Страница 6 из 15
Первая лекция первого учебного дня запомнилась мне высокомерием. В тот первый осенний день в лекционный зал первой к трибуне зашла женщина в деловом костюме, я не помню ни ее фамилию, ни предмет который она преподавала тогда, как и всех преподавателей впоследствии и их предметы я также не запомнил, но я был изумлен ее надменностью, тем как она, проходя мимо студентов, словно модель на подиуме вышагивала, держа у своего уха телефон, который еще на протяжении пяти минут после звонка – начала учебного процесса, не вынимала из ушной раковины, придерживая мобильник явно трясущимися от волнения руками. Первую лекцию руководство доверило вести именно этой женщине, и именно она и произвела первое впечатление – надменного отношения к студентам. Здесь не получится войти в доверие к преподавателям, не получится им раскрыться и советоваться. Сами преподаватели, словом, ничего из себя не значащие, приезжали к учебным корпусам на представительных автомобилях, конечно, самыми богатыми преподавателями были блондиночки, они приезжали на светлых внедорожниках и были еще надменнее, однако раскрыв рот, они не поражали своими знаниями, а лишь взывали к смеху отсутствием логики в предложениях, которые строят в голове, правда смеялся только я, другие охали при виде такой красоты, которая меня почему-то не занимала. Может, я был на уровни ниже.
Все еще занимаясь спортом, в учебном заведении заявил о себе как о спортсмене, чтобы дать понять о грядущих сборах и соответственно, пропуском занятий. Для этого я зашел на кафедру физкультуры, где назвав свои фамилию и имя, заведующий кафедрой позвал какого-то Пашу. Паша вышел и я увидел своего кумира, того самого, на которого ровнялся, про которого рассказывали тренеры, призера Олимпийских игр, его образ совпал с тем, что я представлял в своей голове, он поздоровался со мной так просто, будто я его старый знакомый и главное, он тоже был преподавателем по физкультуре. Ему бы я позволил быть надменным, впечатления от встречи с ним оставили приятные воспоминания и какую-то даже гордость за ношение фамилии не столько своих родителей, а чемпиона, стоящего напротив меня, которому я слепо подражал и в глубине души желал добиться не менее выдающихся спортивных высот. Руку после рукопожатия с ним я не мыл весь день.
Первый год жизни на Поволжье были для меня будто бы под надзором. Я проживал с бабушкой и дедом, а позволить себе мог лишь выходы из дома на тренировку, благо что тренировался каждый день и мог хотя бы одним глазком просмотреть красоту своей малой родины. Тогда мне было лишь семнадцать. Амбиций у меня было не меньше землячки, но я их не озвучивал, ну не скажу же ей, что хочу стать олимпийским чемпионом, а учеба на юрфаке это так, между прочим. Первый курс прошел для меня наиболее удачно, я даже умудрялся получать стипендию, мне не было интересно учиться, гораздо интереснее сбежать из пар и поехать на тренировки, сесть за лодку-одиночку и по-настоящему «расслабиться» от этого шума. Параллельно с учебой были и спортивные сборы, они длились месяцами, я пропускал довольно часто занятия, в моем характере была выработана хорошая привычка, при которой нелюбимое мной упражнение в спорте нужно заставить полюбить и делать его еще яростнее, со спортивной такой злобой. Я не любил раньше бегать, но когда приходилось я всякий раз представлял себе, что если не добегу до следующего столба, то не добьюсь каких-нибудь высот или не заслужу торт-«Чародейка», так же и в учебе, я не понимал многие предметы, а посему сидел над учебниками уже до утра, заучивая тексты и выработался даже какой-то особый юридический стиль.
