Страница 10 из 16
— Эксперимент. Как я понял, вам требуется исполнение желания, но без того, чтобы ваша Кристина погибла? — и брамин-учёный указал пальцем на Чандру.
Ошалев, Дхана Нанд кивнул. Чандрагупта мрачно молчал, даже не заметив, что его сейчас назвали чужим именем и обозначили как особу женского пола, несмотря на мощный торс и наличие обильной растительности на лице.
— Значит, вы, махарадж, загадали Мангаке-сама желание, чтобы ваш враг корчился в судорогах в луже крови у ваших ног, и эту месть вы бы совершили своими руками?
— Но теперь я этого не желаю! — резко ответил Дхана Нанд.
— Однако желание загадано. Учитывая специфику вашего времени, когда люди давали клятвы и действительно держали слово, Мангака-сама не остановит круговорот одного дня, пока загаданное вами не исполнится. Я создам такую ситуацию, что ваше желание будет формально исполнено, но фактически — нет. Один раз я обманул прошлое, значит, смогу это сделать снова. Смотрите, как просто, — с этими словами Химер Роковой переломил пополам красную палку, именуемую «мечом». Изнутри на землю потекла густая красная жидкость.
— Ого! — восхитился Дхана Нанд. — Неужели это кровь твоего заклятого врага? Как давно ты его казнил? И как сумел внутрь палки залить? Я сколько раз пробовал кровь врагов сохранять жидкой — нет, не выходит. Засыхает…
Поймав на себе осуждающий взгляд Чандрагупты, предыдущий самрадж Магадхи осёкся и умолк, сделав вид, будто рассматривает листья ближайшей пальмы.
— Что вы! — махнул рукой сумасшедший учёный. — Никого я не казнил. И это даже не кровь. Красный флуоресцентный краситель. У китайцев на сайте за сто йен купил по уценке.
«Опять какие-то китайцы, — мелькнуло в голове у Дхана Нанда. — Ещё раз про них скажет — непременно спрошу, кто такие и не собираются ли войной на Магадху».
— Ладно. — Поняв, что внутри палки — не кровь, Дхана Нанд быстро потерял к нелепому иноземному мечу интерес. — А дальше что?
— Краситель в данном случае будет считаться кровью. А дальше… держите! — Химер Роковой протянул царю свою чёрную коробочку. — Прижмите к груди вашей Кристины или к её шее, нажмите на эту кнопку и удерживайте в течение…
— Я не Кристина!!! — наконец, опомнился Чандрагупта.
— Да, Курису Макисэ тоже всегда кричала: «Я не Кристина!!!», — отмахнулся Химер Роковой, — а я продолжал её называть так. Ничего, привыкла. Особенно после того, как я её спас. И ты привыкнешь.
Дхана Нанд не выдержал и рассмеялся. Чандрагупта обиженно покосился на него, затем испепелил гневным взглядом «спасителя», но скорбный разумом млеччха не обратил на злость самраджа всея Бхараты ровным счётом никакого внимания.
— Жать на кнопку надо не более трёх секунд, вдавив электроды… вот эти чёрные штуки… глубже в кожу, — закончил пояснения Химер Роковой. — Конечно, гораздо проще было бы надавить на сонную артерию, но тогда мы получим банальный обморок, а вам судороги нужны, поэтому будем создавать то, что загадано.
— Погоди, — Дхана Нанд слегка побледнел, — так эта твоя волшебная штука заставит Чандрагупту корчиться в судорогах?
— Некоторое время, — подтвердил Химер Роковой. — Недолго совсем. Потом ваша Кристина потеряет сознание, но не умрёт. Это точно! От моего шокера никто ещё не умирал. Да не бойтесь же, махарадж! А вот, что случится потом, я не знаю. Наверное, для вас обоих начнётся совершенно новый день. Я так думаю.
— Всё-таки красивое имя — Кристина, — задумчиво произнёс Дхана Нанд, довольно приглаживая усы и не замечая того, что Чандрагупта, похоже, смирился. — Давай сюда свою штуку! — царь требовательно протянул руку. — Чем скорее мы с Кристиной с этим покончим, тем лучше.
Чандрагупта вздохнул и грустно посмотрел на самраджа Магадхи, ради которого согласен был отныне называться хоть горшком, лишь бы его в очаг не совали. Хотя, наверное, он теперь и на огонь Паталы бы согласился.
