Поцелуй смерти

Он аккуратно убрал в карман палочку и, сделав приглашающий жест рукой, спокойно добавил:

— Здесь недалеко есть небольшая магловская гостиница и неплохой паб. Идёмте, я вам покажу.

*

Вопреки предположениям Снейпа, распрощавшись со своими подопечными, Поттер вовсе не отправился спать. Он дошёл до прозекторской, постоял немного перед закрытой дверью, устало растирая лицо, а затем решительно потянул дверь на себя.

В комнате горел свет. Аккуратно прибранные пустые столы сверкали хромом. За фальшивым окном пламенел порядком припозднившийся закат. Невилл сидел в углу, развалившись в стареньком протёртом кресле, и, закинув ногу на ногу, курил. Серебристые колечки дыма плавали над его головой, переплетаясь в замысловатом узоре, знакомый сладковатый аромат заполнял комнату.

— Это что, травка? — с лёгким осуждением в голосе спросил Гарри.

— Это Paleas sativa, — ответил Невилл, вновь затягиваясь сигаретой и медленно выдыхая дым. — Впрочем, он действительно магический родственник каннабиса.

— Значит, травка, — кивнул Поттер. — Ты, между прочим, в Аврорате. Мог бы хотя бы здесь не нарушать закон.

Невилл приподнял голову, и Гарри заметил, что в его мутных карих глазах сквозит беспросветная тоска.

— Ну так арестуй меня за это, — с внезапной злостью сказал Невилл. — Только знаешь, мне плевать.

Поттер покачал головой и устало предложил:

— Пойдём лучше выпьем, нам сегодня обоим это не помешает.

*

В магловском клубе царил полумрак. Между столиками беззвучно сновали неприметные официанты, на маленькой, слегка подсвеченной софитами сцене негромко играл пианист. Медленный, ломаный, переменчивый джаз тихо струился по залу, иногда сменяясь мелодичными ритмами рок-баллад. Невилл сделал большой глоток виски и рассеянно зашарил по карманам в поисках сигарет.

— Почему ты просто не скажешь ему о своих чувствах? — с сочувствием глядя на друга, спросил Поттер.

— Зачем? Чтобы Снейп меня просто высмеял? — голос Невилла дрогнул. — Мне хватает и того, как он на меня смотрит, — он помедлил, приподнял свой бокал и какое-то время молча рассматривал янтарную жидкость на свет, а затем залпом осушил его до дна и с глухим стуком поставил на стол. — Знаешь, в моих чувствах есть нечто постыдное, — добавил он с горечью. — Я так сильно боялся его в детстве, а потом… потом это переросло в какую-то болезненную зависимость.

— Любовь бывает разной, — спокойно ответил Поттер, — и в ней нет ничего постыдного, если она не причиняет боль другим. Думаю, если ты ему признаешься, тебе станет легче, — он сделал большой глоток виски и тихо добавил: — Просто скажи ему о своих чувствах, даже если в результате тебе придётся распрощаться с надеждой навсегда. Хуже, чем сейчас, уже не будет. Но если ты ничего не скажешь, то так и будешь всю оставшуюся жизнь чего-то ждать… надеяться, что у тебя вот-вот появится шанс, что чудо всё ещё возможно… а жизнь будет просто проходить мимо. А ведь где-то там тебя наверняка ждёт кто-то настоящий, тот, кто сделает тебя счастливым…

— Почему, когда Снейп приходит, я всегда начинаю вести себя, как полный идиот? — словно не слыша того, что говорит Гарри, спросил Невилл. — Я постоянно всё порчу. А ведь у меня две научные степени и признанные достижения в медицине, но стоит появиться Снейпу, и я вновь превращаюсь в нелепого одиннадцатилетнего мальчишку, взрывавшего на его уроках котлы.

— Это любовь, — с лёгкой и немного виноватой улыбкой сказал Гарри. — Никто не знает, почему так происходит. Любовь это вообще странная штука. И думаю, лекарство для тебя есть только одно …

— Трахнуться и всё забыть? — с нескрываемой горечью в голосе перебил его Невилл. — Хочешь травки?

— Лучше я выпью ещё виски, — Гарри посмотрел на него внимательно и поднялся. — Тебе принести?

Невилл отрицательно покачал головой.

— И, да, это отличный рецепт, — уже уходя, добавил Гарри.