После окончания первого курса поехал в Калугу на лето, ненадолго, правда. Встретился с одноклассницами, пообедали в местной пиццерии, узнали кто-где учится, как живет, в общем, ничего интересного. Рассказали про мою девочку, по которой вздыхал. Одноклассницы сказали, что она где-то спилась, но вроде как уже кодируется и работает над собой. Стало досадно за нее, даже жалко, где-то она учится, где-то в Калуге, где не знаю. Общаться с девочками было скучновато, а больше делать и нечего, я захотел уехать в Саратов. Уже бывшие одноклассницы, пригласили в ночной клуб. Я пришел с ними, посидел, выпил, чуть ли не впервые за долгое время пил водку и … охренеть, увидел за соседним столиком с какими-то девчатами Машку. Ту самую, с которой сидел за партой в первые классы в Сухиничах, рядом с которой перднул и к которой проявлял свои знаки внимания, и которая мне не давалась, не позволяла она меня провожать ни до дома, ни тащить ее портфель, ничего. А тут она сидела в десяти метрах и она смотрела на меня с интересом, покусывая нижнюю губу и я был уверен, что она меня не помнит. А я ее помнил, в то время еще не было у меня девушек, которых я успел забыть, а Маша была первой в моей жизни. Она уже выросла, отрастила волосы, перекрасилась в черный, накератинила волосы, обрела стройную форму и надела в этот вечер ярко зеленое, салатовое платье выше колен, плечи ее были обнажены, рука на руке, перед столом ни одного подозрения на алкогольную выпивку и сигареты, кольца на руке нет. Я же сидел перед ней в белой обтягивающей рубашке и джинсах, от спорта на свежем воздухе я сильно загорел, мышцы рвались наружу, ни одного намека на лишний вес, зубы были белы как чистая белоснежная простынь. Под светом неона и алкогольного опьянения ко мне подходили многие девочки познакомиться и обменяться аськой, но я смотрел на Машу, которая уже искусала себе губу. Я обрел в себе уверенность, спасибо водке, и подошел к ней. Сказав «Привет Маша» она удивилась и даже подавилась коктейлем, по-моему, только он был алкогольным в ее постном меню.
– Ты знаешь меня?
– Нет, я просто экстрасенс. А вообще, мы учились с тобой и даже сидели за одной партой. – Я улыбался ей, но видел, как дергался ее язык, вертелось какое-то имя как жвачка во рту, но вспомнить она не могла.
– Я Паша, а ты Маша. И мы сидели с первого по пятый класс вместе.
Маша сделала вид, что вспомнила меня. Ну как не вспомнить мои за ней робкие ухаживания и тот мой fail. Когда я ее угостил коктейлем, добавил туда водки из своей бутылки и угостил сигаретой «ой, я впервые курю, но в компании с тобой попробую» она окончательно вспомнила меня. Тех девчат, что пригласили меня я уже и позабыл, оставаясь с Машей в стороне. Мы стояли у барной стойки, не занимали уже чужие для нас столы, опустошали один за одним стаканы и скурили всю пачку. Она рассказала о судьбе одноклассников, которых я еще застал, сказала, что все они в Москве, сама же решила учиться в Калуге в Бауманке на физтехе, потому что недалеко от своей родины и вынуждена помогать в быту матери. Я сказал, что она преобразилась, она ответила мне тем же. А под утро, выйдя из стен ночного клуба, мы гуляли по Калуге, я держал остатки водки, она держала сок. Мы пили из одной бутылки, запивали соком, целовались и прижимались друг к другу в переулках. В Москве был сильный смог, такой же был в Калуге, но нам было плевать, мы задыхались друг в друге, я впервые обхватил женский зад и не знал куда деть торчащий член, а она видела и держала меня за причинной место поверх джинс. Секса не было, это была единственная наша встреча спустя много лет, о которой она может и не вспомнила больше, но запомнил ее я. Я был слишком горд чтобы написать ей, позвать еще раз встретиться, ждал ее звонка или сообщения, помню что давал ей свой номер, а она свой, но звонить и писать ей не стал. Гордость мне мешала, нужно ей, позвонит или напишет, но она не написала, а я какое-то время сгорал по ней, а потом перегорел и поехал в Саратов.
К началу второго курса обучения, на горизонте нарисовалась яркая девушка, с длинными светлыми волосами, высокого роста и намерениями со мной встречаться, она с такой же фамилией как и у меня, проводила свое свободное время в известных в городе местах с яркими неоновыми вывесками. На год меня младше, в свои семнадцать у нее уже была квартира на окраине города, маленькая собака, ее внешность взывала к похоти, но не больше, в общем, такая же как и все эти тянки, не более. Бабушка почему-то не отпускала куда-либо, а точнее, вообще никуда, а я почему-то ее даже и слушался, так что ни на какие свиданки с полутезкой я попасть не мог, от чего интерес ко мне у нее скоро угас. Как оказалось уже много позже, эта особа, равно как и та, ради которой я перешел из другого класса, учась в школе, тоже спилась. А перед этим, прошла по рукам понаехавших дагестанцев на приорах, какое-то время весело потусила за границей, а после и след ее в социальных сетях простыл, а внешность свою она растеряла в соблазнах много раньше, чем я. Все что ни делается…