Страница 13 из 19
– Ну ты даёшь! Эти города слишком большие для одного дня и находятся очень далеко!
– И что же делать? – мне был известен тип людей, которые на знакомство с городами тратят недели. И я была бы не прочь присоединиться к ним, если бы выдалась такая возможность. Но, к сожалению, мы с мужем жили в каком-то бешеном ритме, как будто нагоняя и увеличивая в прогрессии время вместе и время в разных локациях. Конечно, иногда время замирает, и мы честно стараемся насладиться этим моментом, но такое бывает так редко. На ум пришла экранизация книги «Ешь. Молись. Люби», когда главная героиня в Риме оказывается в парикмахерской вместе со своими друзьями и знакомится с господином Спагетти. Тогда он говорит: «Американцы! Что вы знаете об удовольствии? Об удовольствии ничего-не-деланья!». По-итальянски это прозвучало как «dolce far niente». И я была готова отправиться с Линой в любую деревню, наслаждаться садами и пармской ветчиной на лавочке. В конце концов, никто не мешал мне отправиться куда-нибудь и одной. Я удивилась крыльям, которые, оказывается, всегда были за моей спиной и слегка приподнимали над асфальтом. Далеко не все вокруг так широко смотрели на пространство, открытое перед нами и закрытые в маленьких комнатах самих себя.
– Я предлагаю Болонью, Равенну и мой дом.
– Обалдеть! А что это за города?
– Болонья – столица мяса. Съездим туда, поедим, там ещё живёт мой знакомый, то есть друг… Ну, Алессандро.
– Помню, помню. А у тебя случайно не найдётся его фото, чтобы иметь представление о нём?
На фото Алессандро был полной противоположностью экс-мужа Лины – действительно высокий, с небрежно отпущенными, чуть длиннее дозволенного, волосами, с уверенным подбородком и харизматичной улыбкой.
– Ого-о-о. Респектую. И с ним серьёзно?
– Как тебе сказать. С ним нельзя серьёзно. Он такой свободный художник. Мы работаем вместе очень плодотворно, но семьи он не хочет. Очень любит свою маму, которую навещает раз в неделю. Она живёт в Падуе. Даже наша дружба… немного рваная.
– Это как – рваная? – мне было странно.
Я видела перед собой взрослую привлекательную женщину. Почему её до сих пор интересовали нестабильные отношения со свободными художниками? Женщин, которые этого бы хотели, не существует. А те, кто утверждает обратное, просто нечестны сами с собой.
– Я несколько раз приезжала к нему в Болонью. Мы встречались в отелях. Один раз я сделала сюрприз, приехав без предупреждения. Он был занят, конечно, я сама виновата… Он пришёл только под утро. Странная была встреча. Мы сидим друг напротив друга: он – в кресле, я – на кровати… И обсуждаем его новые работы с грибными спорами…
– С грибными спорами? Он же художник.
– Да, он высадил на холст грибные семена, которые мы обычно выбрасываем под дерево, и закрасил это всё жирно глиной с краской, там ещё элементы соломы видны. Я сказала, что это чушь, а он мне всё утро объяснял, что так он зародил жизнь на холсте, и она будет жить уже без его участия. Он очень интересный человек, и подобные встречи – не редкость. Один раз мы договорились встретиться, но он не пришёл. Уехал к маме, а мне сообщил уже поздно ночью. Я тогда ночевала одна в Болонье.
– Но по-прежнему хочешь туда вернуться?
– Да, мне там нравится. И дело не в нём.
– Не в волосатом?
– Нет. Просто Болонья прекрасна.
Сил после этого учебного дня не осталось никаких. Первое животное желание было поесть, второе – поспать. И хотя в голове метались мысли по поводу работы, которую было бы неплохо провести для выставки, я решила выполнять задачи, не торопясь, по мере их приближения. Зайдя на кухню, я размышляла о своих припасах в холодильнике. За длинным общим столом сидела улыбчивая Ли, настоящий прототип современной японки.
– Эй, Ли, что у тебя на обед?
– Я продолжаю познавать итальянскую кухню! – сказала она с набитым ртом.
«Почему не прожевать?» – пронеслось у меня в голове. Я же не требую сиюминутного ответа.