— Готов, — отозвался он, покорно отодвигая волосы в сторону и обнажая шею. — Я всегда мечтал, чтобы ты поцеловал меня сюда, — внезапно выпалил он, ничуть не стесняясь присутствия безумного млеччхи, — но буду считать удар поцелуем.
Дхана Нанд шагнул ближе, и его губы горячо прижались к коже Чандрагупты.
— Не бойся. Не думаю, что посланник Мангаки-дэви обманет нас, — прошептал он на ухо юноше. — Наверное, будет больно. Потерпи. Если его любимая выдержала такое, то выдержишь и ты.
— Я-то выдержу, — спокойно отозвался Чандрагупта, — даже если эта вещь убьёт меня — не страшно. Главное, что умру я от твоей руки. Как ты и хотел.
Загадочная коробочка вонзилась острыми усиками в его шею, а потом Чандра ощутил, как скручивает от боли его тело, заметил, как отчаянно смотрит на него побледневший царь и радостно хлопает в ладоши Химер Роковой, ибо эксперимент удался. И мир потемнел. Снова.
— Сегодня наступил знаменательный день, когда ты, Чандрагупта, победив злодея Дхана Нанда и иноземного захватчика Селевка, защитишь свой трон…
Чандра сидел на краю ложа, сдавив деревянный край кровати ладонями, стараясь подавить крик боли. В голове до сих пор шумело. Казалось, там пляшут пьяные бхуты. Он всё ещё ощущал, как корчится его тело на траве, вымазанной жидкостью, похожей на кровь.
В одиннадцатый раз для него наступило то же утро. Но если Дхана Нанд исполнил своё заветное желание, почему круг времени не разомкнулся? И вспомнит ли сегодня в полдень самрадж то, что с ними случилось вчера в лесу? А если не вспомнит? А если снова придёт кто-то из защитников Мангаки-дэви уничтожать армию Чанакьи?
Одно Чандра знал точно: на сей раз он не скажет лживому ачарье ни слова. Будь что будет! Даже если сумасшедший Химер Роковой с его нелепыми опытами не помог, так тому и быть. Однако у Чанакьи больше не будет ни единого шанса на победу. Пусть провалится со своими планами завоевания Бхараты!
Да и ему самому за всё сотворённое неплохо бы провалиться поглубже. Дхана Нанд вон переживал за него, защищал его от чудовищ, закрывая собой, не хотел убивать, а он…
Горечь во рту усилилась.
— Что с тобой, Чандра? Ты сам не свой, — наконец заметил Чанакья. — На, держи, — и он подал юному самраджу Магадхи прохладное питьё. — Верно, плохо спал сегодня?
— Вообще не спал, — коротко отозвался Чандрагупта. — Точнее, это был тяжёлый обморок, полный кошмаров и сожалений.
— Тоскуешь по Дурдхаре?
Всё повторялось в той же самой бхутовой последовательности. Чандра только махнул рукой, как и в прошлый раз, давая понять, что печаль по усопшей супруге здесь ни при чём. Затем дождался, пока ачарья скажет:
— У нас нет причин для печали. Дхана Нанду и Селевку не уйти от возмездия. Это совершенно точно! Их судьба предопределена мною.
Однако вместо того, чтобы начать говорить о предыдущих десяти повторившихся циклах времени, Чандра произнёс:
— Давайте пораньше приедем на поле битвы. Мне не терпится начать.
— Это верное решение, — обрадовался Чанакья. — Лошади давно готовы. Едем.
Впервые за столько похожих один на другой дней ачарья отправился на поле битвы, не ведая о том, что его ждёт. Чандрагупта почувствовал лёгкий укол совести. На сей раз он предал, пусть и лживого, но всё же гуру, заботившегося о нём столько лет…
«Дхана, прошу, вспомни наш вчерашний разговор, — мысленно умолял своего бывшего врага Чандрагупта. — Очисти и мою душу, и душу ачарьи. Потом можешь убить нас и забрать свой трон обратно. Ты куда более заслуживаешь называться царём, чем я!»
Но случилось всё опять не так, как предполагал юноша.
Огромных усилий ему стоило повторить всё тот же обманный манёвр… Дхана Нанд говорил, будто всегда вспоминал о предыдущих циклах времени лишь после того, как получал болезненный удар ниже пояса. Другого способа вызвать воспоминания у царя Чандрагупта не знал. А нужно было, чтобы Дхана Нанд вспомнил!
— Прости, — прошептал Чандра, ударяя своего соперника в незащищённое доспехами место. — Прости, Дхана, — впервые он ощутил, будто ударил себя самого. Чужая боль отозвалась и в его теле…