Невилл достал из кармана сигарету, незаметно набросил на себя отводящие чары и закурил, наслаждаясь терпким сладковатым ароматом. Серая струйка дыма медленно потянулась вверх, и Невилл, откинув голову назад, закрыл глаза. Джаз тихо наполнял зал, приглушённо звучали голоса, выпитый виски дурманил голову. Хотелось уплыть куда-то вдаль, раствориться в этом дыму и не думать ни о чём.

— Посмотри, — возвращаясь с бокалом виски, сказал Гарри, кивая в сторону пианиста.

Невилл неохотно открыл глаза и, глубоко затянувшись, посмотрел туда, куда указывал Гарри.

Пианисту было, наверное, лет двадцать пять — худые угловатые плечи, бледное лицо и длинные чёрные волосы, ниспадающие ему до самых плеч. Руки его плавно скользили по клавишам, но смотрел он при этом на Невилла, и взгляд его тёмных глаз казался мягким и приглашающим.

Невилл нервно облизал вдруг разом пересохшие губы и тут же вновь затянулся сигаретой. Двадцать лет назад Снейп мог бы, пожалуй, выглядеть именно так.

— Держи, — сказал Гарри, отдавая Невиллу свой бокал, — а я пойду домой и лягу спать.

— Это суррогат, — не отрывая взгляда от пианиста, сказал Невилл.

— Да и плевать, — ответил Гарри.

*

Снейп аппарировал их с Джин до маленькой гостиницы в трёх кварталах от министерства, где они сняли два номера на одном этаже, а затем спустились вниз, чтобы поужинать.

В пабе оказалось немноголюдно, над стойкой тихо работал телевизор, показывая магловский футбол. Молоденькая официантка принесла им два ростбифа c хорошо прожаренным картофелем, и какое-то время они ели молча, в полнейшей тишине, думая каждый о своём.

— Вы ведь не впервые сталкиваетесь с волшебным миром? — спросил Снейп, когда их тарелки практически опустели.

— Нет, конечно, я ведь служу в ОСВ, — Джин небрежно положила вилку с ножом возле тарелки, и Снейп мысленно отметил, что в обычной жизни ей совершенно несвойственен педантизм. — В нашем отделе мы все в той или иной степени постоянно общаемся с волшебниками.

— И всё же дело не только в этом. Волшебство вас совершенно не пугает и не удивляет.

Снейп заказал себе виски и, откинувшись на спинку стула, стал с интересом рассматривать Джин поверх бокала.

— Моя сестра — ведьма, — спокойно ответила Джин.

— А вы, значит… сквиб?

— Нет, просто… — Джин замялась на секунду и, ничуть не смущаясь, добавила: — Просто магла.

— И вам не обидно? — не слишком понимая, почему задаёт этот вопрос, спросил Снейп.

— В детстве было, конечно, обидно, но теперь я научилась видеть в этом преимущество. Мне нравятся современные технологии: телефон, компьютеры, более высокий темп жизни… Но, возможно, это лишь самообман.

Джин налила себе из графина воды и тоже откинулась на спинку стула.

— Я всё думаю — почему тот, кто совершил эти убийства, не использовал магию? — спросил Снейп. — Почему зелья?

— Возможно, магия не кажется ему достаточно выразительной. Или она лишена, на его взгляд, необходимой ему индивидуальности. Его убийства — это настоящий манифест. Он хочет, чтобы мы его услышали, намеренно выставляет тела напоказ, делает всё, чтобы они сохранялись как можно дольше. Но в то же время для него всё это ещё и очень личное.

— Вы думаете, он видит в этом красоту? — удивился Снейп.

— Нет, думаю, он видит в этом месть за личную трагедию. В детстве его, вероятно, довольно сильно избивали, и в то же время он определённо считает, что это проблема затрагивает не только его одного.

— А женщина, с которой он снял кожу?

— Пока не знаю, — Джин сделала глоток воды и с завистью посмотрела на стакан Снейпа. — Пожалуй, я тоже закажу себе виски.

Она подозвала официантку и, сделав заказ, продолжила:

— Со вторым трупом всё значительно сложнее. Возможно, это измена или предательство. Но в одном я уверена наверняка — в отличие от первой жертвы, он был не просто с ней знаком, он знал её достаточно близко.

— Из-за того, что он дал ей обезболивающее?

— Да. Он не хотел её мучить, и мне кажется, что её смерть не доставила ему удовольствия, и это странно.