчас сумку Луи Виттон покупать или сапоги Диор?
Нет, я давно одеваюсь, как мне удобно, а не как вам красиво!
– Так что насчёт баржи?
Альбина Васильевна пришла на помощь.
– Марья Антоновна, вы это в самом деле? Не шутите? Какие шесть холостяков? К тому же одному из них, с ваших слов, 19! Моряки разве свободные люди? Вечно в море.
– Так у них же будет семейный подряд, все в одном месте, разве не поняли? Машенька выйдет замуж, они с мужем на барже…
– Нет, нет и нет! – отрезала Альбина, – Никаких барж и Северных морей! Вот мы с Аркашей летели на Кубу через Северный Полюс…
– При чём здесь Куба и Северный Полюс? – перебила Марья Антоновна, – Ей тридцать пять, пора подумать о замужестве!
Наша коммунальная квартира – большая, дружная семья. В ЦАО не найдёте таких. Всё зависит от людей. А у нас живут люди. Меня устраивает 39 маршрут, и я люблю Москву. Я счастливая. Вечером позвонил отец Алексей – настоятель храма, куда я хожу не первый год. Привезли паникадило на 216 свечей и Большой Колокол, а у него мышь церковная повесилась (он всегда шутит). Не займу ли я ему до конца года два миллиона? Хорошо, что я книгу не понесла в типографию, как чувствовала. Я отца Алексея знаю. У него и алтарь просит ремонта, и во дворе «зверинец». Можете рассчитывать на Машу.