– Я сварила спагетти, добавила песто и соус с томатами, мне помогла Клара, – дверь в кухню опять открылась, зашла полненькая соседка по общежитию.
– Ну как, Ли, съедобно?
– О! Это волшебно! Когда-нибудь я научусь всё делать сама!
– Вроде несложный рецепт.
– Ну, у Ли что-то с пропорциями. Она вывалила все спагетти из пачки и варила их, наверное, час – они стали толстые, как мои пальцы. Я когда зашла, тут дым коромыслом стоял. Мы всё выкинули и сварили порцию новеньких.
– Всего за одиннадцать минут! – кивнула Ли.
– Ну вот, запоминает потихоньку.
– Я ещё хотела спросить у сестёр по поводу кофейников, Клара. Поможешь перевести?
– Да зачем спрашивать, бери любой! Их оставляют девочки, которые тут не живут уже.
– Нехорошо брать чужое, я лучше спрошу!
– Почему не купить новый? – удивилась я, шаря по своей полке в холодильнике.
При заезде мне выделили полку, наклеили кусочек белого пластыря с моим именем, и теперь все сокровища, что находились там, были неприкосновенны: пармезан, персики, черешня, страчателла, помидоры, руккола и рикотта. Чтобы не будить гастрит, я иногда делала себе домашний суп из курицы, чем вызывала неподдельный интерес девочек, для которых от слова «суп» веяло нафталином и русской бабушкой.
– Да ты что! – бросилась в атаку Ли. – У нового нет того духа старины, как у этих.
– И резинка у них наверняка стёрта, – добавила Клара. – У тебя весь кофе через этот шов вытечет.
– А ты научишь меня варить кофе? – Ли преданно посмотрела в глаза Кларе.
– За пять минут, – щёлкнула та пальцами в ответ. – Кстати, Таня, ты не занята этим вечером?
– Нет, – медленно протянула я, понимая, как провокационно звучал сейчас вопрос.
– Тебя ищет девочка из нашего конвента – Камила. Она учит русский, хотела, видимо, что-то спросить.
– Русский? Здесь, в Венеции? Зачем?
– Сама у неё спроси, я просто передала просьбу.
И Клара ушла.
Я приготовила себе обед из того, что было: отпассеровала кабачок и перец, смешала с пастой конкильетте и песто и добавила прямо туда мелко порезанную моцареллу, как показывала Эля. Вкусно и полезно. За последнее время я очень изменила своё мнение о пасте. Раньше моя мама её готовила крайне редко и всегда объясняла это тем, что макароны – блюдо от ленивых хозяек. Подвергать мамины слова сомнениям не было повода, и я верила. Потом СМИ очень долго обсуждали, можно ли потолстеть от макарон твёрдых сортов, и, в конце концов, после передач про итальянских долгожителей, после прочтения статей о пользе макарон и необходимости добавлять их в ежедневный рацион, а также после обсуждения этого вопроса с Линой, мне стало ясно, что макароны-то, в принципе, не так опасны, как казалось. Особенно если их совмещать с овощами. Я называла это блюдо «спагетти по-монастырски», делая отсылку и к составу, и к месту их приготовления.
Намыв персиков с собой, я пошла в комнату заниматься учебными делами. Как я и предполагала, через пятнадцать минут раздался стук в дверь. Это была Камила. Она в двух словах объяснила свою просьбу и молитвенно сложила ладони перед собой.
– Нет проблем, – ответила я, – но как так вышло, что ты учишь русский? Зачем?
– Требования моего факультета предполагали изучение четырёх языков. Я выбрала немецкий, испанский, английский, нужен был ещё один. И как раз была готова группа по русскому. Выбор пал на него.
– А теперь мучаешься, – промычала я.
Камила протянула несколько затёртых листов А4 с отсканированными на русском текстами, аббревиатурами, словариками и прокомментировала:
– Завтра экзамен, никак не могу разобраться, что к чему, может, объяснишь? – и она указала пальцем на листок с аббревиатурами.
Я стала читать:
– МВД, ФСБ, Военторг, Главпочтамт, ФСКН, ЦБ РФ… Боже мой! А преподаватель – русский?
– Пожилая женщина, – кивнула головой Камила и сморщила нос, – очень придирчивая…
– Ну зачем тебе знать эти аббревиатуры? Ты в курсе, как они расшифровываются?