Страница 15 из 21
Глава 4. Родная кровь. Свадьба
Знакомство с директором артели "Металлист" Семавиным Аркадием Филипповичем состоялось на следующий день. Дядька оказался монументальный. Как рассказал Фёдор, в молодости он работал молотобойцем, да и сейчас не гнушался встать к кузнечному горну, когда была такая нужда. Договорились мы с ним быстро. У него нашёлся весь необходимый мне материал, токарные станки, и сварочный аппарат. То ли наличие у меня нужной суммы сыграло роль, то ли сопровождающий нас сержант НКВД Ринат Гареев, но все вопросы порешали буквально в течении часа. Работа закипела. Теперь я сутки напролёт пропадал в мастерских артели. С директором мы быстро подружились. Узнав, что я инженер, он нет-нет, да и подходил с какой-нибуть проблемой. А я с радостью помогал. Да ещё набросал ему эскизов различных садово-огородных приспособлений, благо в своё время пришлось не мало поковыряться в земле в саду. Та же чудо-лопата пошла, буквально, на "ура!". А как я удивился, когда Филиппыч велел мне подойти к кассиру и получить премию за внедрение новой продукции. На мои слова, что я безвозмездно отдал ему чертежи и эскизы, он ответил, что нарушать отчётность и потом отвечать перед Фининспектором (вот так, с большой буквы и с придыханием) не собирается, и раз положено платить премию за рацпредложения, он мне её и выплатит.
А однажды на местном рынке мне на глаза попался маленький бензиновый моторчик. И я бы прошёл мимо, если бы продававщий его мужичок буквально не схватил меня за рукав. Покрутив в руках это чудо техники я выяснил у продавца, что это подвесной моторчик для велосипеда. Просил он за него не мало, но деньги у меня были. Поторговавшись и сбив цену на треть я купил агрегат. Появилась у меня одна мысль. Решил я сделать из него бензопилу. В этом времени бннзопилы уже есть, но это здоровенная и тяжеленная дурень, работать которой можно только держа её вдвоём. Я же собирался сделать что-то похожее на штилевскую пилу, которой частенько там, в своём будущем, пользовался сам. И ведь получилось. Конечно не совсем аутентично, но всё же. Звенья для первой цепи изготовили фактически в ручную и закалили. Филиппыч обещал заказать для этого штамп. Лёгкая и удобная бензопила привела его в полнейший восторг. Тут же в Одессу, на завод "Красный Профинтерн", где делали те самые моторчики, был отправлен снабженец с суровым наказом без сотни этих девайсов не возвращаться. Уж кто-кто, а Филиппыч сразу увидел перспективы такой полезной в хозяйстве механизации. Ну и в очередной раз выписал мне не маленькую премию. А пила перекочевала к нам домой.
Через неделю после начала работ на полуторке привезли двигатель от У-2. Николай смог договориться с руководством аэроклуба и они списали снятый с разбитого самолёта мотор. Вопросов никто не задавал. Раз НКВД надо, значит надо. А ещё Николай выделил мне мотоцикл, чтобы, как он выразился со смехом, сестра его не пилила за то, что её Мише до дома добираться далеко и он голодный весь день работает на благо страны.
Вообще отношения с Татьяной развивались стремительно и это несмотря на мою занятость. Инициатива, как ни странно, исходила от неё. В один из дней, приехав домой, я застал натопленную баню. Фёдора с Николаем дома не было и я решил их не дожидаться и вволю погреться. Поддав пару я разлёгся на полке, прикрыв в приятной истоме глаза. Видимо я задремал, потому что не заметил, как в баню проскользнула девичья фигурка в одной тоненькой сорочке. Очнулся я от того, что кто-то с приятными округлостями пристроился мне под бочок и эти самые округлости упёрлись в плечо. Мягкая нежная рука поползла куда-то вниз живота и тело само, без участия головы, среагировало на эту ласковую агрессию. Буквально с треском сорванная сорочка полетела куда-то в угол, губы нашли друг друга и два тела сплелись в вечном танце любви. Кто сказал что в СССР секса не было? Уверяю, был, да ещё какой. А после мы сидели и пили чай, невпопад говорили какую-то чушь и радостно смеялись. Вернувшийся Фёдор увидел наши счастливые физиономии, довольно хмыкнул и произнёс, – Давно бы так. А то что один, что другая дурью маются. Ну а после ноябрьских праздников свадьбу сыграем, нечего тянуть с этим делом, – и довольный засмеялся, глядя на наши красные лица.
