Преданный неизвестной богини

Упав на землю, беспомощно сжавшись в комок, Дхана Нанд продолжал смотреть на Чандрагупту, занёсшего над ним меч, но медлящего опустить клинок.

— Чего ты ждёшь?! — неожиданно заорал Чанакья. — Убей!!!

Слова о том, что «Магадху никто не победит», замерли на устах, вместо них исторглось нечто другое, влекомое проснувшейся памятью:

— Мангака-дэви, взываю к тебе! — прохрипел Дхана Нанд, усилием воли выравнивая дыхание. — Пришли того, кто способен даровать очищение. Я взываю, — царь наморщил лоб, словно припоминая что-то, — к принцессе Луны!

— С жезлом, — подсказал Чандрагупта.

— Да, точно, с жезлом, — добавил властелин Магадхи, кое-как садясь на землю и всё ещё морщась. — Пишач тебя сожри, Чандра. Я отлично понимаю, почему ты так поступил, но полегче ударить нельзя было?

— Я пытался тебе память вернуть, — виновато пробормотал Чандрагупта.

— Да, память-то вернул, но всё остальное отшиб напрочь! Потом не жалуйся, если твои заветные желания останутся неисполненными.

— Что происходит? — заволновался Чанакья. — Чандра, почему ты медлишь? Почему не убьёшь его? Он же твой заклятый враг!

— Нет, — горько рассмеялся Чандрагупта, оборачиваясь, — мой главный враг — это вы! Но, тем не менее, ни я, ни самрадж Дхана Нанд не желаем вам смерти.

— Ты спятил?! — задохнулся Чанакья. — Ты же присягал мне в верности! Мои стопы омывал и клялся, что останешься со мной навеки. Где эти клятвы?!

— Там же, где и клятвы, которые я дал самраджу, а вы заставили меня их нарушить! — не остался в долгу Чандрагупта.

Захваченные в плен Ракшас и Селевк застыли на местах, перестав даже сопротивляться. Их лица выражали крайнее изумление. Происходило нечто, не вписывающееся в рамки здравого смысла. Простые воины тоже замерли. Над полем боя воцарилась тишина, в которой внезапно зазвенел, словно хрустальный колокольчик, радостный девичий голосок:

— Я — Воин, сражающийся за Любовь и Справедливость! Я несу возмездие во имя Луны!

Но прежде чем обладательница нежного голоса явила себя, Чанакья вздрогнул, отшвырнул вправо меч, влево отбросил ножны и помчался сквозь ряды кшатриев, расталкивая всех, кто мешал ему бежать быстрее.

— Стой!!! — на его пути внезапно встала прекрасная и грозная воительница в столь откровенном наряде, что лица и пожилых, и юных воинов обеих армий залила густая краска, и они обратили долу свои глаза. Даже чёрная нагини и подруга юноши, носящего с собой убийственные пергаменты, так бесстыже не обнажали нижнюю часть своих прекрасных тел.

— Атакуйте её!!! — крикнул Чанакья, обращаясь к лучникам и мечникам. — Это не девушка, а демон в облике девушки! Я приказываю: стреляйте, разите её!!!

Несколько лучников попытались натянуть тетиву, а мечники положили ладони на рукояти мечей, однако прежде чем стрелы были выпущены, а мечи обнажены, в воздухе над полем боя внезапно возник молодой человек в высоком тюрбане и в чёрных одеяниях, развевающихся по ветру.

— Действуй, Сейлормун! — громко воскликнул он, одновременно выпуская в лучников острые металлические дротики, похожие на алые розы.

Каждый дротик аккуратно воткнулся меж ягодиц бравых кшатриев, вызвав яростные вопли неудовольствия. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Чанакья попытался снова сбежать, но не успел.

— Стой, исчадие Хаоса, сбежавшее из Галактического Котла, пока я не досмотрела, будучи занята шоколадным десертом! Замри, злобный дух, приносящий распри и войны, мечтающий уничтожить прекрасные мечты людей, в том числе мечты о любви! — продолжала воительница, носящая укороченное сари, снова преграждая ачарье путь к отступлению. — Стой, мужское воплощение владычицы Цирка Мёртвой Луны, имя которой Нехериния, а тебя и вовсе называют тремя буквами её имени, но так, что повторять стыдно, потому я и не стану! Стой во имя Луны, сейчас я соображу, в чьё зеркало прекрасной мечты ты забрался и вычищу тебя оттуда во имя будущего Кристального Токио!

— Чандра, помоги!!! — взвыл Чанакья, отчаянно оглядываясь на своего ученика. — Ты тоже носишь светлое имя Чандрадэва, но ты добрый, в отличие от неё!

— Неа, я не добрый, — весело отозвался Чандрагупта. — Кроме того, мне кажется, у этой милой дэви к тебе какие-то личные счёты. А я уже замучился умирать. Хочу теперь попробовать иной путь. Давайте покаемся и очистим души, учитель?