В один из погожих октябрьских дней мы с Таней сходили в кинотеатр во Дворце культуры металлургов на "Весёлых ребят". И хотя для меня, избалованного кинематографом 20–21 века, всё происходящее на экране было довольно примитивным, я с удовольствием посмеялся над приключениями героев фильма и оценил игру актёров. Больше всего было интересно наблюдать реакцию зрителей. Таких искрених эмоций в оставленном мной веке вы уже не увидите. Когда возвращались домой, Татьяна, шедшая до этого в какой-то молчаливой задумчивости, вдруг спросила.
– Миш, а у тебя там жена была?
– Была. И жена и дочь и даже внучке полтора года, – комок подкатил к горлу. Всё же как бы там ни было у нас с супругой, но я уже никогда не увижу своих родных.
– А ты жену любил? – Татьяна спрашивала, глядя куда-то в сторону.
– Когда-то, наверное, любил. Всё же 25 лет вместе прожили. А потом как-то охладели друг к другу, стали совсем чужими. Куда-то пропали общие интересы, общие темы для разговоров. Нет, мы не ругались, не скандалили. Просто в один момент решили, что больше не стоит жить вместе. Она собрала вещи и уехала к дочери в Питер, то есть в Ленинград, помогать с внучкой. А я продал квартиру, сад, купил себе однокомнатную квартиру, а остальные деньги отослал им. Не жалеешь, что связалась со мной таким?
– Скажешь тоже, – Таня прильнула ко мне, – ты самый замечательный. И ничуть не старый, а совсем даже молодой. Зато умный и опытный. О таком муже можно только мечтать. И мы с тобой никогда-никогда не расстанемся и нам всегда будет хорошо вместе, – столько в её словах было уверенности, что я не нашёл что ей ответить, лишь обнял рукой, вызвав осуждающее покачивание головой у какой-то, сидящей на лавочке у забора, бабули.
В начале октября я выбрал время и написал письмо Чкалову. Не зная точного адреса, но предположив, что раз он работает испытателем в Москве, то и живёт там же, на конверте написал; Москва. Чкалову. Где-то в своё время читал, что так ему отправляли послания со всей страны и все они доходили до адресата. Примет он к сведению написанное или нет, но моя совесть будет чиста. Во всяком случае я попытался спасти этого замечательного человека.
" Уважаемый Валерий Павлович!
Прошу Вас принять серьёзно всё, что будет написано далее. 1 декабря Вас отзовут из отпуск для проведения испытаний новейшего истребителя И-180. Полёт будет готовиться в крайней спешке. Директор завода будет спешить отчитаться о проведённых испытаниях до конца года и заручится поддержкой Кагановича. Выпуск самолёта на аэродром будет назначаться несколько раз и каждый раз откладываться из-за выявленных дефектов. Ко 2-му декабря число дефектов на собранной машине будет 190. При рулёжке по земле мотор будет часто глохнуть. Конструктор Поликарпов будет категорически против ненужной торопливости при испытаниях и будет отстранён. 15 декабря вы вылетите с Центрального аэродрома в первый испытательный полёт. Полётным заданием будет сделать пару кругов над аэродромом и совершить посадку. После первого круга вы увеличите радиус полёта и выйдите за пределы аэродрома. Установленный на самолёт двигатель М-88 крайне ненадёжен и при увеличении оборотов с малых до больших глохнет. Это же произойдёт и в воздухе при заходе на посадку. Вы начнёте планировать в сторону аэродрома, но на удалении полтора километра от него крылом заденете столб линии электропередач. Самолёт развернёт и он врежется в складированные там дровяные отходы. Возгорания не произойдёт, но Вас выбросит из кабины головой на арматуру. Через несколько часов вы скончаетесь в Боткинской больнице. Пожалуйста, примите меры к недопущению подобного. Вы нужны стране, народу, а армии как воздух нужен этот истребитель. После вашей гибели работы по нему будут окончательно свёрнуты.