— Но я не способен очиститься!!! — орал Чанакья, снова делая попытку улизнуть, однако у него почему-то больше не получалось сделать и шага, словно перед ним встала не нежная девушка, а непроницаемая стена. — Ты идиот! Если она поймёт, куда направить жезл, я исчезну! Кто тогда поможет тебе царствовать?!

— О, поняла. Он связан с тобой, — дэви обернулась к Чандрагупте и из-за спины достала дубину внушительных размеров, украшенную драгоценностями и двумя белыми крылышками по бокам. Похоже, именно это приспособление, догадался Чандрагупта, и называлось «жезлом». — Мамору, подстрахуй, — нежно проворковала воительница, обращаясь к кшатрию в чёрном тюрбане, висящему в воздухе и кидающемуся розами-дротиками.

— Конечно, любимая, — спокойно отозвался кшатрий и предупредил всех, кто его слышал. — Каждого, кто дёрнется, ждёт роза в зад от Такседо Камена во имя будущей Луны!

— Вот это по-нашему, — удовлетворённо кивнул Дхана Нанд, благодарно улыбнувшись защитнику воинственной дэви и приобняв Чандрагупту. — А ты точно сумеешь очистить человеческое сердце? — обратился он к спасительнице с жезлом.

— Конечно, смогу! На самом деле всех демонов во вселенной мы с подругами давно побили, но этот, — она указала на Чанакью, — сбежал. Откололся от своей женской ипостаси, побеждённой мною в позапрошлой войне, присосался к чужой душе, как пиявка, все светлые мечты, как вижу, отравил… Ну ничего! Вечный Лунный Жезл, помоги! — стоило ей произнести эти слова, как мощный луч белого света ударил в небеса, разогнал тучи, а потом блистающим водопадом извергся вниз, прошивая тело Чандрагупты.

Юноша содрогнулся и упал бы, но его поддерживали заботливые руки Дхана Нанда. Неожиданно из центра груди Чандры появилось зеркало. Оно наполовину было серебряным и блестящим, наполовину — матово-чёрным. Луч света озарил тёмную часть зеркала, и она тоже засияла серебром, а потом зеркало целиком растворилось в груди юноши. И как только это случилось, Чанакья с жутким воем стал сморщиваться, превращаясь в безобразного скрюченного старика с головой, увенчанной белым металлическим котелком*****. Похоже, под странным головным убором волосы у старика полностью отсутствовали. Но Дхана Нанд мимоходом подумал вовсе не о загадочном превращении Чанакьи в беззубого, согбенного годами уродца и не об отсутствии у этого удивительного существа волос, а о том, что такой удобный котелок с ручками вполне сгодился бы для его лаборатории. Для приготовления снадобий он был бы просто незаменим! Жаль, что его нельзя оставить себе! Но вслух самрадж Магадхи ничего не сказал, отдав дань уважения исчезающему врагу.

— Всё равно тебе меня не победить, Нео Серенити!!! — вопил Чанакья, растворяясь в воздухе. — Я отсижусь в Галактическом Котле и однажды снова вернусь! Кто-нибудь ещё мне даст пристанище внутри своей мечты, и я этого «кого-то» загипнотизирую, введу в заблуждение, внушу ему иллюзии, а его светлую мечту опоганю и опошлю, попомни мои слова! И госпожа Нехериния возродится, благодаря мне! И моё имя будут превозносить потомки… Пшшш… — и он осыпался кучкой пыли.

Котелок с удобными ручками целым и невредимым упал сверху, слабо звякнув.

«Точно заберу себе! Повезло. День-то какой удачный! — обрадовался Дхана Нанд, крепче прижимая к себе перепуганного насмерть Чандрагупту, губы которого мелко тряслись от страха. — Тоже мне, отважный воин! А как настоящего бхута увидел — так насмерть испугался. Эх, Сокровище… Будто раньше не понимал, с кем связался. Жаль, Муру и Тарини спасти не удалось. Глупенькие кшатриани, а ведь и их я щадил, пока мог…»

— Уже не испоганишь, носитель неприличного имени******, — радостно улыбнулась дэви-воительница, провожая исчезнувшего ачарью взглядом. Затем посмотрела на Дхана Нанда, обнимающего Чандрагупту. Глаза девушки затуманились, подёрнувшись мечтательной дымкой. — Были когда-то у нас с подругами два врага: лорды Кунсайт и Зойсайт. Мы их между собой Куней и Зосей звали любя. Впрочем, неважно, — оборвала она себя саму, — будьте счастливы! — и взяв за руку спустившегося с небес кшатрия со странным именем Такседо Камен, лунная дэви в укороченном сари пропала. Вместе с жезлом.